Фартовые ребята

— Затяните покрепче подбородочный ремень, — потребовал он, — ровно на столько, чтоб можно было говорить…

Конечно, он сам проверил все и завершил подготовку Никиты к работе, опустив ему на глаза нечто похожее на рыцарское забрало, только в том щели имелись, а это глаза закрывало наглухо. Перед ртом у Никиты, на дужке такой, как у телеоператоров и летчиков, был расположен микрофон.

— Внимание! — донесся голос Глеба из наушников, вмонтированных в шлем. — Откиньте голову на подголовник кресла. Руки — на подлокотники. Ноги — на подножку. Включаю…

Щелк! — и Никита оказался как бы перед дверью, на которой светилась та же надпись, что и на экране компьютера: «Welcome mr. Vetrov!» Эта самая дверь как бы находилась в начале коридора. Стены коридора были светло-зеленые, а дверь розоватая. От Никиты до двери в этой самой виртуальной реальности было немногим более двух метров. Комната, компьютер, Глеб, вообще вся окружающая обстановка попросту исчезли из виду. Звуки долетали только из наушников, и ничего, кроме того, что говорил Глеб, Никита не мог слышать. Из пяти чувств, позволявших ощущать мир как он есть, Ветрову оставили три. Точнее, два, потому что на вкус он ничего попробовать не мог. Работали осязание и обоняние. Лишь с их помощью Никита получал информацию, что на самом деле сидит все в том же кресле и никуда не выходил из этой самой 222-й комнаты.

— Никита, — спросил Глеб, — что вы видите перед собой?

— Кажется, дверь с надписью… Как на мониторе.

— Произнесите ее вслух.

— Уелкам мистер Ветров! — послушно прочитал Никита.

— Прекрасно. Теперь расслабьтесь и сконцентрируйте внимание… Вы не ощущаете ничего, кроме того, что видите и слышите. Постарайтесь не отвлекаться на то, что вы обоняете и осязаете, — Ветров заметил, что голос Глеба стал звучать как-то необычно, по-гипнотизерски, что ли. — Вы выполняете все мои распоряжения. Я руковожу, вы подчиняетесь… Повторите.

— Вы руководите, я подчиняюсь, — произнес Ветров.

— Сейчас перед вашими глазами появится крестик, вроде знака «+». Видите его, Никита?

Действительно, на фоне виртуальной двери замаячила какая-то неясная фигурка, очень размытая.

— Вижу что-то расплывчатое, — сообщил Никита. — И немного двоится.

— Вы видите плюс. Сфокусируйте взгляд, надо, чтобы вы четко видели плюс, — в голосе Глеба уже явно слышались «кашпировские» нотки.

Никита знал, как навести на резкость бинокль или подзорную трубу, но как проделать то же самое с собственными глазами? Там ведь нет всяких там окуляров-тубусов. Чего крутить и передвигать — неизвестно. Правда, он вспомнил занятную картинку, которую приобрел несколько лет назад в подземном переходе. При первом взгляде на нее она выглядела как хаотическое нагромождение черно-серо-белых пятен. Однако, если некоторое время подвигать эту картинку взад-вперед перед глазами, можно было поймать точку, с которой хаос пятен виделся как довольно четкое и объемное изображение Спасской башни Кремля.

Хотя двигать изображение в очках Никита не мог, он тем не менее, едва вспомнив о «волшебной» картинке, тут же увидел этот самый плюсик, о котором вещал Глеб. И очень четко, прямо как перекрестье оптического прицела. Но самое странное состояло в том, что Глеб об этом откуда-то узнал, хотя Ветров ему об этом не докладывал.

— Вы сфокусировали зрение и увидели крест, — произнес Глеб констатирующим тоном. — Теперь вы можете открыть виртуальную дверь. Под надписью на двери вы видите маленький кружок. Движением глаз совместите крест с кружком.

Никита совместил. Послышалось нечто вроде известного детского звукоподражания щелчку замка — «чик-трак!», произнесенного женским голосом. Дверь исчезла, а вместо нее возник вытянутый зал, со стенами какого-то полупрозрачно бежевого цвета. На стене, противоположной от «входа», переливалось оранжево-алыми оттенками нечто вроде вывески: «Е-23 programme». В стенах зала — хотя он не выглядел огромным — было 24 двери, не считая той, через которую сюда «вошел» Ветров. Над каждой из них теми же оттенками, что и вывеска, горели и переливались номера от 01 до 24, расположенные по часовой стрелке. Таким образом, слева от «входной» двери располагалась дверь № 01, а справа — № 24.

