Страница 11 из 69
Весь день ушел на дорогу через горы, и ближе к вечеру путники выбрались на простор. Тракт тянулся на запад и, пересекая Коринфию, устремлялся к Бельверусу. Соня восхищенно присвистнула: прежде она никогда не бывала здесь и теперь невольно поразилась увиденному. На ее взгляд, заморийский участок Тракта, в восточной части мощенный булыжником, а в западной — брусчаткой, был достоин всяческих похвал, но здесь дорога оказалась выложена гранитными плитами, пригнанными друг к другу настолько плотно, что даже трава нигде не пробивалась через стыки.
Вокруг раскинулась та же степь, лишь кое-где поросшая одинокими деревьями да небольшими рощицами. Хотя ничто и не указывало на засаду, поджидавшую караван, путники решили не рисковать, отклонились на лигу к северо-востоку вдоль коринфийского предгорья Карпашей и только там позволили себе отдохнуть.
Дальнейшее путешествие слилось в однообразную череду дней, не отличимых один от другого, как Там и Сям. Они скакали по дикой местности, которая изобиловала дичью, так что с едой проблем не возникало, только Сурхан все чаще роптал на быстро истощившиеся запасы хмельного. Вскоре стали попадаться маленькие речушки. Редкие рощицы встречались теперь чаще и становились протяженнее, да и деревья в них были выше, а через день перехода по Немедии отряд въехал в настоящий лес.
Все это время Соня ощущала чей-то пристальный взгляд, хотя по-прежнему, как ни старалась, ничего подозрительного не замечала. Часто она видела в небе все ту же надоевшую уже черную точку, но та время от времени пропадала, а когда они въехали в лес, и вовсе исчезла, но ощущение, что кто-то наблюдает за ними, осталось.
Потоптавшись у входа в покои настоятельницы, служитель постучал, не дожидаясь ответа, толкнул тяжелую дверь и вошел в небольшую прямоугольную комнату. Сквозь высокие, забранные разноцветными мозаичными стеклами окна внутрь проникало достаточно света. В противоположном конце комнаты сразу за низким столом стояло высокое, скорее походившее на трон, кресло. Оно было искусно вырезано из дуба в форме огромного сидящего волка. На его задних лапах покоилось сиденье трона, согнутые передние служили подлокотниками. Но вот голова чудного зверя не была деревянной. Несомненно, когда-то она принадлежала живому хищнику, хотя представить себе такое чудовище во плоти было совершенно невозможно... Или непереносимо страшно. Страшно настолько, что, несмотря на многолетнюю привычку, вошедший невольно вздрогнул и отвел взгляд.
В кресле неподвижно сидела высокая худощавая женщина. Совершенно седые коротко остриженные волосы матери-настоятельницы не доставали даже до плеч, черты лица чем-то неуловимо напоминали нависшую над ее головой злобно оскаленную волчью морду. Сухое, костлявое тело закрывал длинный белоснежный, как и шерсть зверя, плащ с откинутым капюшоном.
Служитель был облачен в такой же плащ, только черный, и это означало, что он занимает пока самую нижнюю ступень во внутренней иерархии.
— Вестница принесла послание от Ханторека,— коротко сообщил он, почтительно склонив голову.
Не сказав ни слова, настоятельница жестом подозвала его, взяла записку, дважды перечитала текст, написанный мелким, убористым подчерком, откинулась на спинку кресла и, задумавшись, прикрыла глаза. Итак, очень скоро новые кандидаты в послушники прибудут в Логово. Обычно только один из десяти присланных успешно проходил отбор, и поэтому ее не удивляло, что число послушников росло очень медленно. Слишком медленно, если говорить откровенно, а себе самой мать Разара лгать не привыкла. А уж отыскать среди них хоть одного, кто обладал бы хитростью, умом, ловкостью, смелостью и еще многими качествами, необходимыми бойцу клана, было и того труднее. Пока в Логове находился только один такой человек, Север, и Ханторек требовал, чтобы он лично занялся новичками. Настоятельница почувствовала давно забытый привкус настоящей удачи, но, когда открыла глаза, ее взгляд по-прежнему был холодным и равнодушным.
— Найди Севера,— сказала она, лишь мельком глянув на служителя, и тот судорожно кивнул.— Скажи, что я жду его.
