Нити Данталли

Аэлин с завидной грацией выполняла указание, хотя продвижение от этого шло медленнее, чем хотелось бы.

По расчетам Мальстена через два дня пути лес должен был привести путников в небольшой городок Ко̀на, стоящий на берегу реки Мотт, а там появится возможность свернуть на другой тракт, что выведет в город Фрэнлин, близ которого в Сонном лесу Ка̀рринга и обитала искомая тринтелл. Пройти придется под самым носом союзников Анкорды — почти вдоль самой границы с Сѐмброй, однако Мальстен надеялся на благосклонность Тарт и молился, чтобы богиня удачи развела его в пути с людьми Рериха, которые не оставляли своих поисков все эти годы…

— Так откуда вы, говорите, знаете тринтелл? — спросила Аэлин, стараясь поспевать за Мальстеном. Для человека, не сомкнувшего ночью глаз, он выглядел и вел себя на удивление бодро.

— Я знаю ее не то чтобы лично, — отозвался Мальстен, придерживая ветку и ожидая, пока спутница пройдет под ней. — Ее знал один мой друг. Рассказывал о ней еще в годы Войны Королевств. Тогда много всяких историй ходило, знаете ли…

Аэлин внимательно прислушалась к интонациям кукольника, вновь вспомнив о странных совпадениях и событиях, окутывающих его фигуру. Тезка казненного анкордского кукловода, человек с туманной судьбой, познакомившийся с Грэгом Дэвери в каком-то цирке, частично знающий древнемалагорский и подробно рассказывающий о кхалагари. При том в глаза явно бросалась выправка притского кукольника и его техника боя. Можно было сделать вывод, что Мальстен Ормонт однозначно служил в армии, а его манера держаться невольно наводила на мысль о знатном происхождении…

«Кто же ты такой? И что заставило меня довериться тебе?» — постоянно спрашивала себя в мыслях молодая женщина, понимая, что ранее такая неосмотрительность не была ей свойственна.

— Вы участвовали в этой войне, Мальстен? — серьезно спросила охотница, глядя в глаза данталли.

Кукольник не изменился в лице.

— Участвовал, — кивнул он. Понимая, что попутчица явно ждет более развернутого ответа, Мальстен тяжело вздохнул. — Служил в армии королевства Нельн, где обучался в военной академии, но в серьезных сражениях мне тогда побывать не довелось.

— А после? — прищурилась женщина, понимая, что кукольник отчего-то умалчивает о многом.

— Простите, леди Аэлин, но, при всем моем уважении, я не обязан вам отвечать. Поймите правильно, война навевает не самые приятные воспоминания, поэтому попрошу вас не превращать эту беседу в допрос.

Охотница на миг осеклась: нечто в голосе мужчины и впрямь заставило ее счесть, что она лезет не в свое дело. Потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями и снова заговорить со спутником.

— Мальстен, я спрашиваю не из праздного любопытства, — мягко проговорила она, кивая. — Я лишь хочу несколько лучше узнать человека, с которым отправляюсь в путь.

На отчего-то помрачневшем лице Мальстена отразилась кривая усмешка.

— Леди Аэлин, я бы прекрасно понял ваши опасения на мой счет, если бы это я пришел к вам в дом с оружием наперевес и угрожал бы вашим знакомым, но вышло совсем наоборот, — несколько сгоряча бросил он. Молодая женщина отвела взгляд и понимающе кивнула.

Слова кукольника остро кольнули ее, и Аэлин попыталась молча справиться с обидой. Самым ужасным для охотницы оказалось то, что ей было совершенно нечего возразить своему собеседнику: все, что он сказал, было правдой.

— Простите, — качнула головой она.

Повисло молчание, растянувшееся на несколько долгих минут.

Все это время данталли вел с самим собой ожесточенный спор. Часть его страстно хотела продолжать разговор с охотницей, не желая думать о ее враждебности по отношению к иным существам. Аэлин обладала довольно жестким характером для дамы знатных кровей, однако, как ни странно, это вызывало у Мальстена лишь симпатию. Здравый смысл же приказывал данталли держать рот на замке.

Еще некоторое время прошло в молчании. Наконец кукольник заговорил:

— Я не хотел так резко отвечать вам, леди Аэлин.

