Фартовые ребята

— Давайте ручку, — сказал Никита, — подпишу.

— На, передай ему, — велел основной тому конвоиру, который стоял справа в расстегнутой кожанке, с пистолетом за ремнем. Тот подошел, взял у основного авторучку, подал Никите. Второй в это время стоял слева, нависая над Никитой, как глыба, но, впрочем, не проявляя особой бдительности и даже, скорее, расслабившись. Потому что покладистый и трусоватый студентик опасений у него не вызывал. А зря!

Именно в тот момент, когда правый конвоир почти вплотную приблизился к Никите, чтобы передать ему авторучку, Ветров взял ее правой рукой, а левую, поверх которой лежало «признание» и за которой охранник не наблюдал, молниеносно бросил вперед, к рукояти «Макарова» со снятым предохранителем, торчавшей из-под ремня. Ни один из трех «масочников» не успел отреагировать. Цап! — Никита практически одним движением ухватился за рукоять, чуть накренил пистолет и нажал на легкий разболтанный спуск. Бух! — выстрел ударил глухо, но прямо в пузо охранника.

— Ы-а-ы! — не то взрычал, не то взвыл тот, кому в живот влетела не только пуля, но и рвущая все на своем пути струя пороховых газов. Он согнулся пополам, но это было уже в тот момент, когда Ветров, вырвав у него из-за ремня пистолет, резко отпрыгнул с табурета вверх и вбок на второго опешившего от неожиданности охранника, мощно впечатав свою макушку в жирный подбородок. Клац! — лязгнув зубами, верзила полетел на пол, к двери, будто получив апперкот от тяжеловеса, а Никита, вгорячах не почуяв боли, развернулся вполоборота на основного, едва успевшего выдернуть пистолет и нервно пытавшегося поднять флажок предохранителя. Не успел! Никита выпалил левой рукой с полутора метров. Бах! — пуля ударила основному куда-то в солнечное сплетение, и пистолет брякнулся на стол, а его владелец, открыв рот и сипя, будто пропоротая шина, отшатнулся к стене. Потом он боком сполз в угол и под конец шмякнулся на пол, как мешок. Но Никита, ухвативши свой пистолет двумя руками, уже повернулся на того, что валялся у двери, пытаясь приподняться на локтях. Глаза у него были бессмысленно-удивленные — понять не мог, как на полу очутился. Но Никита не стал дожидаться, пока нокаутированный придет в себя и полезет за пистолетом. Бах! В глаз! Кровавые брызги плеснули на пол и стену у двери, на них налипли клочья черной шерсти, вырванной из шапки-маски… Грюк! — голова с деревянным стуком ударилась об пол, и охранник превратился в труп.

Ветров обернулся. Тот, чей пистолет был сейчас у Никиты в руках, хрипел и корчился, зажимая рваную рану на животе, струйки алой крови текли между пальцами. Основной в углу судорожно дергался. Добить! На Ветрова накатил очередной припадок безудержной ярости, ненависти, злорадства к чужим мукам.

Зачем-то он сорвал вязаную маску с головы раненого, глянул в перекошенное от боли лицо, а затем каким-то не своим, полубезумным голосом, выкрикнул истерически-торжествующе:

— Что, с-суки?! Взяли?! Запугали?! Купили?! На! На!

И с каким-то сатанинским восторгом, распирающим душу, дважды выпалил в голову тому, кто зажимал живот, перескочил через труп и еще трижды выстрелил в основного. Нажал по инерции еще раз, но затвор уже остановился в крайнем заднем положении. Отшвырнул оружие в угол, схватил со стола пистолет основного, потом подскочил к тому, что лежал у двери, подобрал «Макаров», выпавший из-за ремня, и, держа в каждой руке по пистолету, был готов шмалять по-македонски всех, кто сюда вломится. Сколько б ни было — мочить до последнего патрона! А потом — табуретом, рукоятями пистолетов, кулаками, ногами, головой, зубами! Пока самого не завалят!

Но никакого топота ног, шума, ругани из коридора не слышалось. И даже шорохов, свидетельствовавших о том, что товарищи этих пострелянных пытаются бесшумно подобраться к двери, не долетало. Ветров подождал минуту, две, три… Кураж и ярость постепенно улетучивались, будто хмель на свежем воздухе. Горячка схватки прошла, пошли мысли трезвые, рассудочные.

