Асмодей

Весь путь до замка прошел в попытках усмирить этот гнев и привести мысли в порядок. В какой-то момент демону даже показалось, что эта попытка увенчалась успехом. Ветер приятно ласкал лицо, полет отвлекал от случившегося, но стоило его ногам коснуться земли, как былая ненависть напрочь смела хлипкую плотину разумных доводов, завладев его сознанием.

Как он ненавидел себя за подобные вспышки ярости, отравляющие разум. Находясь в таком состоянии, каждый шаг, звук или скрежет звучал в его голове, как траурный набат. В мыслях хаотично блуждали обрывки фраз, которые никак не желали складываться в единое полотно, а когда он переступил порог тронного зала, встретившись с холодным взглядом Люцифера, в сознании и вовсе воцарилась тягостная пустота. Не было ни страха, ни былого гнева, ни мыслей о минувших событиях. Не было ничего. Казалось, что он впал в некое оцепенение, в которое удав вводит своих жертв перед тем, как переломать им все кости.

– Повелитель, – припав на одно колено перед властителем Преисподней, проговорил он, склонив голову. – В послании говорилось о том, что Вы срочно желаете меня видеть.

– До меня дошли тревожные слухи, – спокойно отозвался Люцифера, сверля взглядом своего гостя.

– Слухами мир полнится, – не поднимаясь, произнес Асмодей, дожидаясь того момента, когда Владыка облачит донос в слова.

– Говорят, что у тебя есть доказательства того, что Абаддон имеет прямое отношение к смуте, поглотившей приграничные земли. Более того, что он является непосредственным вдохновителем этих бесчинств, – произнес Люцифер.

– Это Азазель распускает подобные небылицы? – презрительно фыркнул Асмодей, стараясь не показывать своего разочарования. Сказать по правде, для него это был удар в спину, ибо ни одного демона он не приближал к себе так близко. А тут такое.

Несколько дней назад Владыка Похоти пошел на обдуманную хитрость и скормил своим потенциальным союзникам четыре разных легенды, попросив сохранить его домыслы в тайне. Промолчи они все, этого разговора бы не состоялось, но один из них предал его и сомнений в том, кто это был больше не оставалось.

– То есть ты готов признать то, что это слухи? – поинтересовался Люцифер.

Асмодей уже был готов дать утвердительный ответ в тот момент, когда его осенила мысль, куда более коварная. Вначале он даже не собирался посвящать Владыку Тьмы в события минувшего вечера, но теперь и из этого можно было извлечь собственную выгоду. Оставалось только грамотно разыграть карты. Резня, учиненная Абаддон в его доме, вполне могла считаться подстрекательством к вооруженному противостоянию. Не надо было быть провидцем, чтобы понять, что сражением один на один эта битва не закончится. Она перерастет в полномасштабную военную кампанию, которая всколыхнет всю Преисподнюю. Оставалось только решить, рискнет ли Абаддон обнародовать учетные книги и то, как именно они попали в руки его злейшего врага. С одной стороны, ему, Асмодею, вреда особого не будет.

Прибегнуть к шантажу он еще не успел, хотя сам факт проникновения в хранилища рыцарей, безусловно, осудят. Однако куда больше осудят грязные сделки по продаже душ, в которых были замешаны некоторые рыцари. К тому же, Абаддон потратил столько сил на то, чтобы утаить эти сведения, и сейчас, если он решится их обнародовать, все эти силы будут потрачены напрасно. Как ни крути, а это был колоссальный просчет.

Сейчас, отбросив лишние эмоции, Асмодей видел это так же явственно, как видел перед собой Люцифера, который способен был одним лишь усилием воли низвергнуть своего взбунтовавшегося любимца в самую глубокую бездну. И по какой только глупости он решился, очертя голову, броситься в логово своего врага, рискуя жизнью, положением и репутацией, когда то же самое можно совершить с величайшего позволения Владыки Преисподней? А Аврора… она всего лишь жертва войны. Жаль, конечно, терять такую драгоценность, но это была приемлемая плата за вполне реальную возможность уничтожения злейшего врага. Придя, наконец, к согласию с собственной совестью, Асмодей решился ответить:

– Нет, Повелитель, это правда, – подняв голову, чтобы оценить реакцию своего господина, произнес он.