— Так мне и надо, — пожала плечами охотница. — Я с детства была слишком любопытной. Отец говорил, что это не доведет меня до добра.

Несмотря на непринужденный тон собеседницы, данталли чувствовал, что напряжение не спало. Он тяжело вздохнул.

— Леди Аэлин, я понимаю, что ваш род занятий априори не позволяет вам доверять незнакомцам. — Мальстен усмехнулся. — Должен отметить, что доверие к незнакомцам — скорее ненужное качество, чем наоборот.

Охотница вернула ему усмешку, и данталли продолжил:

— Я также понимаю, что моя помощь, сколь бы чистосердечной она ни выглядела, кажется вам, по меньшей мере, странной, учитывая то, какие ассоциации вызывает у вас одно лишь мое имя, — он передернул плечами. — Да, я многого о себе не рассказываю, потому что тоже не доверяю незнакомцам и не привык распространяться о своем прошлом первому встречному. Думаю, вы должны это понять.

— Понимаю, — кивнула Аэлин.

— Но спешу вас заверить: я не желаю зла ни вам, ни вашему отцу. Когда вы сказали, что после нашего разговора записей в его дневнике не появилось, я почувствовал свою ответственность за это. Война привила мне эту ответственность за людей, понимаете? Я ничего не могу поделать с ней. Грэг Дэвери… — Мальстен замялся и понадеялся, что молодая женщина этого не заметила, — … показался мне хорошим человеком. И вы показались. А я — все на той же войне — привык доверять своей интуиции.

Речь данталли вновь прервалась глубоким вздохом.

— Каждый из нас участвовал тогда в каких-то боевых действиях, прямо или косвенно. Годы войны были тяжелыми для всех, посему я не расспрашиваю вас о дэ’Вере. Могу себе представить, что за воспоминания вы о нем сохранили, и прошу от вас того же. Если вас не затруднит.

— Да, вы правы. Простите, — вздохнула молодая женщина.

— Вам не за что извиняться, — на лице данталли вновь появилась печальная улыбка, которую ямочка на левой щеке превратила в кривую усмешку.

Аэлин показалось, что она услышала в отдалении какой-то шум. Напряженно прислушиваясь, она огляделась.

— Тише, Мальстен, — шепнула она.

— Думаю, со временем мы поделимся друг с другом этими историями из прошлого, но пока…

— Да замолчите же! — строго обжегши данталли взглядом, шикнула охотница, напряженно осматриваясь. Мальстен замолчал и прислушался к лесу. Где-то неподалеку действительно слышался шум. Конники. Несколько человек.

Аэлин обменялась с кукольником напряженными взглядами.

— Это могут быть наши преследователи?

Мальстен неопределенно качнул головой, беря охотницу под локоть.

— Лучше узнать это, не столкнувшись с ними нос к носу. Быстрее, туда!

Кукольник указал на небольшое углубление в нескольких метрах от того места, где стояли они с молодой женщиной. Толстое вековое дерево удачно прикрыло бы беглецов и к тому же позволило бы им понаблюдать за неизвестными всадниками.

Перескакивая с коряги на корягу, данталли и охотница спешно направились к углублению, скользнули внутрь и притаились в ожидании.

Вскоре в поле зрения появились трое всадников на серых кобылах. Мужчины, все, как один, были облачены в ярко-красные дорожные одеяния, напоминавшие кожаные доспехи, что было известной на всей Арреде формой разъездных жрецов Красного Культа…

Один из всадников — тот, что скакал впереди — скинул капюшон и дал своим спутникам знак остановиться, прислушиваясь к лесу вокруг.

— Иммар, осмотрись. Земля еще влажная после ливня, следы должны быть хорошо заметны! — скомандовал он звучным голосом.

Высокий широкоплечий жрец спешился и откинул капюшон, обнажив почти лысую голову и круглое лицо с крупными чертами. За спиной его виднелся лук. За Иммаром спешился и второй всадник. Его возраст трудно было определить на глаз — он относился к той самой категории людей, которым можно было на вид дать и тридцать, и пятьдесят лет. Длинные редкие светлые волосы мужчины падали на лицо, но это, похоже, нисколько мешало ему. Последователь Культа, имени которого никто не назвал, припал к земле, приподнял горсть и принюхался к ней, как охотничья собака.