Страница 10 из 14
А.С. Симанович
В другом месте «старец» рассуждает так: «Придётся если на мягком спать, то и хорошо в интеллигентном обществе, а в поле на кочке и слаще, и берёзонька под боком и зорьку не проспишь, и на всё это опыт. Ещё в петровские ночи я пахал, оводов тоже убирал с себя – пускай покушают тело и попьют дурную кровь. Я размышлял: и они Божие создание, так и я сотворен Богом. Кабы Бог не дал лета, не было бы и комаров. Ах, какой у мужика труд золотой, и он делает всё с рассуждением. Вот и комаров-то покормит и то во Славу Божию. Мужичок мудреный и опытный»[41].
Указанные образцы незатейливой крестьянской философии Распутина, наивной, а местами примитивной, приводили в восторг «образованную» петербургскую публику.
Возникает ещё один важный вопрос. Не в многочисленных ли паломничествах появился у Григория Ефимовича определённый интерес к духовной жизни других людей, не там ли познал он многие стороны человеческой души? Ответить на это можно утвердительно. И о чём также можно говорить с уверенностью, так это о том, что все свои знания о Библии и вере вообще Распутин получил в поездках.
Писатель и проницательный человек Василий Васильевич Розанов писал о Распутине: «Мужичишко, серее которого я не встречал». Мы не раз ещё столкнёмся с подобными суждениями о Григории Ефимовиче, которого в беседе на духовные темы спасала лишь хорошая память и жизненный опыт.
Многие отмечали ум Распутина. Но мы должны понимать, что речь шла не об интеллектуальных способностях «старца», а о том, что мы называем «народной мудростью»: особенное житейское понимание действительности, основанное на личном опыте. У каждого из нас за плечами тот или иной багаж знаний о жизни, собрание наших личных представлений и предпочтений. Называть это умом, конечно, можно, но, согласитесь, это всё относится лишь к человеческому опыту, а не к интеллекту того или иного индивидуума. Так что не умом брал высший свет Григорий Ефимович, а хитростью и чутьём, в отношении человеческой, а точнее женской, психологии.
Психиатр профессор В.П. Рожнов точно подметил: «…Распутин был в какой-то степени личностью незаурядной. В ту мрачную эпоху не было у него ни знатного происхождения, ни богатства, ни образования. Однако, когда жизненная борьба столкнула его, малограмотного мужика, с представителями аристократической знати, он проявил великолепное понимание их человеческой натуры»[42].
Окружающим последователям и особенно впечатлительным дамам казалось, что перед ними знаток Библии, да ещё и её толкователь, что, конечно, абсурдно. Нетрудно представить, что общение с духовными лицами и другими паломниками во время путешествий к святым местам позволили запомнить и толкование святых текстов. К тому же Распутин был неграмотным, и почерпнуть необходимые знания в части толкования библейских текстов из книг он никак не мог. Хотя в своем «Житие…» Распутин пишет, что черпал знания, читая Евангелие. Нужно понимать, что это выдумка – часть «старческой» легенды Распутина, а библейские знания Григория Ефимовича, скорее всего, состояли их толкований Библии всех тех, с кем он познакомился во время странствий, и того, что проницательный крестьянский ум выделил и запомнил.
Распутин открыто признавался в своей неграмотности во время встречи с Тобольским епископом Антонием, говорил, что читает по-русски плохо, а писать не может совсем, но любит слушать чтение Евангелий и книг на богословские темы. Подтверждал Распутин при этой встрече и то, что книг по богословию он не читал, как и саму Библию.
Писать невообразимыми каракулями и читать старец научился лишь в Петербурге, в 1910-х годах. Это и стало вершиной образования нашего героя.
Историк М.Н. Покровский отмечал: «Не может быть, чтобы „божий человек“ не умел говорить понятно, по-своему, по-крестьянски, но и ему, и его поклонникам обыкновенная человеческая речь показалась бы отступлением от ритуала»[43].
А потому и вёл себя Распутин, как оракул, провозглашая общеизвестные истины и христианские сюжеты в форме народной, речевой, необычной для городских обывателей. Делал это осознано, специально говорил витиеватым языком. «Человеку, чем непонятней, тем дороже», – признавал в интимных беседах сам «старец».
