Страница 27 из 32
Интеграция спорта и искусства
Ориентация олимпийского движения не только на физическое, но и духовное совершенствование личности предполагает, по мысли Кубертена, тесную связь этого движения с искусством.
Объясняя свое желание провести очередные Олимпийские игры в Риме, он писал: «Мое желание провести очередные соревнования в Риме было связано с поездкой в утилитарную Америку, – здесь, в Риме, олимпийское движение снова облачилось бы в роскошную тогу, вытканную искусством и духовным совершенствованием. Не стоит и говорить, что я с самого начала желал видеть олимпийское движение облаченным в эти одежды» [203, с. 52].
Интеграцию спорта с искусством в рамках олимпийского движения он считал необходимым условием решения воспитательных задач этого движения, одним из главных средств гармоничного развития личности, преодоления все усиливающегося разрыва между физическим и духовным развитием людей [204, 587, 688, 788, 855, 878].
Традиция объединения спорта с искусством заложена еще в Древней Греции.
«Поскольку есть два таких элемента в человеке, то хотелось бы сказать, что бог дал людям две способности: музыку и гимнастику, для темперамента и для приверженности к мудрости… чтобы они гармонировали друг с другом, и необходимо каждый из них подтягивать и отпускать, пока они не будут звучать в согласии друг с другом, как и требуется» (Платон) [Цит. по: 778, p. 9].
На Истмийских, Панафинейских, Пифийских, Немийских играх Древней Греции проводились состязания не только спортсменов, но также певцов, музыкантов, ораторов.
Широко распространенное мнение о том, что такого рода состязания проводились и на древних Олимпийских играх, не соответствует действительности. Как отмечает Б. Билинский, специально занимавшийся изучением этого вопроса, на Олимпийских играх Древней Греции выступали философы, поэты, писатели с презентацией своих произведений, но среди них не проводилось соревнований и конкурсов [639]. В. Дауме также указывал на то, что «в древних Олимпийских играх никогда не было художественных состязаний», хотя, отмечал он, Пиндар, Геродот, Тукидид и другие знаменитые мыслители древности вблизи священной рощи в Олимпии декламировали свои сочинения, а Мирон, Поликлет, Пракситель и Скопа создавали свои незабываемые скульптуры [698, p. 65].
Кубертен активно поддерживал и пропагандировал идею интеграции спорта с искусством и культурой в целом.
В своем выступлении в Париже 23 мая 1906 г. на открытии Консультативной конференции по вопросам искусства, литературы и спорта он сказал: «Мы должны заново объединить узами законного брака давно разведенную пару – Разум и Тело… Их взаимопонимание длилось долго и было плодотворным. Но неблагоприятные обстоятельства разлучили их… Наша задача – снова соединить их… Искусство должно быть связано с практикой спорта, чтобы из этого получилась взаимная выгода» [202, с. 24–25; 878, р. 7]. В «Олимпийских мемуарах» Кубертен так пишет об этом: «Речь шла о „соединении давно отдельно существующих тела и духа“ и необходимости посредством усилий представителей профессионального спорта и искусства создать программу новой сферы олимпийских соревнований. Проблема заключалась в признании односторонности[10] интеллектуального, духовного или религиозного развития при игнорировании совершенства физического» [203, с. 59].
Обоснованию положения о необходимости укрепления связи спорта с искусством посвящен раздел «Искусство и спорт» в работе Кубертена «Спортивная педагогика».
Здесь он отмечает, что «искусство должно соседствовать со спортом», «должно быть связано с практикой спорта»: «Спорт надо рассматривать как источник и как повод для искусства. Он порождает красоту, формируя атлета, обладающего великолепными скульптурными формами. Спорт является причиной красоты благодаря сооружениям, которые для него возводятся, спектаклям и праздникам, которые в его честь устраиваются» [688, р. 146].
По мнению Кубертена, союз спорта с искусством (а также наукой) может служить важным средством «облагораживания» спорта повышения его духовно-нравственной ценности.
