Страница 53 из 80
-Принимайте письменные заявления в пионеры.
Папа потрогал мой лоб:
-Он бредит?
-Нет, всё нормально. Знать бы форму заявления.
-Пусть пишут произвольно, только указывают номер школы и класс, там разберёмся. И предупредите, что вход рубль, выход пять, чтобы думали.
Вам со мной сегодня можно? Я не заразный?
-Тебе не тяжело?
-Если не задавите, как вчера, не тяжело, даже приятно.
-Это уколы действуют. Скоро папа ещё сделает.
-Ой, спасибо.
-Зато спать будешь. Тебе бы покушать, – предложила мама.
-Можно попробовать.
-Папа, научи меня ездить на своей машине?
-Не рано?
-Не рано, мне сейчас приснилось, что я на машине приехал на пляж, - ничуть не соврал я.
-Научишься, и что?
-Поеду на море.
-Шутишь, значит, стало лучше.
-Что врачи сказали?
-Горло, говорят, не красное, хрипов нет, только температура.
-Может, рецидив?
-Рецидив чего?
Я пожал плечами: - не разбираюсь я в медицине до такой степени.
-А до какой ты разбираешься? – невесело рассмеялся папа, - эх ты, Сашка, Сашка.
Так я заболел снова.
Ребята поселились у меня. Поговорили со своими родителями, и они заплатили какую-то сумму за прокорм. Я уже так привык к ним, что отчаянно скучал, когда они уходили в школу, приходилось зубрить учебники от скуки.
Они тоже привыкли ко мне, и даже собирались помыть меня в ванне, еле отбился. Мама отняла, и сама помыла.
Силы возвращались страшно медленно. Как всегда, когда заболеешь, думаешь, что никогда не выздоровеешь.
А между тем начались тренировки по самбо и футболу. Я плакал от досады.
-Сашка, не плачь, - говорили мне, - лишь хорошее настроение приблизит твоё выздоровление! – как будто я сам не знал!
Весна
Только в феврале мне разрешили пойти в школу.
Тихий и незаметный я был эти дни. Бурная радость по поводу моего появления постепенно утихла. Пропал мой энтузиазм. За неделю вынужденного безделья пришла привычка медленно двигаться, медленно соображать, медленно говорить. Да и боялся я быстро бегать, как бы не потерять какую-нибудь косточку, до того исхудал.
Толик и Саша жаловались, что я наставил им синяков.
Теперь они с лёгкостью помещались на моей кровати, они сами похудели.
Родители пытались нас откормить, но ничего не помогало.
Ребята усиленно тренировались, много расходовали энергии, да ещё со мной делились.
Приходила мама Саши, лишь головой качала, удивляясь странной моей болезни. Предлагала положить в госпиталь, но все мы бурно воспротивились. Нам было страшно подумать о расставании, тем более, сейчас. Ребята буквально вылизывали мою мордашку, на которой пропали щёчки, пытались кормить с ложечки, но, к сожалению, ничего не лезло.
Теперь мы ходили в школу вместе, мой портфель поочерёдно носил то Саша, то Толик. Он и, правда, был неподъёмный.
Но всё когда-нибудь кончается, вот и я пошёл на поправку.
Почувствовав небольшой прилив сил, начал вставать по утрам на лёгкую разминку, затем готовил завтрак.
Школьные дела отложил на неопределённое время. Мальчики и девочки написали заявления в пионеры, и мы по вечерам разбирали их, взвешивая резюме каждого школьника, но пока не собирали собрания. Ребята видели моё состояние, и не возмущались.
Полностью я восстановился лишь к 23 февраля.
Родители Саши уже стали возмущаться его отсутствием, но тот уже не мог жить без меня. Мы уже жили настоящей семейной жизнью, разве что без интима. Но какой интим, даже у женатых людей, когда один из них болеет?
Тогда родители Саши пригласили нас в гости на праздник, вернее, на утренник, потому что вечером у них будет славная попойка, наше присутствие будет нежелательно.
Так как нас приглашали на смотрины, Толика попросили не обижаться, и подождать нас дома с Юриком.
Не знаю, как нас терпели родители? Мы, правда, старались тихо сидеть в своей комнате, негромко обсуждая свои дела, но, тем не менее, четверо детей вместо двух, это чувствительно.