Ожидание не продлилось слишком долго. Большой колокол ударил, отмечая полдень, и почти сразу же вслед за этим дверь отворилась: Вожак имел право входить без стука.
Север оказался человеком несколько выше среднего роста, могучего телосложения, однако не выглядел ни тяжеловесным, ни неповоротливым. Он обладал благородным, мужественным лицом, а внимательный взгляд серых глаз с едва заметным оттенком синевы выдавал незаурядный ум.
— Ты звала, повелительница?
Впервые повстречавшись с Севером, каждый невольно отмечал его приятный мягкий голос, да и говорил он негромко, но слова его звучали настолько убедительно, что сразу становилось ясно: нечего и пытаться ему возражать.
— Да, Север. Подойди.
Он двинулся вперед мягкой походкой хищника, который привык незаметно подбираться к добыче. Мать Разара залюбовалась им, невольно подумав: «Побольше бы таких бойцов Белой Волчице...» — но тут же отогнала ненужные мысли: он по-прежнему оставался единственным.
— Присядь.— Небрежным кивком настоятельница указала на стоявшее возле стола кресло с высокой спинкой.— Я получила послание от Ханторека,— продолжила она, когда воин сел.— Он пишет, что направил к нам очень интересных новичков и опасается случайностей. Главная ценность среди них — рыжеволосая девушка, и Ханторек желает, чтобы ты лично позаботился о ее безопасности.
— Не понимаю,— Север пожал могучими плечами,— зачем ему понадобился я?
— Все просто. Он считает, и тут я полностью согласна с отцом^настоятелем, что не к чему избавлять всех от отбора. Но в то же время он хочет, чтобы девушка в любом случае не пострадала.
— Чем же она так ценна? — заинтересовался Вожак, который верил в умение отца-настоятеля подбирать людей, хоть сам Ханторек ему и не нравился.
— Не знаю,— коротко ответила Разара. За время разговора она ни разу не шелохнулась, будто составляла с троном единое целое. Только глаза женщины поблескивали, когда она переводила взгляд, да губы едва заметно шевелились, когда говорила.— Весточку принес крылатый посланец, так что ты понимаешь: она оказалась весьма коротка, но я доверяю чутью Ханторека. К тому же известно, что рыжие люди либо до невозможности дурны, либо необыкновенно хороши. Я имею в виду нужные нам качества,— пояснила она, и Север склонил голову, соглашаясь с ней.
— Хорошо. Что от меня требуется?
— Обнаружить ее, постоянно находиться рядом, но не вмешиваться в ход испытания до тех пор, пока над девушкой не нависнет серьезная угроза или пока она не попытается сбежать.
Посреди леса путники наткнулись на деревеньку, обитатели которой жили охотой и рыбной ловлей. Здесь впервые со дня отъезда из Шадизара Сурхан потешил свою ненасытную утробу, а в дорогу получил еще и бурдюк с кислым, но крепким вином, которое Соня даже нюхать не стала.
Утром все пятеро вновь тронулись в путь и к вечеру добрались до кромки леса, однако, увидев возвышавшиеся далеко впереди стены Нумалии, решили заночевать под деревьями. Никто не потревожил их сон, и с первыми лучами солнца всадники помчались на восток, чтобы обогнуть город, и к полудню Нумалия осталась позади. Местность сильно изменилась и теперь больше походила на болото.
— Пора поворачивать на запад,— сказал Альво, когда отряд остановился, чтобы осмотреться.
— Это почему? — поинтересовался один из братьев.
— Ты помнишь, что говорил Ханторек насчет Желтой реки с ее солеными водами?
— И ты ему веришь? — хмыкнул Сям.
— Я и сам это знаю,— пожав плечами, ответил немедиец.— Еще день пути, и мы увязнем в ее топких берегах.
— А как же Ханумар? — вмешалась Соня.— Я думала, мы обогнем его с востока.
— Значит, придется объехать с запада,— заговорил один из братьев, но второй тут же возразил ему:
— А почему, собственно, мы должны избегать этого города? Потому что там поклоняются какой-то Ибис и нет ни одного Следа Волчицы? — Он обвел друзей насмешливым взглядом.— Кто вообще такая эта Ибис?