Страница 48 из 65
брак
особенно укреплял законную царскую власть и авторитет нового фараона, который
благодаря этому мог опереться на самые разнообразные слои аристократии и
аристократического жречества, а также на бывших сторонников царицы
Хатшепсут,
временно оттесненных при Тутмосе III. Таким образом, Аменхотеп II смог
объединить
вокруг себя весь правящий класс рабовладельческой аристократии, что дало
ему полную
возможность энергично продолжать активную завоевательную политику его
предшественника. Чтобы еще больше укрепить свое положение, Аменхотеп II приблизил
к себе соратников и сподвижников своего отца. Старый военный командир
Аменемхеб,
участвовавший в походах Тутмоса III и получивший от него ряд почетных
наград, с
гордостью рассказывает в своей автобиографии, что Аменхотеп II приказал
ему
«подняться во внутренние помещения дворца и встать перед сыном Амона Аа-
хеперу-Ра,
этим великим и сильным». Подчеркивая свое расположение к видным
представителям
старой армии, фараон говорит Аменемхебу, что ему известна его доблесть, которую он
неоднократно проявлял, когда находился в свите Тутмоса III. В виде особой
милости
Аменхотеп II назначил Аменемхеба на высокий пост «представителя войска» и
приказал
ему командовать личной охраной «храбрецов царя».1) Стремясь еще больше
расширить
107
социальную базу своей власти, Аменхотеп II, как некогда царица Хатшепсут, объявил
себя властителем «народа» (рехит), возможно, пытаясь заинтересовать в
своей
завоевательной политике широкие слои свободного зажиточного населения
Египта,
которым военные походы и расширение торговли сулили быстрое обогащение.2) Стремясь всячески идеализировать деспотическую государственность древнего
Египта и в
связи с этим изобразить завоевательную политику Аменхотепа II в качестве
оборонительной, буржуазные историки со времени Бругша и Масперо обычно
объявляют
первые военные походы Аменхотепа II карательными экспедициями, которые
были
вызваны восстаниями иноземных племен, покоренных Тутмосом III. Однако
вряд ли
можно думать, что слабые, малочисленные, разрозненные племена [153]
Синайского
полуострова или Восточной пустыни и оазиса эль-Кхаргэ могли поднять
сколько-нибудь
значительное восстание против могущественного египетского фараона, опиравшегося на
сильную армию, закаленную в многолетних боях в царствование Тутмоса III.
Поэтому
следует скорее предположить, что краткое сообщение в надписи Аменемхеба о
том, что
Аменхотеп II тотчас же после своего восшествия на престол «присоединил
азиатов «кат» к
Красной Стране и отрубил головы вождям их. Появился он подобно Гору, сыну
Изиды и
схватил он... Генеунтиу, страну Кенемтиу»,3) является лишь официальной
версией, объясняющей возобновление завоевательной политики
предшествующего царствования
необходимостью подавить восстания, вспыхнувшие в разных частях страны.
Эта
официальная версия, конечно, — лишь обычная демагогическая пропаганда, целью
которой было примирить египетский народ с тяготами военного времени и
несколько
подогреть военный пыл армии. Если недовольство политикой египетского
правительства
и прорывалось в разных частях египетского государства, то подавление этих
вспышек
недовольства не требовало ведения регулярной войны. К тому же в надписи
Аменемхеба
ни слова не сказано о каком-либо восстании. Карательные экспедиции
фараона против
племен Восточной пустыни и оазиса эль-Кхаргэ были предприняты лишь для
того, чтобы
устрашить ближайших соседей Египта, пограбить эти области и
продемонстрировать
военную мощь Египта накануне большого похода, задуманного с целью
продолжить
завоевательные войны Тутмоса III.
На двух стэлах — на стэле из храма в Амада, текст которой был скопирован
еще
Шампольоном, и на стэле из храма в Элефантине, которые помечены 3-м годом
царствования Аменхотепа, упоминается «возвращение его величества из
Верхнего Речену,
его величества, поразившего всех своих врагов и расширившего границы
Египта во время
своего первого победоносного похода». Дальше в этих двух одинаковых
надписях
говорится, что фараон своей собственной секирой убил семь князей в стране
Тихси,
расположенной в области Антиливана, к северу от Дамаска. Трупы этих семи
князей были
повешены вниз головой на корме царского корабля и доставлены в Египет.
Трупы шести
князей были повешены перед стеной Фив, а труп седьмого князя был
доставлен в Нубию и
повешен перед стеной города Напаты.
На гранитной стэле, найденной еще Шампольоном около второго из южных
пилонов
Карнакского храма, на так называемой Карнакской или Фиванской стэле
Аменхотепа II,
текст которой был поврежден при Эхнатоне и поэтому плохо сохранился, имеется
несколько более подробное, но все же фрагментарное описание похода
Аменхотепа II в
Сирию. Египтологи, [154] изучавшие эти три надписи в XIX и в начале XX
в., полагали,
что в них описывается один и тот же поход Аменхотепа в Сирию, который
назван в
первых двух надписях «первым победоносным походом» Аменхотепа II. Однако
текст
стэлы, найденной египтологом Бадауни в 1942 г. вовремя раскопок развалин
Мемфиса в
Мит-Рахине, пролил новый свет на первые годы царствования Аменхотепа II и
заставил
египтологов резко изменить свои взгляды на первые походы Аменхотепа II в
Сирию. В
108
тексте этой Мемфисской стэлы подробно описываются два похода Аменхотепа в
Сирию,
причем первый поход, названный «первым победоносным походом» помечен 7-м
годом
царствования Аменхотепа II, а второй, соответственно названный «вторым
победоносным
походом», помечен 9-м годом царствования этого фараона. Сличение
Мемфисской
надписи с Фиванской показывает, что в обеих надписях описывается один и
тот же
поход.4) Таким образом, приходится признать, что в Амадской и
Элефантинской надписях, относящихся к 3-му году царствования Аменхотепа
II, упомянут первый поход фараона в
Сирию, а в Фиванской и Мемфисской описан второй поход Аменхотепа II в
Сирию,
который происходил на 7-м году его царствования, но странным образом в
Мемфисской
надписи тоже назван «первым победоносным походом». Альт предполагает, что
первый
поход происходил во время соправительства Аменхотепа II со своим отцом
Тутмосом III,
а второй — во время его полного единовластия и поэтому тоже назван
«первым походом».
Однако это предположение доказать не представляется возможным, так как в
Амадской и
Элефантинской надписях упомянуты не соправители Тутмос III и Аменхотеп
II, а лишь
один царствующий фараон Аменхотеп II.5) Поэтому до сих пор нельзя
удовлетворительно
объяснить, почему два различных похода названы «первым победоносным
походом».
Поход 7-го года в Сирию был предпринят Аменхотепом II с целью не только
укрепить в
экономическом и военно-политическом отношении позиции Египта в Передней
Азии, но
и для того, чтобы «расширить границы» Египта, как об этом ясно говорится
в тексте
Мемфисской стэлы.6) Вполне естественно, что свободолюбивые племена
Палестины, Финикии и Сирии и после смерти Тутмоса III нередко поднимали
восстания против
египетских угнетателей, однако на этот раз, если и вспыхнуло в Сирии
восстание против
Египта, все же истинной причиной похода 7-го года была военно-агрессивная
политика
Египта в Передней Азии. Характерно, что в Мемфисской стэле, которая в