Спор на жизнь

— Тебе не стоит говорить о тех вещах, о которых ты не имеешь ни малейшего понятия, — уже спокойнее проговорил он.

В этот момент девушка могла поклясться, что услышала горечь в его словах; признаться, на какой-то миг ей даже стало жалко эту неприкаянную душу. Дракула, очевидно, тоже почувствовал какое-то изменение в ее отношении, потому что смирил огонь, пылавший в его глазах.

Анна обессиленно опустилась на холодный пол. Этот спор, голод и чудовищная атмосфера безнадежности, царившая вокруг, отобрали у нее остатки сил.

«Видимо, я так жалко сейчас выгляжу, что он считает ниже своего достоинства убивать меня сейчас», — подумала Анна, усмехнувшись своей беспомощности.

В этот момент Дракула, очевидно прочитавший ее мысли, тоже расплылся в улыбке. Сил сопротивляться у нее больше не было, камера сделала свое дело, а значит, он вполне может вернуться к тому, на чем они остановились накануне.

— Ну что, теперь ты увидела разницу между гостеприимством и заточением? — в его голос вернулись привычные насмешливые нотки.

Анна продолжила сидеть в полном молчании, пустым взглядом рассматривая темноту. Со стороны могло показаться, что ее сознание, пережив множество потрясений за последние дни, просто отрешилось от реальности, создав свой собственный мир, но это впечатление было обманчивым. Девушка изо всех сил боролась с собой. Взыгравшая в ней гордость, ненависть к Дракуле, чувство долга сейчас боролись со страхом перед доводящим до сумасшествия мраком ее каменной тюрьмы.

— Я жду от тебя лишь покорности, — прошептал мужчина, склонившись к ее уху, но Анна даже не пошевелилась, будто не слышала этих слов. — Ну что ж, видимо, я действительно недооценил твое упрямство. Я подожду, у меня в запасе вечность, — бросил он и направился к выходу.

— Постой…

Дракула стоял к ней спиной, но при звуке ее голоса триумфальная улыбка засветилась на его лице. Это была победа, маленькая, но все же победа. Хотя он отчетливо понимал, что гордиться тут нечем, однако наполнившее его чувство радости приятным теплом разлилось по груди. Но большее удивление в нем вызвало то, что он оказался способен испытывать подобные чувства. Повернувшись, мужчина присел на одно колено около своей пленницы, легким движением отодвигая непослушный локон и проговорил:

— Я услышал из твоих уст слово «покорность»?!

При этих словах затихшая было гордость вскипела с новой силой, пришел черед ее глазам метать яростные искры. Собрав свою волю в кулак, она твердо произнесла:

— Никогда! — не поднимаясь с пола.

Дракула, чьи надежды разрушались в один миг, подобно карточному домику от дуновения ветра, не сдержав злости, ударил кулаком о стену в нескольких дюймах от головы девушки, но она даже не пошевелилась. Мысленно Анна уже простилась со всем, что было ей когда-то дорого, и готова была встретиться со смертью. Это состояние обреченности повисло вокруг, превращая пребывание в темнице в сущий ад даже для вампира. Он хотел получить триумфальную победу, а взамен имел только равнодушие, лишенное страха, с которым никак не хотел мириться.

Он обхватил девушку за плечи, заставив смотреть ему в глаза:

— Что, готова умереть от голода из-за гордости и упрямства?!

Ответом ему опять же послужила тишина. Поднявшись на ноги, он направился к двери, но у самого выхода остановился. Какая-то непреодолимая сила, которой он сам не понимал, заставила его вернуться к заложнице.

— Пойдем, — проговорил он, пытаясь смирить раздражение, бушевавшее в его душе.

Он потянул девушку за локоть, но она осталась неподвижна. Сказать откровенно, Анна и не помышляла о бесполезном сопротивлении. Ее медлительность происходила не от противодействия, а от апатии. У нее кружилась голова, походка была неуверенной, будто девушка была изрядно пьяна. Сделав несколько шагов, она споткнулась о выступающую ступеньку и без сомнения упала бы, если бы сильная рука не поддержала ее сзади.