Конечно, в определённый момент игра в старчество, которую начал «мужичишко» Распутин в Петербурге, а может быть, ещё и в Покровском, со временем переросла в нечто большее. И поверил он в свою великую миссию, решив, что он – мессия.
«Некоторые из его изречений меня удивили оригинальностью, – писал в 1912 г. в „Новом Времени“ о встречах с Распутиным М.О. Меньшиков, – и даже глубиной. Так говорили древние оракулы или пифии в мистическом бреду: что-то вещее развёртывалось из загадочных слов, что-то тёмно-мудрое»[44].
С какой же убедительностью и силой малограмотный крестьянин изрекал свои истины, что удивил даже образованного публициста и идеолога русского национального движения Михаила Осиповича Меньшикова, которого никак нельзя причислить к последователям старца.
Нехитрый информационный «багаж» хорошо поможет старцу в Петербурге, где «духовная учёность» Григория Ефимовича станет предметом слепого поклонения группы экзальтированных особ женского пола, в числе которых окажется и императрица Александра Фёдоровна. Но у этой «учёности» старца была и оборотная сторона – отношение к ней Синода и его известных представителей.
Распутин намеренно противопоставлял себя официальной церкви, и это, в частности, выражалось в его особых интимных отношениях с женщинами, его взглядах на проблему взаимоотношения полов и греховности. К этой темой мы ещё вернёмся не раз.
Замечу лишь, что распутинское христианство в своей основе ближе к мироощущению библейских пророков-многожёнцев или того же весёлого царя Давида, чем к строгим положениям апостольской церкви. Давид, как известно, любил пиры и пляски, а пророки имели гаремы и бесчисленное потомство, что официальной церковью считается грехом. Впрочем, если Григорий Ефимович позиционировал себя в качестве пророка, то стиль его жизни был вполне органичен и находился в рамках библейских мифов.
Как и древние пророки, Григорий Ефимович превратил грех в фарс, а веру – в игру, назвав свои похождения добродетельными. И удивительно здесь то, что во всём этом была своя крестьянская правда: та незатейливая действительность, на словах отвергаемая лицемерным столичным обществом, властью и православной церковью.
По прошествии ста лет нам сложно представить картину жизни Григория Ефимовича во всей полноте, но определённое понимание его внутреннего мироустройства даёт книга «Житие опытного странника», вышедшая в 1907 году. Старец надиктовал её, вспоминая свои походы по России и в Палестину.
Основной идеей, пропагандируемой Григорием Ефимовичем, остаётся всё тот же славянофильский крестьянский монархизм, где народ, царь и христианство сливаются в соборной гармонии. Мудрый царь-батюшка правит, плохие чиновники мешают жить, пахарь пашет, воин воюет и так далее. Идиллия русского мира.
Довольно стройный отредактированный текст «Жития» рассказывает о походах «старца» достаточно подробно, в основном без точного указания мест. Рассказы о странствиях перемешиваются с историями об ощущениях Григория Ефимовича и рассуждениями о Боге и вере.
«Я шёл по 40–50 верст в день, – пишет Распутин, – и не спрашивал ни бури, ни ветра, ни дождя. Мне редко
приходилось кушать, по Тамбовской губернии на одних картошках, не имел с собой капитала и не собирал во век: придётся Бог пошлёт, с ночлегом пустят – тут и покушаю. Так не один раз приходил в Киев из Тобольска, не переменял белья по полугоду и не налагал руки до тела – это вериги тайные, то есть это делал для опыта и испытания. Нередко шёл по три дня, вкушал только самую малость. В жаркие дни налагал на себя пост: не пил квасу, а работал с подёнщиками, как и они; работал и убегал на отдохновение на молитву. <…> Природа научила меня любить Бога и беседовать с Ним. Я воображал в очах своих картину самого Спасителя, ходившего с учениками своими. Приходилось нередко думать о Царице Небесной, как Она приходила на высокие места и просила Бога – „Скоро ли я буду готова к Тебе“».[45]
41
Распутин Г.Е. Житие опытного странника. СПб., 1915. С. 7.
42
Рожнов В. Последний временщик последнего царя // Наука и религия. 1974. № 7. С. 49.
43
Цит. по: Евреинов Н.Н. Тайна Распутина. Л., 1924. С. 55–56.
44
«У Григория Распутина» // «Новое Время». 1912. № 12908.
45
Распутин Г.Е. Житие опытного странника. СПб., 1915. С. 2.