Страница 28 из 35
Сентябрь 1991 г. — вооруженные «национальные гвардейцы» Дудаева силой захватили ВС ЧИР. В заложниках депутаты, и под угрозой их жизни республиканский парламент принимает решение о «самороспуске». Результат — возникает мятежное, непризнанное государство, заключившее военные договоры почти со всеми террористическими организациями мира.
Ноябрь 1991 г. — перед разгромом всех органов федеральной власти в Чечне в местной прессе нагнетается истерия. Дудаев угрожает, что семьи служащих будут уничтожены, — в результате все здания сдаются без боя. Захвачено — точнее, получено в целости и сохранности — неприступное здание КГБ вместе с хранившимися в нем горами оружия и списками агентов. Результат — российские спецслужбы в Чечне разгромлены, Россия лишается возможности реально определить мощь дудаевской армии и ее планы, что и отразилось на многих неверных решениях при вводе и последующих действиях российских войск в Чечне. Разгром спецслужб и сегодня отдается эхом в Буденновске.
Конец 1991-го — начало 1992 г. — блокированы военные гарнизоны, попытка вывезти оружие проваливается, потому что фактически в заложниках у дудаевцев оказались семьи военнослужащих. Под угрозой их жизни оружие оставляется в Чечне. Результат — Дудаев создает армию, превосходящую по мощи армии многих государств СНГ.
Конец 1992 г. — столкновение на осетино-ингушской границе. Тогда еще никакой опасности для Чечни не существовало, но пропаганда как в Чечне, так и в Российской Федерации, уже работает. На этот раз поступают угрозы взрыва атомных электростанций.
В результате чеченское руководство достигает своих целей — им идут на все уступки по территориальным вопросам.
Этот список бесконечных уступок можно было бы продолжить, но ясно одно, что тактика запугивания и шантажа — это принцип жизни чеченского руководства. Именно уступки шантажу под прикрытием живого «щита» и породили этот режим. Они же и дают основания для прогнозов, что подобные акции будут иметь место и впредь.
Акция, подобная басаевской в Буденновске, готовилась и на Кубани. Таково мнение начальника управления Федеральной службы безопасности по Краснодарскому краю Евгения Воронцова.
По его словам, 10 и 11 июня состоялось совещание полевых командиров Дудаева, на котором присутствовали 23 человека. Было решено, по некоторым данным, провести три террористические акции. И одну из них — на территории Краснодарского края. Командовать чеченскими боевиками должен был Ширани Албаков.
Боевики (до трехсот человек) должны были просочиться на территорию края, взять заложников и исполнить «акцию возмездия» на одном из объектов Краснодара. Но несколько дней назад Ширани Албаков вместе с полевыми командирами попал в засаду. Они везли с собой много гранат. Вероятно, в одну из них попала пуля, граната сдетонировала. В результате все взлетели на воздух. Если бы этого не случилось, неизвестно, как бы развивались события на Кубани…
О событиях в Буденновске, городе, тут же попавшем на первые полосы газет, французские масс-медиа сообщали не без злорадства: дескать, еще раз Российские Вооруженные Силы расписались в собственной несостоятельности. Изображение премьер-министра Виктора Черномырдина, беседующего по «горячему проводу» с главарем террористов Басаевым, вообще передавалось по большинству телеканалов с такими комментариями, что можно было вообразить, будто бы над Кремлем взвился белый флаг, а на Поклонной горе вместо Наполеона со свитой возник Дудаев с нукерами. Впрочем, французов понять можно. В Пятой республике накоплен такой богатый опыт борьбы с терроризмом, что в Париже кажется совершенно невероятным представить себе главу правительства, ведущего торг с бандитами.
— Честно говоря, я ничего не понимаю! — признался в разговоре со мной месье М. из частной охранной структуры. — Где ваши спецслужбы? Где группы захвата, специализирующиеся на борьбе с терроризмом?.. Когда в декабре прошлого года исламские фанатики овладели французским самолетом и грозили взорвать его вместе со всеми пассажирами, наши «скорохваты» предотвратили трагедию: ворвались в самолет и уничтожили террористов. А что происходит у вас: танковые маневры вокруг здания, переполненного женщинами и больными, стрельба из пулеметов по окнам, в которых террористы поставили живой заслон из заложников?! Ничего не понимаю!
— А что надо было делать российским спецчастям?
— Во-первых, не устраивать беспорядочной пальбы. Ее жертвами стали, прежде всего, невинные люди и сами члены группы захвата. Конечно, трудно говорить, не зная местных условий, различных деталей, но я бы попытался проникнуть в здание по канализации или через крышу. Можно было бы использовать для атаки дымовую завесу, отвлекающие маневры… По служебным причинам о многом я и сказать не могу. Но одно для меня очевидно: в любом случае глава Правительства не должен был вступать в переговоры с бандитами. Это слишком опасный прецедент!
Ведь стоит пойти лишь один раз на уступку террористам и потом избавиться от них будет чрезвычайно тяжело! Как бы гуманизм российского Правительства, пожелавшего спасти человеческие жизни, не был воспринят людьми Дудаева и Басаева как слабость, неуверенность в своих силах. Для того и существуют спецчасти, чтобы избавить политиков от диалога с убийцами. Государство не должно верить террористам ни на йоту! Нельзя принимать их страшную игру! Они могут носить на лбах зеленые повязки с изречениями из Корана, могут кричать о своих высоких идеалах, на самом же деле они — лишь звероподобные существа, не имеющие ни веры, ни сердца.
Раиса Николаевна ГОНЧАРОВА, заведующая родильным отделением буденновской больницы, пять дней провела в настоящем кошмаре. Ей было так же тяжело и страшно, как и другим заложникам. Но она еще должна была выполнять свои прямые обязанности: оказывала помощь больным и раненым, принимала роды, проводила операции. Мы встретились с ней после всего случившегося в Буденновске. Застать дома ее было очень тяжело — все эти дни она искала подходящее место для нового роддома. Встретила меня усталая, но не сломленная духом женщина. Вот ее рассказ:
— Ко мне в отделение позвонила акушерка Иванова — она в центре города живет. По-моему, около часа дня было: «На улицах чеченцы, убивают. Закрывайте роддом, а то придут, и позвоните куда-нибудь». Я, честно скажу, не поверила. Выстрелов мы не слышали. Думаю, наверное, кто-то пальнул, и началась паника. Про чеченцев у нас с самого начала войны говорили: мол, они в любой момент могут войти и устроят террор. А в том, что Буденновск не обойдут, не сомневались. Хотя бы из-за предприятия «Полимер».
Бросилась я в административный корпус — он на втором этаже. Секретарь успокаивает — ничего не знаю. Возвращаюсь через реанимацию, слышу, что хирургов вызывают в приемный покой. Обычно зовут анестезиологов. А тут… Значит, действительно что-то случилось. Хирурги уже бегут по коридору, я за ними. В приемном покое — раненые. Наши, буденновцы. Стонут. У кого рука прострелена, у кого ноги перебиты.
Наш замглавного Костюченко Петр Петрович уточняет: «Да, в городе чеченцы, стреляют везде. Готовьте операционную…»
А тут узнала, что в приемный покой три чеченца привезли своего раненого. Позвонила домой старшей акушерке Ольге Надеиной. Она в военном городке живет, где летчики. Дома была соседка. Она дала телефон командира полка. Сообщаю, что в больнице чеченцы: «Будем думать, примем меры».