Страница 13 из 80
-Мы играем. А что ты так рано?
-Пришла убедиться, что моё чадо ещё живо, о здоровье я не говорю. Что будешь есть?
-Что есть, то и буду. Рассказывай дальше.
-Мне сказали, что ты избил мальчиков, которые гуляли в парке… - Толик поперхнулся, не переставая, однако, кушать. Мы посмотрели на него, но ничего больше не дождались.
-Мама, у меня был сегодня тяжёлый день. Вернее, тяжёлая неделя. Давай подведём итоги. Если я буду говорить правду, Толик будет кивать, если вру, встанет и скажет. Итак. В пятницу меня пытались убить, – кивок.
- в воскресенье меня пытались добить, - кивок, - я не дался, - кивок, - за что был вызван на суд тройки. Должен сказать, нарушений не было, полиция допрашивала меня в присутствии завуча, директор был обвинителем. Меня обвиняли, чуть ли не в предумышленном убийстве, за пару разбитых носов мне грозит немалый срок… учёта в детской комнате милиции и исключением из школы. Затем я был удалён из зала, и, пока они решали мою судьбу, в туалете на меня напал какой-то бугай, решивший заменить мне гинеколога, - и это подтвердил Толик, - но и это ещё не всё, - я выдержал паузу и трагическим голосом сказал: - его представили, как жертву, а меня представили сексуальным маньяком! – кивок.
Мама растерялась.
-Так что, мама, твоя шутка насчёт пистолета перестаёт быть шуткой. Но
последняя новость, боюсь, тебя добьёт, - отойдя поближе к двери, я сказал:
-Мы решили создать пару дворовых команд, нанять тренера, купить форму.
-Будем стремиться выходить на городские соревнования! – кивок.
Мама со стоном опустилась на стул:
-Ты действительно меня в гроб загонишь, молодую. Ну, что стоишь у двери? Думаешь куда-то от меня убежать? Иди за стол.
Я покаянно подошёл и сел рядом с мамой. Мама слегка шлёпнула меня по затылку. Я уронил голову и со стуком ударился лбом о столешницу. Замер.
Мама с криком вскочила.
-Мам, ну больно же! - поднял я голову. Даже Толик осуждающе покачал головой.
-Моё терпение кончилось! – воскликнула мама, схватила меня за ухо и, не слушая моих протестующих воплей, поволокла в свою комнату и поставила в угол. Всё, стой, пока папа не придёт! – у меня громко заурчало в животе. – И не урчи, не разжалобишь!
-А как же уроки?
-В углу поучишь. Толик, допивай чай, поставишь стул рядом с наказанным, и будете читать учебники, а письменные, - она повысила голос, - будешь делать ночью! Пойду, схожу за Юркой. – Мама пошла в прихожую, обуваться, а Толик тихонько проник ко мне с печенькой. - Зачем ты это делаешь? – спросил он.
-Переходный возраст наступает. Чувствую, наплачетесь вы все со мной, - произнёс я, хрустя печенькой, - и вообще, что ты меня печеньем кормишь, принеси мне бутерброд с колбасой.
-Сходи, сделай сам, мама уже ушла.
-Не могу. Ты слышал, меня поставили в угол, тебя ко мне приставили. Захочу писать, принесёшь горшок.
-Ты опять?
-Толик, скучный ты человек! Жизни радоваться надо! Смотри, сколько со мной произошло. Если бы я унывал, сошёл бы с ума. Потому что уныние-смертный грех. Запомни, Толик, если я впаду в уныние, можешь заказывать по мне панихиду.
-Санька!
-Такова цена уныния! – тащи бутерброд, мой Тузик съел.
-Может, пойдёшь, да поешь нормально.
-Нет, вечером все соберутся, поужинаем, голодным не оставят, и я пропел:
«Родители плачут, пропал аппетит у детей»
-Какой у тебя голос, Саша!
-Сам не ожидал, как-то не до пения было.
-Саша, у меня есть гитара, я немного играю, давай как-нибудь соберёмся, споём.
-Сделаем. Вот где тренера найти…
-Что его искать, мой папа бывший тренер.
Я аж подпрыгнул на месте:
-Ну вот кто из нас двоих больше издевается над людьми?
-Это не так просто. – Толик замолчал, принёс стул, табурет, на табурет поставил чай, бутерброд с маслом, сыром и толстым куском варёной колбасы. Я, так и не сев, с урчанием и чавканьем набросился на еду.