Но присутствие друзей весьма благотворно сказывалось на моём здоровье.
Я уже не на шутку тренировался с Толиком, который уже не поддавался, как раньше. Ребята из стаи повеселели, предчувствуя новые проказы.
Я не зря говорил про контроль района. Мы потихоньку выдавливали из нашего района хулиганов. Дело не в нашей агрессивности, это закон выживания. Как только появилась наша сила, её начали проверять.
Пришлось разбить несколько носов, сломать несколько рёбер, рук, а о синяках и говорить нечего. Но наших сил было маловато, и драться приходилось каждую неделю. Сейчас у нас было перемирие, из-за моей болезни выбыли сразу трое.
Толик с Сашей бегали, не домой, к Саше, а на стрелку, где и договорились пока оставить сражения.
Надо было решать с пионерской организацией поскорее, потому что перемирие перемирием, а люди Славки сидеть не хотели, и потихоньку щипали наш район.
Ребят Славки мы уже вызвали на футбольный матч, надо было усиленно тренироваться, а тут моя апатия.
Кто-то из великих говорил о незначительной роли отдельного человека на ход истории. Так ли это? Поболей я ещё с полгода, и стая превратилась бы в стадо. Все травмы, что я перечислил, достались пока нашим врагам, но, по слухам, они начали учить айкидо.
Так что промедление смерти подобно. Такое положение дел здорово стимулировало наши тренировки. Отработка приёмов на врагах входила в них, так что у нас были шансы поехать в Тамбов на областные соревнования.
С такими деловыми мыслями я, в сопровождении Саши, шёл к ним в гости. На смотрины. На что там смотреть? Мяса нет, одни жилы. Зато наращивать ничего не пришлось. Выгнав болезнь, достаточно было восстановить жилы.
Если меня раздеть, то получится скелет, обтянутый кожей. Если напрячься, вздувались тонкие жилы. О жире на боках пока надо было забыть
Когда мы с Сашей пришли, дома никого не было.
Мы уселись рядышком в Сашиной комнате, и стали обсуждать свои дела.
Дел скопилось немало, мы так увлеклись, что не заметили, как пришли родители Саши.
-Ну, показывайте невестку! – загремел полузнакомый голос. – Саша, ты пришёл с другом?
-Знакомься, папа, это Александра Денисова!
-Здрасте, - робко сказал я, поднимаясь со стула.
Папа Саши недоумённо осмотрел меня:
-Это и есть наша будущая невестка? – разочарованно спросил он, - вот этот худющий мальчишка?
-Я болел, сэр! – отозвался я.
-Болел? – недоумённо переспросил папа Саши, - что это значит?
-Валялся с ангиной, - пожал я плечами.
-Что это за розыгрыш? – спросил папа, - глядя на Сашу.
-Никакого розыгрыша! – слегка бледнея, сказал Саша, просто Саша предпочитает такой стиль.
-Понятно, если женщина одевается, как мужчина, значит, наступает матриархат. Матриархата в семье не потерплю!
-Кхм! – негромко раздалось сзади, и майор сник.
-Лена, посмотри на невесту.
-Что мне смотреть, я уже насмотрелась.
-Ну и как?
-Замечательно!
-Да? – с сомнением посмотрел он на меня.
-Ты очень сильно похудела, Сашенька, - поцеловала меня мама Саши.
-Да, болезнь никого не красит, - вздохнул я, - это я ещё поправился.
-Говори о себе, как о девочке, папу шокирует твой стиль.
-Я всё равно собьюсь, - махнул я рукой, - наши дела в школе, требуют от меня мальчишеского обращения.
-Хорошо, Сашенька.
-Вы обещали называть меня Шуркой.
-Тогда ты была подружкой Саши.
-А теперь?
-Встать! – рявкнул папа Саши, - смирно! – и, когда мы с Сашей встали рядом, он сказал: - благословляю вас, дети мои! – и поцеловал нас в лоб.
-Теперь ты в нашей семье.
-Вот так быстро?
-А чего тянуть! – захохотал папа, - Лена, неси шампанское!
-Саша, - прошептал я, - почему ты не представил мне папу? Как мне его называть?
-Так и называй: папа. Очень удобно, не забудешь. А зовут его Иван Александрович.