Страница 5 из 12
– А где сейчас Китон? – настороженно спросила Мия.
– Как и я, он выбрал политику. Но маршрут избрал особый. Связи его отца могли протолкнуть его сразу на верхушку, но он предпочел пройти весь путь сам. Еще до окончания школы, он работал в различных государственных учреждениях, постигая азы и записывая все уязвимые места исполнительной власти. К тому времени, когда Китон поднялся наверх, я уже был серьезной фигурой. Он выбрал долгую дорогу, но это себя оправдало. Весь накопленный опыт он направил на улучшение исполнительного аппарата. Его разработки до сих пор с успехом применяются в механизме управления птичьим обществом. Он стал не человеком, а целой эпохой для нашего сообщества. Его книги, учебники, законопроекты изменили птичий мир к лучшему. Но Китон знал, что законодательная власть без исполнительной ничто, поэтому контролировал соблюдение каждой поправки лично. Он вывел на чистую воду многих коррумпированных политиков и искоренил взяточничество в различных областях управления. Такие перемены на пользу обществу, но не на пользу многим политическим деятелям. Китон пережил пять покушений на убийство, и только шестое увенчалось успехом. Его автомобиль взорвался при подъезде к дому. Вилару тогда было двенадцать лет. Он из окна своей комнаты видел, как загорелась машина его отца. Полицейские рассказывали, что мальчишка выбежал из дома и кинулся к пылающей машине. В попытках прорваться к водительскому месту он получил серьезные ожоги. Но, несмотря на это, мальчика с трудом оттащили четыре сотрудников полицейской службы. Поскольку его мать погибла еще при родах, от неожиданной остановки сердца, с того дня Вилар стал сиротой. У меня в отличие от Китона, никогда не было семьи. Всю свою жизнь я посвятил работе. Поэтому после смерти друга, уговаривал Вилара переехать ко мне. Но он унаследовал характер и силу своего отца. Жалость была ему неприятна. Вилар стал закрытым, даже замкнутым, жил один в своем доме и все свободное время посвящал своему физическому и интеллектуальному развитию. Поначалу ему было сложно общаться со мной, но когда боль от утраты отца немного поутихла, общение возобновилось. Он никогда не позволял мне ходатайствовать за себя или как-то помогать. То, что Вилар стал Верховным Хранителем, полностью его заслуга. Я люблю его как сына и часто, глядя на него, вижу Китона, самого незаурядного человека, которого когда-либо знал. Человека, который изменил мою жизнь.
Воцарилась тишина. Потрясенная Мия смотрела на Вилара и почти плакала. Мирол погрузился в грустные воспоминания и невидящим взглядом смотрел на стеклянную перегородку перед собой.
Неожиданно Вилар сильно вздрогнул. Датчики, подключенные к телу, начали мигать. В палате сработала какая-то сирена. Громкий писк разнесся по коридору. Откуда ни возьмись появились люди в белых халатах. Бокс Верховного Хранителя наводнился людьми. Встревоженный Мирол вошел в палату и что-то спросил. По его напуганному виду Мия поняла, что дело плохо. Глава Мирового совета с сокрушенным видом стоял в стороне, стараясь не мешаться под ногами врачей, а Вилар продолжал вздрагивать, словно от ударов током.
По щекам Мии покатились слезы. Видеть мучения Вилара было выше ее сил. Девушка изменилась в зверовоина и молнией понеслась к себе в палату. Оставшуюся часть ночи девушка провела, меряя шагами свой медицинский бокс. Когда за окном рассвело, Мия не выдержала. Девушка незаметно вернулась к палате Вилара. Врачей в боксе не было. Датчики снова размеренно мигали индикаторами. Свет в помещении был приглушен. Судороги прекратились, Вилар безмятежно спал.
Мия тихонько вошла в бокс и подошла к кровати. Слезы покатились по бледным щекам. Она присела рядом, взяла Вилара за руку и поцеловала тыльную сторону ладони. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы он выздоровел. Рассказ Мирола многое прояснил для Мии. Слишком многое она видела в Виларе не так. Он всегда был для нее Верховным Хранителем и сверхчеловеком. Слишком силен, слишком красив, слишком совершенен. Она никогда не видела в нем человека. Не думала о его прошлом, не вникала в переживания. Ей не приходило в голову, насколько она способна ранить. Образ сверхчеловека лишал Вилара уязвимости. Он слишком искусно скрывал свои чувства. А не слишком проницательная Мия, совершенно забыла, что они есть у всех людей без исключения.