— Поверните голову в сторону двери 01! — распорядился Глеб. — Совместите крест с точкой!

Когда Никита проделывал эту операцию, он как-то непроизвольно почувствовал, будто Глеб отдает свои команды не сидя совсем рядом в этой самой 222-й комнате, а из какого-то дальнего-далека, чуть ли ни с другой планеты. Точнее, это Никита находился на другой планете, а Глеб руководил им с Земли из какого-то ЦУПа. Тем не менее это нарастающее ощущение перехода в некий иной мир не помешало Ветрову выполнить распоряжение руководителя и услышать уже знакомое «чик-трак!», произнесенное, как ему теперь показалось, голосом Татьяны Артемьевны.

Когда дверь 01 открылась, Никита увидел впереди длинный коридор, стены которого светились нежно-розовым светом.

Более того, Ветров обнаружил, что видит самого себя, сидящего в каком-то самодвижущемся кресле типа инвалидной коляски. И эту коляску кто-то невидимый подтолкнул вперед и вкатил в начало коридора.

— Внимание! — объявил Глеб. — На подлокотниках кресла имеются две кнопки. Нажимаете обе сразу, синхронно — коляска движется по прямой. Нажимаете только правую — поворачивает вправо, левую — влево. Итак, движение по прямой. Жмите одновременно обоими большими пальцами!

Где-то в глубине сознания Никита помнил, что на том кресле, в которое он садился перед компьютером, никаких кнопок на подлокотниках не было. А на «виртуальной коляске» — были. И когда большие пальцы его рук дотронулись до кнопок, которые четко видели его глаза, то не менее реально ощутил шероховатую выпуклую пластмассу. И почувствовал упругость этих кнопок, поскольку пришлось приложить определенное усилие, чтобы на них надавить.

Коляска поехала по коридору. Не очень быстро.

— Для ускорения нажмите правой ногой педаль. Выполняйте! — скомандовал Глеб.

На сей раз Никита даже не удивился. Если насчет кнопок на подлокотниках он еще мог посомневаться, были они или их не было, как говорится, «в натуре», то насчет педалей точно помнил — их не было, имелась совершенно неподвижная подножка-скоба, вроде тех, что располагают в парикмахерских перед креслами. Тем не менее он не только нажал правой ногой на педаль, но и увидел и педаль, и собственную ногу, одетую в ботинок.

— Внимание! — предупредил Глеб. — Впереди, на полу коридора, алая черта. Не доезжая ее, надо остановиться. Для остановки нажмите левой ногой педаль торможения.

И это действие Ветров проделал с блеском. Коляска остановилась у алой черты, после чего неожиданно обнаружилось, что она выехала на перекресток.

— Правую кнопку! — приказал Глеб, и Никита покатил вправо.

Дальше оказалось еще занятнее — когда вдруг прямо посреди пола — он ничем ни от потолка, ни от стен не отличался — возник большой прямоугольный люк.

— Загляните в люк! — потребовал Глеб.

Ветров нагнул голову (в натуральной реальности или в виртуальной, это ему уже было непонятно) и по-настоящему удивился: то, что поначалу виделось как глубоченная шахта, стало смотреться как горизонтальный коридор…

— Идите вперед! — распорядился Глеб.

Ветров хотел было спросить, как это сделать и надо ли вставать с кресла, но обнаружил, что кресла уже никакого нет, и он стоит на двух ногах. Ни того кресла, в которое он садился перед компьютером, ни инвалидной коляски не наблюдалось ни сзади, ни спереди. Поэтому Никита сделал первый шаг очень осторожно, опасаясь, что тюкнется животом о стол. Но ничего подобного не случилось. Он шел по этому явно виртуальному коридору, как бы переместившись внутрь компьютера, где шахта может превращаться в коридор и, видимо, наоборот. Голова, конечно, пыталась все это объяснить, но Никитины познания в этой сфере были уж очень ограничены. Да уж, точно, тут нечто трансцендентное, если понимать под этим то же, что профессор Баринов.