Нити Данталли

Фатдир понимающе улыбнулся, хотя в который раз отметил для себя, как странно слышать подобное от того, кто силой захватил трон. Первый советник до сих пор не мог понять мотивов нынешнего правителя: тот не стремился к фактической власти, а политика и вовсе нагоняла на него тоску. Он не собирался ни начинать войн, ни заключать межгосударственных браков, его не интересовали никакие перемены в Малагории, кроме переноса столицы в Грат из Харѝфа. В остальном он по возможности просил решать большинство государственных дел без него.

«Тогда зачем?» — не переставал спрашивать себя первый советник, хотя знал, что ответа на свой вопрос не получит, как не получил его и во время первой неофициальной беседы с новым царем после его прихода к власти. В тот день Фатдир поинтересовался своей судьбой: он не мог предугадать, что ждет его — советника бывшего государя — при новом правителе, и меньше всего он ожидал слов: «Будешь умницей, и тебя ждет истинная власть, которая даром не сдалась мне. Ты, кажется, прекрасно знаешь, как управлять этой страной, а я убежден, что важными делами должны заниматься знающие люди. И, если я правильно разглядел твои мотивы, власть интересует тебя куда как больше, чем титул, посему я не стану лезть в твои дела, можешь работать, как привык».

Фатдир навсегда запомнил эти слова и проникся необходимой преданностью к новому государю. Однако тогда советник не сумел подавить свое любопытство и спросил, зачем же было захватывать трон, если нет интереса к власти. В ответ прозвучало лишь: «Я обещался не лезть в твои дела, а тебе не следует интересоваться моими. Можешь считать, что я завоевал трон от скуки. Или просто потому, что мог. А еще лучше, если ты ничего не будешь считать, а просто займешься своей работой, ее у тебя теперь будет невпроворот».

Тогда же родилась договоренность, что Фатдир имеет право обращаться к государю по имени, однако периодически при встречах с глазу на глаз первый советник все же делал вид, что забывает об этом, чтобы лишний раз услышать о своем неявном посте правителя. Эти слова ложились бальзамом на его сердце.

— Прошу простить. В который раз я позабыл об этом, — кивнул Фатдир.

— Знаешь ли, даже самая приятная песнь имеет свойство приедаться, мой друг, — на лице расхаживающего по балкону мужчины блеснула хищная улыбка. — Скажи сразу, сколько раз мне нужно повторить тебе эти слова, чтобы излечить твои проблемы с памятью?

Фатдир выдержал прямой взгляд правителя.

— Дело ведь не в количестве. А в периодичности. Правильно выбранная периодичность сделает любую песнь тем слаще, чем длиннее выбран период ожидания. Впрочем, Вам ли не знать, сколь важно дать исполнению заветного желания достаточно потомиться, — советник немного помедлил, прежде чем, наконец, назвать государя по имени, — Бэстифар.

Аркал отвел взгляд, посмотрев на расположенный в углу балкона небольшой стол на одной резной деревянной ножке. На нем лежала обитая красным бархатом с золотистыми кисточками подушка, на которой покоилось небольшое темное мохнатое существо, напоминающее летучую мышь, но превосходящее ее в размерах примерно вдвое.

— Не передержать тоже важно, — задумчиво хмыкнул царь. — Это искусство, мой друг.

Фатдир проследил за взглядом Бэстифара и вопрошающе кивнул.

— Сообщения так и не было? — поинтересовался он.

Аркал покачал головой, чуть приподнимая подбородок. На несколько секунд он погрузился в свои мысли, лишь затем ответил на вопрос советника:

— Нет. Уже второй день эревальна не слышит ни слова от своей сестры. Связь с группой кхалагари потеряна, — Бэстифар задумчиво окинул взглядом темное ночное небо и пригладил обрамляющую губы бородку. — Полагаю, вся группа мертва. Последнее сообщение о местонахождении леди Аэлин Дэвери получено в деревушке под названием Прит.

— Гинтара? — хмыкнул Фатдир. — Похоже, охотница ищет не в том направлении. Сомневаюсь, что этот данталли самовольно сунется в страну, где была подписана нарушенная им конвенция. В радиусе полусотни лиг от Вальсбурга, если не больше, отделения Красного Культа имеются почти в каждом городе, так что…

Бэстифар усмехнулся.

