Страница 3 из 14
В словах старца много кокетства и самолюбования, но в здравомыслии ему не откажешь – старец прекрасно понимал свою роль при царствующих особах.
Право, история постоянно преподносит нам сюрпризы. Жестокое убийство старца совпало с падением империи и расстрелом царской семьи. Умирая на петербургском снегу, Григорий Ефимович отомстил своим обидчикам, открыв проход в мир живых демонов революции, утопивших Россию в крови.
Но не сидели ли эти самые демоны в головах и душах русских людей? О грядущей революции последние несколько лет, а особенно весь 1916 год, говорили все: от извозчиков и рабочих до министров и депутатов Государственной думы. Предчувствие катастрофы было всеобщим. Так что все сказанные Распутиным Пругавину слова полностью соответствуют общему настроению времени, и не могут являться предсказаниями святого.
Нужно понимать, что убийство Николая II и его семьи в годы красного террора – довольно естественный шаг новой власти: большевики перестреляли большую часть Романовых, а заодно и десятки тысяч лучших русских людей, цвет нации. Пришла новая, весьма примитивная, человеконенавистническая власть, и она не собиралась уходить, а терпеть рядом с собой поверженных конкурентов Ленину и Троцкому было просто незачем. Мир медленно и верно сползал к любимому советскому принципу: «Нет человека – нет проблемы».
Крестьянская душа Распутина тонко чувствовала приближающуюся эпоху красных комиссаров – таких же, как он, вчерашних крестьян, но получивших наган, а с ним и безграничную власть. Не зря Григорий Ефимович часто повторял одно и то же предостережение: «…покеда я жив – то и они живы».
В определённой мере и сам Распутин ощутил пьянящий вкус власти. Это проявилось в обращении его со своими почитательницами, в покровительственном отношении к императрице, в записочках «министеру Хвостову», в возможности назначать чиновников. Даже в словах «покеда я жив – то и они живы» сквозит властный тон вчерашнего раба.
«Трагедия распада надвигалась с головокружительной (в историческом смысле) быстротой. Подогретая материалистическим прогрессом Европы и скованная инертностью Азии, славянская слизь претворилась в сплошной яд злостности, самоанализа, самолюбования, самодовления, окуталась испарениями мистицизма, загнила алчностью, похотью, аморальностью», – с горечью писал И.И. Колышко, и, словно описывая нам Распутина, продолжал: «Одним фасом рыдая, другим хохоча, этот загадочный фантом на рубеже двух столетий, этот всероссийский Хам… со складкой елейной религиозности, с невинной усмешкой отравленных уст, с лукавым поблёскиванием таивших ненависть глаз, широко крестясь и глубоко вздыхая, вёл Россию прямёхонько к пропасти. И шла святая Русь за страшным вожатым своим – хоть и упиралась, дрожала, падала и вставала, но всё же шла с повязкой на глазах, с залитым стыдом, схваченным тернием челом»[14].
Всеобщее ожидание катастрофы, охватившее русское общество в начале XX столетия, довольно точно показал Николай Степанович Гумилёв в страшном своим финалом пророческом стихотворении «Мужик» (1918), посвященном, кстати, Григорию Ефимовичу Распутину.
И они пришли. Пришли за всеми. Пришли вскоре после убийства представителями высшей петербургской знати удалого крестьянского «кудесника-плясуна».
Часть I
Божий отрок. Покровское и Россия
Глава 1
Тобольская губерния
Григорий Ефимович Распутин родился в селе Покровском Тюменского уезда Тобольской губернии (ныне – Ярковский район Тюменской области). Так указано во всех биографиях старца. Что ж, начнём и мы биографию Распутина с этого общеизвестного факта. А к нему добавим, что его родители происходили из сибирских крестьян.
Но прежде чем поближе познакомиться с семьей Распутиных и вспомнить детские годы нашего героя, посмотрим на край, где появился на свет будущий «друг» императорской семьи.
Далёкая от столиц Тобольская губерния возникла на карте нашего Отечества в конце XVIII столетия на месте Сибирского царства со столицей в Тобольске, существовавшего со времён императрицы Екатерины II. Государыня во время своего правления преобразовала в царство бывшую Сибирскую губернию, утверждённую ещё Петром I.
Сибирь. Как многозначно это слово для русского человека, какой далёкой казалась (да и сейчас кажется) эта земля. Расстояние от Тобольска до столицы Российской империи составляло 2834 верст[15], до Москвы – 2318 верст[16].
Сибирь на карте XVIII в.
И какой близкой, в случае надобности, оказывалась Сибирь для русской власти. С начала XVII века сюда ссылали неугодных. Сподвижник Петра, светлейший князь
А.Д. Меншиков, умер здесь, в Берёзове, в нужде и лишениях. А сколько таких, как он, знатных особ, сгинуло на сибирских просторах… Ещё больше страдальцев не столь высокого происхождения замёрзло в сибирских снегах в XIX столетии. Но и этого истории показалось мало. XX век стал рекордным по числу сосланных в сибирские лагеря.
Как место ссылки политических преступников и неугодных режиму людей Сибирь и, в частности, Тобольск, известны ещё с XVII столетия. Многим арестантам запомнилась Тобольская каторжная тюрьма, долгое время служившая перевалочным пунктом для бесконечных каторжных этапов, что при монархии, что при советской власти.
Именно в Тобольск в 1616 году сослали Марию Ивановну Хлопову, так и не ставшую русской царицей, женой царя Михаила Фёдоровича. Этот же город стал местом ссылки последнего Романова и его близких в 1917 году. Через Покровское везли Николая II Александровича и Александру Фёдоровну. Бывший монарх и его супруга проехали мимо дома их убитого «друга».
С другой стороны, не занятая никем сибирская земля ждала своего хозяина – работящего крестьянина из центральной России, где наделов на всех катастрофически не хватало. Судьба переселенцев складывалась по-разному. Всё зависело от места, где располагался земельный участок, богатое было село или нет. В иных местах и земли хватало на всех, но не рос на ней хлеб – то камней много, то солончаков. Полей в Сибири в те годы было мало, и многие из них были отвоёваны у густого векового леса. Это в наши дни лес не помеха, а тогда он становился непреодолимой преградой для развития земледелия в суровом северном краю. История сибирских поселений знает случаи переноса сёл на новое место, за десятки вёрст от старого. Например, в районе Верхотурья хорошие пахотные земли располагались в 100 верстах от города, деревни были малолюдны. В основном деревни состояли из одного (!) двора, а самой большой была деревня на реке Невье с десятью дворами. Необходимо отметить, что указанное положение вещей сохранялось до начала XIX столетия.
14
Колышко И.И. Великий распад: Воспоминания. СПб., 2009. С. 17.
15
3023,31 км.
16
2472,84 км.