В документе, подготовленном для указанной конференции, Кубертен указывал на то, что ее участники призваны обсудить, «в какой мере и в какой форме искусство и литература могли бы участвовать в праздновании современных Олимпиад и, в общем, сочетаться с практической стороной спорта, с тем, чтобы благоприятствовать ему и облагородить его» [203, с. 61].
Важную роль в укреплении связи спорта с искусством должны играть Олимпийские игры.
«Искусство, – писал Кубертен, – должно участвовать в современных Олимпиадах… Какой же это праздник без музыки, стихов, живописно украшенных стадионов? Музы должны официально утвердиться на Играх»; «Олимпийские игры должны быть окружены ореолом поэзии и красоты» [цит. по: 398, с. 36].
В 1912 г. статье «Воспитательная роль Олимпиады» («Le rôle éducatif des Olympiades») он писал: «Олимпиады являются не только манифестацией мускульной силы, они также несут интеллектуальное и художественное начало, и роль этого начала будет неуклонно возрастать» [879, р. 376]. В послании спортсменам и участникам Олимпийских игр в Амстердаме (1928 г.) Кубертен выразил надежду на то, что эти Игры позволят «объединить красивую работу мускулов с работой ума, воодушевленного идеей спорта» [671, р. 106]. В выступлении по радио в 1935 г., характеризуя «философские основы современного олимпийского движения», Кубертен сказал: «Наконец, последний элемент – чувство прекрасного, которое дает нам участие в Играх Искусств и Мысли» [цит. по: 110, с. 129].
Кубертен считал, что союз спорта с искусством может служить важным средством повышения не только духовно-нравственной ценности спорта, но и престижа (авторитета) Олимпийских игр.
Совсем не случайно писатели и артисты собирались на Древней Олимпиаде и «из этого несравненного единения рождался тот авторитет, то обаяние, которые были неразрывно связаны с Играми на протяжении долгого времени» (П. Кубертен) [203, с. 59].
Наилучшим средством практического осуществления идеи укрепления связи спорта с искусством Кубертен считал включение в программу Олимпийских игр художественных конкурсов.
При этом он подчеркивал, что «во взаимосвязи физического развития и разума разум, несомненно, доминирующий элемент, при том, однако условии, что речь идет о наиболее совершенных формах художественного и литературного творчества, а не о незначительных произведениях, которые, благодаря все возрастающей в наше время невзыскательности, навязываются нам повсеместно, нанося ощутимый вред цивилизации, правде, человеческому достоинству и взаимоотношениям между народами» [цит. по: 587, с. 55].
Включение художественных конкурсов в программу Олимпийских игр, по мнению Кубертена, должно способствовать повышению культурной ценности спорта. Об этом свидетельствуют, в частности, его слова, сказанные в связи с предложением ввести конкурсы искусств в программу Олимпийских игр.
«Главное – пробудить интерес к конкурсам со стороны самой широкой общественности, чтобы все больше и больше людей осознавало спорт неотъемлемой частью культуры. В грядущих поколениях обязательно будут работники как умственного, так и физического труда, занимающиеся спортом с глубоким пониманием его культурной ценности. Время в этом вопросе идет с нами в ногу и работает на нас» (П. Кубертен) [цит. по: 253, с. 16]. Тем самым Кубертен, как отмечает Франц Лотц, «хотел убить двух зайцев одним выстрелом: заинтересовать спортом представителей наук и искусств, чтобы в то же время благодаря их присутствию и участию „поднять акции“ спорта» [253, с. 16].
В 1906 г. в своей вступительной речи на конференции по вопросам искусства, науки и спорта Кубертен предложил включить в программу Олимпийских игр художественные конкурсы («Penthatlon of the Muses») в пяти видах искусства: архитектуре, скульптуре, музыке, живописи и литературе.
10
В тексте перевода допущена ошибка: написано «одностороннего».