Неужели было только трое? Нет, Никита четко помнил, что тех, кто его захватывал, было четверо. Даже если представить себе, что эти козлы привезли его не на свою постоянную базу, а просто в какое-то укромное местечко, хотя бы еще один должен быть. Потом клюнуло: шофер! Они же были на «Ниссане». И собирались Никиту домой доставить, если он скурвится. Эти трое пошли разбираться с Ветровым, а шофер остался в машине, на стреме. Выстрелы его не всполошили, даже если он их отсюда услышал. Потому что он знал: клиент один, безоружный, и по внешности не амбал. Если и стреляли, то в него. Может, для того, чтоб припугнуть, а может, и на поражение… Хуже, если все слышал, все понял, испугался и укатил за подмогой. Совсем хреново, если за этой подмогой недалеко ехать. Бежать! Быстрее отсюда!

Тем не менее Никита выглянул в коридор осторожно, держа наготове пистолеты. Нет, никого. Пусто с обоих концов.

По идее надо было идти в сторону, противоположную той, откуда его сюда притащили — вряд ли узника держали бы ближе к выходу, чем комнату для допросов. Да и лестница, по которой его сюда выводили, вверх не вела.

Никита побежал по коридору, перескакивая от стены к стене, периодически оглядываясь и толкаясь в двери. Но никто не подстерегал его — двери были заколочены снаружи досками, крест-накрест. Метров через пятнадцать Ветров вышел к лестнице, остановился, прислушался — тихо. Хотя сверху тянуло свежим воздухом и ясно было, что выход совсем близко, не слышалось неумолчного городского шума. За Кольцевую увезли, что ли?

Стараясь ступать потише, Никита поднялся на площадку, потом прошел еще один лестничный марш и оказался перед обитой войлоком дверью, но лестница поднималась выше, на второй этаж. Свежий воздух сифонил оттуда, через выбитое стекло на площадке между этажами. Света наверху не было, и людей вроде бы тоже. Ветров туда не пошел, а осторожно потянул за ручку обитую войлоком дверь. Не скрипнула, но за ней оказалась еще одна, железная. Проскользнув в промежуток между дверями, Никита обнаружил в железной двери узкую прорезь. То ли, чтоб письма и газеты в нее совать, то ли специально, чтоб подсматривать. Никита, естественно, использовал эту прорезь по второму назначению.

Рассмотреть удалось немного, хотя небо было уже довольно светлое, время к утру подвигалось.

Совсем близко, метрах в пяти от двери, стоял тот самый «Ниссан-Патрол», на котором Никиту похитили прямо с поста ГАИ. За лобовым стеклом изредка помигивал алый огонек сигареты, а в окошко поднимался дымок — водила покуривал, дожидаясь своих, и, похоже, в ус не дул. Наверно, контрольное время, отведенное на обработку Никиты, еще не вышло.

Первой мыслью было выскочить, заорать для устрашения — и из двух стволов беглым. Но Никита уже совсем остыл от припадка и рисковать не хотел. Пять метров — это не в упор, если поспешить, можно и промазать. А тот, что в машине, может не испугаться, тем более, что он под защитой своей тачки, а Ветров будет как на ладони. Положит — и будет прав. Нет, надо только наверняка бить. Вот если б удалось поближе подобраться…

И тут Никита вспомнил, что его похитители были в масках. В ней, даже если водила фары включит, сразу не распознает. Не успеет распознать, точнее. Да и не ждет он из этой двери никого, кроме своих корешков. Правда, они помассивнее, да и ростом повыше, но если напялить ихнюю куртку, то в темноте не сразу разберешь. Тем более если выйти не торопясь, вразвалочку и не отвечать, если водила окликнет.

Ветров осторожно вернулся на лестницу, спустился в подвал и, уже не шарахаясь из стороны в сторону, напрямую побежал по коридору.

Говорят: возвращаться — пути не будет. Но Никита об этой примете и думать позабыл, когда вспомнил на бегу, какие важные для себя вещи он оставил в комнате около трупов. Нет, он был бы жутким разгильдяем, если б не вернулся! Вот она, та дверь!

Мозги заработали быстро. Глаза быстро обежали комнату. На столе лежал Никитин пропуск в ЦТМО — взять! На полу, рядом с трупом того, что первым подставился, так и не подписанное Никитой «признание» — забрать обязательно! Уголок чуть-чуть замарался в кровянке — наплевать. Сложить — и в карман. Пистолет, из которого расстреливал эту шваль, — прибрать: хоть и пустой, но с его, Никиты, отпечатками пальцев. Ведь могут сюда когда-нибудь и настоящие менты добраться. Поэтому нужно прихватить все, что хоть как-нибудь может вывести их на него.