Обжигаемая чувством вины и прогруженная в тяжелые размышления, девушка просидела у кровати больного несколько часов. Из задумчивости Мию вывел неожиданный стук. Кто-то стучал в стеклянную стену бокса. Мия обернулась и увидела Рида. Отец застал ее врасплох. Мия резко отпустила руку Вилара и покраснела. Рид жестом пригласил девушку выйти.
– Искал тебя все утро, – ворчливо сказал отец, – И если бы не Мирол, не нашел бы.
– Что-то случилось? – растеряно спросила дочь.
– Тебя ждут в палате. Принесли какие-то документы на подпись. Насколько я понял это по поводу съемок, – ответил мужчина.
Всю дорогу до палаты Мия сгорала от стыда. Мысль о том, что отец стал свидетелем ее свидания с Виларом, беспощадно терзала девушку. Только попав в палату, Мия смогла отвлечься.
В помещении бокса девушку ждал улыбчивый молодой человек в дорогом костюме. Мужчина держал папку с документами и нервно ходил по комнате. Когда Мия вошла, он расплылся в белозубой улыбке и направился к ней.
– Доброе утро, – торжественно произнес незнакомец, – Для меня большая честь познакомиться с Вами лично.
Такое льстивое приветствие сразу оттолкнуло Мию, девушка попыталась улыбнуться в ответ, но получилось скомкано.
– По поручению Главы Мирового Совета Мирола, я принес документы на подпись, – все так же торжественно заявил гость.
– Какие документы? – удивилась Мия.
– Ничего особенного, просто бумаги о вашем согласии участвовать в съемках.
Мия видела, что молодой человек врет. Это насторожило девушку, но вида она не подала.
– Могу я с ними ознакомиться? – вежливо осведомилась девушка.
– Конечно, – услужливо ответил незнакомец и протянул папку.
Девушка извлекла бумаги и начала вдумчиво изучать их содержание. Поскольку текст был написан юридическим языком, вникнуть в суть было сложно. Приходилось по нескольку раз перечитывать каждый абзац. Чтение затянулось. В палате повисла тишина. Напряженное ожидание раздражало незнакомца, он нервно шагал из угла в угол палаты и что-то крутил в руках.
После изучения содержимого предложенной папки, Мия поняла, что там содержится несколько документов. Бумаги, дающие право журналистам использовать любую информацию, касающуюся ее личной жизни, в своих целях. Договор сроком на год, обязывающий Мию участвовать во всех предлагаемых интервью. И разрешение на круглосуточное видеонаблюдение за ее жизнью. Мия засомневалась, что Мирол мог санкционировать подобное рабство.
– А Мирол видел эти бумаги, – спросила девушка.
– Конечно, – заверил незнакомец.
Мия словно увидела, что он лжет.
– Могу я с ним переговорить?
– Насколько мне известно, он сейчас на совещании, но все свои мысли и пожелания вы можете высказать мне, – сказал незнакомец и приторно улыбнулся.
– Ничего, я не тороплюсь, подожду, пока он освободится, – ответила Мия и картинно улыбнулась в ответ.
Незнакомец занервничал.
– Вас что-то смутило в документах, готов все обсудить, – настаивал мужчина.
– Я даже не знаю с чего начать, – развела руками Мия, – С того что меня будут круглосуточно снимать, или то что вся информация о моей личной жизни станет вашей собственностью, или может то что я как дрессированная собачка буду выполнять все ваши команды во время бесконечных интервью?
Рид изумленно уставился на дочь. Он никак не мог привыкнуть к тому, что иногда Мия позволяет себе резко высказывать свою точку зрения.
– У меня есть подозрение, что Мирол не видел этих бумаг. Потому что он в курсе, что я умею читать, а тот, кто их писал, был явно не в курсе этого.
После слов Мии незнакомец так и застыл в растерянности, с широкой белозубой улыбкой на лице. Зрелище было комичное. Мия улыбнулась.