Страница 7 из 11
Хоть бы руку подал. Как в постель уложить — пожалуйста. А если упаду и ноги переломаю?
На стенах через каждые десять метров висели факелы. Если бы не они, я давно споткнулась и
скатилась кубарем вниз.
Спустившись, мы попали в огромную круглую залу. Арочные окна пропускали солнечный
свет со всех сторон. Кроме длинного стола у стены да двух рядов лавок, никакой мебели не
было. Своды потолка уходили так высоко, что захватывало дух. Под самой крышей гулял
ветер.
— Смотри!
На моих глазах мужчина превратился в дракона. Если бы сама не видела, не поверила.
Зверь сверлил меня взглядом, будто ожидая моей реакции.
— Это потрясающе! — восхитилась я, — и ты можешь извергать пламя?
Дракон повернулся, царапнув пол острым шипом, который находился на хвосте, сделал
несколько шагов ко мне. Я остолбенела.
Неужели сожжет меня?
Но нет. Сзади располагался огромный камин. Стоя к нему спиной, я его не увидела. Дракон
выпустил струю пламени, зажег очаг. Меня слегка зацепило снопом взметнувшихся искр.
— Эй! Осторожней!
Я похлопала по платью. Ткань начинала тлеть в тех местах, куда попали огненные брызги.
Дракон принял человеческий облик, подбежал ко мне. Крепкие руки прошлись по спине и
ягодицам.
Вот хам!
— Ты чего руки распускаешь?
Я хотела оттолкнуть его, но в этот момент молодой человек наклонился. Удар локтем
пришелся прямо в глаз.
— Ой! Простите.
По лицу мужчины прошла волна ярости. Черные глаза сверкнули огненными всполохами, губы плотно сжались. Очевидно, он еле сдерживался, чтобы не разорвать меня.
— Пожалуйста. Я не специально. Дайте посмотрю.
Я приблизилась к дракону, встала на цыпочки, разглядывая покрасневший глаз.
— Больно?
Я чуть дотронулась до кожи, провела пальцами по щеке от виска к носу.
Мужчина вздрогнул от прикосновения. Его взгляд по-прежнему был сосредоточен на мне, но
уже не такой яростный. Казалось, он посветлел даже. Вот и янтарная окантовка у внешнего
края зрачков проступила. Хороший признак, наверное.
— Все нормально, — ответил, наконец, дракон.
— Слушай, извини еще раз. Но ты сам виноват. Нечего меня щупать было.
— Твоя одежда дымилась. Я тушил. Иначе вспыхнула бы, как факел.
— А не вы ли и подожгли ее?
— А кто меня просил показать?
— Ладно, — осадила я. Отступив на два шага назад, сказала, — мы оба виноваты. Я прощу
вас, если вы извинитесь и позволите полетать на драконе.
Дракон чуть не «оглох». На его лице сложно было прочитать эмоции, но сейчас он не следил
за собой. Возмущение, гнев и даже восхищение сменялись одно за другим. В конце концов, мужчина не выдержал и расхохотался.
— Эсте, вы не представляете, сколько наших законов нарушили. Как минимум трижды вас
бы уже повесили, дали десять плетей, и посадили на неделю в клетку на площади, чтобы
каждый мог кинуть камень. А вы еще требуете, чтобы Я извинялся?
— Думаю, с меня хватило бы и первого повешения, — пробормотала я.
Кем он себя возомнил? Сначала спас, потом притащил в какую-то башню бог весть какого
века постройки, всю облапил, да еще и угрожает убить. Кстати, не он ли утащил мои вещи?
— Послушайте, как там вас…
— Вейр Ксавьерисандос.
— Послушайте, Ксавьер, — я нарочно сократила его имя до выговариваемого более-менее
человеческого, — если собираетесь убить меня, нечего было спасать.
— Я не хочу вашей смерти, эсте, — ответил мужчина.
— Тогда нечего угрожать. Я действительно ничего не помню о себе. Но это не заставит меня
молчать.
— Неужели? Что ж, нелегко вам придется. Я подумаю над просьбой, если вы тоже сделаете
для меня кое-что. Вы все-таки ударили меня. Теперь дня три не смогу появиться на людях.