Когда я справился, Толик решился на продолжение разговора:
-Мой папа сильно пьёт, его уволили.
-На что же вы живёте? – у меня даже засосало в груди.
-Папа был футболистом, получил травму ноги, теперь получает пенсию по инвалидности.
Повисло тяжёлое молчание.
-Ему сколько лет? 36-37?
-37.
-Ещё можно всё исправить, – задумчиво сказал я. Толик скептически покачал головой:
-У него столько друзей было, лечили, устраивали на работу, потом всё начиналось сначала. Я с ним остался, от мамы сбежал, ухаживаю за ним, кормлю, он мне доверенность написал, сейчас я пенсию получаю, это после того случая, когда мы решили заработать.
-Что за случай? Я его знаю?
-Должен был знать, но, если забыл, не скажу, просто мой папа об этом узнал, вот и написал доверенность, получаю по свидетельству, правда, приходится давать на водку, на пиво.
-Сам покупаешь?
Толик кивнул.
-Это упрощает дело.
-Как это?
-Всё, разговор прекращаем, буду составлять план. Думаю, в воскресенье приступим к операции «тренер», - я засмеялся: - знаешь, раньше тренером называли гранёный стакан! Это знаменательно. Неси учебники, убирай следы преступления, скоро мама придёт.
-Скажи, Саша, зачем ты пугаешь маму, ты же её так любишь!
-Запомни, Толик, самую страшную боль мы причиняем любимым.
Толик отшатнулся, будто его ударили, и с ужасом посмотрел на меня.
-Всё, Толик, лирику побоку, начинаем создавать одесский шум.
Через некоторое время, упёршись носами в стену, мы увлечённо штудировали учебники. Я, к примеру, погрузился в чудный мир цифр и многочленов, Толик кайфовал с географией.
Когда пришла мама, не поверила своим глазам.
-Выходите уже, - простила она меня.
-За что ты их в угол? – открыл рот от удивления Юрик.
-Не их, а нашего хулигана, Толик за компанию.
-Саша не мог провиниться, он хороший.
-Хороший, - согласилась мама, - когда спит зубами к стенке.
-Возле стенки я сплю.
-Не в том смысле.
-Я всё понял, - сказал Юрик и пошёл переодеваться и мыть руки.
-А квадрат, плюс Б квадрат… – бубнил я.
-Ладно, стойте, скоро папа придёт, он вас выпустит.
-Если не оставит до утра на горохе.
Толик с укоризной посмотрел на меня. Мама ничего не ответила, уйдя на кухню. Там она чем-то загремела. Мне страшно захотелось к ней, прижаться щекой к щеке, вдохнуть запах её волос… Я застонал.
-Устал? – отвлёк меня Толик.
-Нет, замечтался. Что ты там читаешь?
-Про Африку.
-А-а, в Африке горы - вот такой высоты, а-а в Африке реки - вот такой ширины, а-а косогоры-горы-горы, буераки-реки-раки, а-а и зелёный попугай! – пропел я в голос.
-Рано пташечка запела, - донеслось из кухни.
-Мама! – крикнул я, - мне деньги нужны!
На кухне воцарилась тишина, затем мама подошла ко мне и потрогала лоб:
-У тебя опять сотрясение?
-У меня планы на мою тушку.
-?
-Мне надо турник, гантельки, эспандер, или попроси папу, тем более турник я не смогу повесить, а папа тоже будет им пользоваться.
-И сколько всё это удовольствие будет стоить?
-Думаю, тысяч в пять уложимся, но это на первый случай.
-А на второй?
-Об этом поговорим за ужином.
-Ты рассчитываешь на ужин?
-Я рассчитываю дожить до утра.
-С таким языком это очень проблематично, - наконец мама не выдержала, засмеялась, и, взяв моё лицо в ладони, нежно поцеловала.
Толик рядом сглотнул. Я подумал, что ему бы хотелось одновременно быть
и на моём и на мамином месте.
Через некоторое время я начал приплясывать, сжимать ноги: выпитый чай просился наружу.
-Где у вас горшок? – прошептал Толик. Юморист, блин! От меня нахватался, что - ли?
- Спроси у Юрки, - ответил я, тоже шёпотом.
- Юра! – позвал Толик.
- Что вам? – недовольно отозвался Юрка.
- Иди сюда.
-Ну! – подошёл к нам мой брат.
- Где твой горшок?
Юрка запыхтел от ярости.