— К слову, в Прите и близлежащих селениях отделений нет. Есть в Вальсбурге, Рѐне, Тѐльмане, Ко̀не, Усва̀ре и Гофтене. Но не в Прите.

— И все же, слишком рискованно. Думаете, он может скрываться в Гинтаре под самым носом у Культа? — недоверчиво прищурился Фатдир.

— Держи друзей близко, а врагов еще ближе, — пожал плечами аркал. — Как знать, может, такую тактику Мальстен для себя и избрал. Так или иначе, кхалагари в своем последнем сообщении сказали, что Аэлин Дэвери поселилась в притском трактире. Один из них подслушал ее разговор с хозяином заведения под окном и сказал, что в деревне проживает некий кукольник по имени Мальстен Ормонт. Я сомневаюсь, что это может быть совпадением.

Фатдир понимающе кивнул.

— И после этого сообщений не поступало, — скорее утвердил, чем спросил он.

— Не поступало, — подтвердил Бэстифар.

Советник перемялся с ноги на ногу.

— Отправите еще группу? — выждав примерно полминуты, спросил Фатдир. Аркал качнул головой, в уголках его губ мелькнула тень улыбки.

— Нет. Думаю, теперь леди Аэлин и без нашей помощи приведет Мальстена сюда. Я хорошо его знаю, — Бэстифар вновь задумчиво перевел взгляд на небо. — Он придет на выручку Грэгу, стоит ему только увидеть боль потери в глазах молодой женщины, ищущей своего отца.

Аркал нахмурился, оборвав свои размышления. Его колкий пронизывающий взгляд скользнул по советнику. Фатдир множество раз испытывал этот взгляд на себе, однако все еще не мог окончательно привыкнуть к нему.

— Но ты ведь не за этим пришел, — утвердил Бэстивар, сцепив пальцы. — Чего ты хотел?

Советник кивнул, отводя глаза.

— Я лишь пришел напомнить вам о времени. Понимаю, вы могли не уследить, так как сегодня принимали просителей и не сумели попасть на представление…

— Вряд ли много пропустил, — поморщился пожиратель боли, качая головой, и пробормотал с искренней тоской: — малагорский цирк уже не тот, что раньше.

— Так или иначе, два часа уже прошло, Бэстифар. Даже больше. Думаю, вам стоит… в смысле, Дезмонд давно ждет вас.

По лицу аркала пробежала тень. Он отвернулся и тяжело вздохнул.

— Если позволите… — Фатдир пожевал губу. — Я работаю в соседнем зале, и его… крики…

Бэстифар обжег советника взглядом и поднял руку в останавливающем жесте.

— Я понял тебя, можешь не объяснять.

Не говоря больше ни слова, аркал уверенным шагом направился к выходу из своих покоев, проследовал по длинному украшенному золотистыми колоннами коридору, спустился по лестнице на этаж ниже, и уже оттуда услышал полный боли стон. На секунду Бэстифар остановился, прикрыл глаза и тяжело вздохнул. Пройдя до нужной комнаты, он распахнул дверь и кивнул женщине, сидящей подле молодого светловолосого мужчины с мокрой тряпицей в руках.

— Кара, можешь идти, — мрачно сказал аркал. Властный взгляд темных глаз черноволосой женщины с кожей оливкового цвета и кокетливой родинкой на щеке скользнул по Бэстифару. Лишь посмотрев на него, она высказала свое немое осуждение. Аркал без слов понимал, что Кара хотела сказать ему. В спальне она повторяла это неоднократно:

«Если уж ты оставляешь меня с ним, мог бы хотя бы следить за временем!»

Бэстифар едва заметно улыбнулся женщине и отступил, пропуская ее к выходу. В следующий раз он снова услышит от нее упрек в отсутствии пунктуальности.

Светловолосый молодой мужчина с силой вцепился в кровать, на которой лежал, и беспокойно заметался, кусая губы.

— О, боги, Бэстифар! Это ведь ты? — воскликнул он, умоляюще посмотрев в сторону аркала.

«Он ведь даже разглядеть меня не может», — печально усмехнулся пожиратель боли, окидывая мужчину взглядом, невольно выражающим презрение.

— Да, Дезмонд. Это я, — голос царя был холодным, как лед, но мечущийся в агонии Дезмонд не заметил этого. Его волновало лишь одно.