— Всего-то. А я думала неделю, — хмыкнула я, — и что нужно?
— Спойте для меня. Только что-нибудь не такое грустное, как ночью.
— Что же спеть? — я задумалась, перебирая в уме варианты песен.
Тут пришла в голову одна идейка. Я набрала полную грудь воздуха и запела:
«Вот волею судьбы свои считаю часы.
Тень надо мной, как порождение тьмы.
Всего один шаг, смерть перевесит весы,
Но время попрошу я взаймы.
И я не горю желаньем лезть в чужой монастырь,
Я видела жизнь без прикрас.
Не стоит прогибаться под изменчивый мир,
пусть лучше он прогнется под нас»…
С каждым словом лицо Ксавьера светлело, будто наполняясь энергией. Глаза из
угольно-черных стали медово-зелеными. Это было необычно, притягательно. Вдобавок, в
них читалось неподдельное восхищение. На меня никто так не смотрел.
— Еще, — прошептал он, как только я замолкла.
И я спела ему несколько современных песенок, потом парочку старых, определяя, какие
больше понравятся. Он внимательно слушал слова. Хмурился, когда не понимал смысла
некоторых выражений, или улыбался, если текст затрагивал нечто близкое ему, знакомое.
Такого благодарного слушателя я не встречала.
— Теперь ваша очередь исполнить мое желание, — сказала я, закончив петь.
— Все что угодно, птичка.
Ксавьер отошел на безопасное расстояние, перекинулся в дракона. Я забралась по крылу на
спину, села верхом, устроившись между двумя крупными гребнями. Не забыла помянуть
недобрым словом того, кто оставил меня без нижнего белья. Хорошо, что хоть платье
служило надежной защитой.
От чего? От меня самой.
— Только не урони, — попросила я, обнимая зверя за шею.
Дракон взмахнул крыльями, и мы взмыли под потолок. Стало понятно, почему в зале было
столько места, а под крышей располагались огромные окна без стекол.
Как же я сразу не догадалась, что башня построена с учетом особенностей ее хозяев.
Вылетев на свободу, Ксавьер понесся над горами. Поначалу, сердце уходило в пятки от
каждого движения. Я визжала, когда дракон делал вираж, снижаясь или поднимаясь на
немыслимую высоту. Однако постепенно смогла отвлечься от страхов. Внизу открывались
виды, от которых захватывало дух.
Горные вершины, покрытые снегом. Верхушки высоченных деревьев, вздымающихся к
самым облакам, которые мы едва не задевали. Зеркальные полотна рек и озер в обрамлении
темно-синих камней и яркой зелени. Мир лежал как на ладони. Удивительно величественный
и красивый.
Мы сделали несколько кругов над долиной, окруженной со всех сторон горами. Потом
обогнули самую высокую черную скалу и помчались назад. К башне подлетали с западной
стороны. Солнце светило в спину, лаская своими теплыми лучами шапки облаков,
проплывающих над шпилем башни. Что-то знакомое показалось в этом пейзаже, но что
именно я понять не смогла.
Дракон плавно опустился в зале. С легким сожалением слезла со спины зверя. Когда я в
страхе прижималась к дракону всем телом, то чувствовала биение его сердца. Оно сильно
стучало в самом начале полета, будто переживая за меня. Зато потом ритм стал равномерным
и спокойным. Я поймала себя на мысли, что хотела прижаться к груди Ксавьера, чтобы
услышать, как будет биться сердце в человеческом облике.
— Как вам прогулка? — спросил Ксавьер.
Не успела я и глазом моргнуть, как дракон принял человеческий облик. Настолько
стремительно происходило перевоплощение, что я не могла уловить момент перехода. Еще
секунду назад был огромный черный зверь, а спустя мгновение — мужчина.
— Отлично! Как вы, должно быть, счастливы, что можете летать. Чувство полета заставляет
душу петь.
— Вы так восторженно говорите, эсте, — грустно ответил молодой человек, — я уж и
позабыл, каково это.
— А вы всегда умели… ну, обращаться в дракона?
— Нет. До двадцати лет и не надеялся, что смогу обернуться. С самого детства на это
способны только чистокровные. Я дракон лишь наполовину.