– Ты понимаешь, что для подобных обвинений нужны неоспоримые доказательства вины? – вставая с трона прошипел Люцифер, на мгновение утратив свой лучезарный ангельский лик.

– Владыка, я никогда бы не посмел обвинить своего «брата», не имея на то достаточных оснований, – произнес он, стараясь изобразить на своем лице наивное, почти детское удивление, что никак не вязалось с его образом, но весьма позабавило Люцифера, знавшего уловки своего подопечного, как свои пять пальцев.

– Не паясничай, – с легкой улыбкой заметил он. – О твоей «любви к брату» известно и в Аду, и на небесах, но… это еще не повод, чтобы стращать демонов угрозами внутренней войны. Что тебе известно?

– Сегодня в мое отсутствие Абаддон посмел проникнуть в мой дом и перебить всю охрану. Это вызов, мой Повелитель, который я не могу оставить безнаказанным. Этого требуют наши законы, этого требует справедливость.

– И зачем это ему? – не сводя глаз со своего гостя, произнес Люцифер. Сказать по чести, такой выходки от своего демона он никак не ожидал. Горячность Асмодея была ему известна, но вот Абаддон славился своей холодной рассудительностью, а потому поверить в то, что он презрел все законы Ада, руководствуясь лишь ненавистью к своему врагу, Владыка Тьмы не мог никак.

– Он забрал ее, Повелитель!

– Ее… – будто пытаясь запрыгнуть в колесницу мыслей своего собеседника, протянул Люцифер. – Аврору?!

– Да, – кивнул Асмодей, наконец-то позволив себе подняться с колен.

– Быть не может! Чтобы Абаддон поставил на карту все ради женщины, пусть даже такой… исключительной… – подобрав верное слово, проговорил он.

– Не ради женщины, Владыка. Ради светлой души, осмелившейся при всех бросить ему вызов и победить! Затаенная злоба, порой, имеет признаки безумия и выходит из-под контроля, будто неподвластная стихия. К тому же, истории известна не одна война, начавшаяся из-за женщины…

Люцифер немного поморщился, пытаясь взвесить все доводы, приведенные Асмодеем. Казалось бы, все логично, и если бы речь шла о любом другом демоне, Владыка непременно бы покарал наглеца, осмелившегося ворваться в дом одного из его советников, но Абаддон… чтобы отважиться на подобную выходку, он должен был иметь более веские причины. К тому же, донесение было получено Люцифером на рассвете, а Азазель и вовсе узнал об этом пару дней назад. Куда ни глянь, а сроки – вещь упрямая, и они никак не хотели вписываться в представленную картину. Это больше походило на случайное, пусть и трагическое, совпадение.

– И все же, ты что-то мне не договариваешь, – произнес Владыка, вглядываясь в разноцветные глаза своего соратника.

– Повелитель, я не посмею Вам лгать…

– А я разве упрекнул тебя во лжи? – небрежно заметил Люцифер. – Я знаю тебя с того момента, как глас небесных труб возвестил о сотворении мира и этот взгляд, на дне которого плещется очередная авантюра, я знаю не понаслышке. Итак…

– Владыка, прошу меня извинить, но мне нечего Вам больше сказать, – с легким поклоном ответил Асмодей.

– Как ты узнал, что за нападением стоит Абаддон?

– Дэлеб сумела выжить, Повелитель. Она и рассказала обо всем.

– Пришли ее завтра в мой дворец. Я хочу переговорить с ней, – отозвался Люцифер, устало потирая переносицу. Мало того, что в его владениях назревало восстание, так еще и его рыцари, его главное оружие на пути мятежников вносили разлад в его планы. Несмотря на заверения Асмодея внутреннее чутье твердило ему, что причина была совсем иная, но добиваться ее нынешнего собеседника было бесполезно. – Ты желаешь, чтобы он вернул ее? – после некоторого молчания, произнес он.

– Я желаю, чтобы он ответил за свои деяния по закону, – спокойно ответил демон.

– И, разумеется, роль палача ты хочешь возложить на свои плечи?

– Да, Владыка, – коротко кивнул Асмодей. – Если Вы позволите, я немедля нанесу ему визит.