— Очевидно, сама идти принцесса не в состоянии, — с усмешкой произнес Дракула, подхватывая ее на руки, несмотря на робкое сопротивление. Анна опять почувствовала, что более не владеет своим телом, видимо, чтобы избежать дальнейшего противоборства, мужчина проник в ее сознание, хотя о какой борьбе могла идти речи, если она едва могла пошевелить рукой.

Дракула лишь дернул за ручку, и с тяжелым скрипом дверь подалась, что ввергло Анну в состояние ступора.

— Дверь… она открыта? — прошептала она, невольно перекинув руку через его шею.

— Я не отдавал приказа ее закрывать изначально.

Еще один взрыв негодования и злости вспыхнули в ее сердце:

«Он, что, надо мной издевается?» — подумала она, встретившись с очередной улыбкой превосходства.

— Ты вольна была покинуть темницу. Я изначально сказал тебе, что ты здесь гостья, а своим гостям я всегда даю право выбора, ты предпочла грязное подземелье роскошным покоям. Вы все женщины одинаково скучные: когда ты поняла, что тебя закрыли в парадной комнате, ты даже не попыталась проверить двери тюрьмы. Надеюсь, этот урок ты усвоила, — с ироничной улыбкой закончил он.

В очередной раз Анна почувствовала себя униженной и проигравшей. Она столько вынесла в этом подземелье, а оказалось, что все это было лишь игрой, чтобы ее тюремщик мог развеять свою скуку. Она искренне хотела ненавидеть его, но чувство усталости брало свое, поэтому, склонившись под волевым напором, девушка беспомощно обмякла в его руках.

Путь назад оказался куда длиннее — выйдя из подземных казематов, граф пронес ее через два больших зала, украшенных прекрасными скульптурами и фресками. В темноте невозможно было разглядеть убранство комнаты, но Анна была уверена, что по роскоши они не уступают покоям, в которых ее поселили. Но вскоре они вышли во внутренний дворик, где отцветающие розовые кусты готовились к зимнему сну.

Первое ощущение пленницы, когда ее вынесли на свежий воздух, было ощущение радости. Воздух — почти свобода. Она полной грудью вдыхала живительный ветер, несущий на своих крыльях таинственные запахи ночи, осени и духов, которые Анна не могла почувствовать среди тлена подземелья. Запах был таким слабым, но удивительно притягательным; поддавшись этим ощущениям, девушка сделала еще один глубокий вдох и устроила свою голову на плече вампира, только сейчас осознав, что способна управлять своим телом, и этот жест, сделанный по доброй воле, не мог быть не заметен ее спутником.

— Отпусти, я вполне могу идти сама, — подавив в себе приступ злости, выпалила она, — у меня нет ни оружия, ни сил, я думаю, Великий Дракула может не опасаться того, что я предприму побег.

Не говоря ни слова, мужчина поставил ее на ноги и, подхватив под локоть, повел в другую часть дворца. Пройдя по узкому коридору, они вошли в комнату. По размерам она была значительно меньше предыдущей, да и обставлена куда проще. В центре стояла большая кровать из резного красного дерева, прикрытая стеганым покрывалом, расшитым валашским орнаментом, по бокам от нее два столика на изогнутых ножках с простыми подсвечниками. Напротив кровати — небольшой комод и письменный стол с несколькими книгами. За деревянной ширмой стояла большая ванна, а сбоку — камин, в котором полыхало целое полено.

Увидев эти покои, Анна не смогла сдержать вздох удивления. За исключением некоторых недочетов эта комната была точной копией той, в которой жила она. Та же кровать, подсвечники, комод, стол…

Будто не замечая ее удивления, Дракула по-хозяйски вошел комнату, остановившись около стопки книг.

— Когда-то… в моей прошлой жизни я жил в похожей комнате. Я воссоздал ее такой, какой она запомнилась мне с тех пор.

«Вот уж не думала, что он настолько сентиментален. Зачем ему понадобилось это делать? Интересно, знает ли он, что в этих покоях теперь живу я. И почему из всех комнат он выбрал именно эту?» — подумала девушка.

— Теперь знает, — раздался за спиной спокойный голос.

— Прочь из моей головы, — прошипела Анна, поддавшись очередному порыву злости.