Страница 11 из 80
а похожа на пацана. Дай посмотреть, ни разу не видел пацана с п…
Я сопротивлялся, с ужасом понимая, что моих сил не хватит даже на побег.
-Меня сейчас разбирали за избиение трёх пацанов, - прохрипел я, - я очень сильный…
-Но лёгкий, - сказал старшеклассник, без усилия усаживая меня на подоконник.
-Где тут у тебя… -вцепился он в ремень, шумно сопя мне в ухо.
Я стойко держал оборону, но силы были на исходе.
-Да не цепляйся ты, дай посмотреть!
-Знаю я вас, - пыхчу я. – сначала посмотреть, потом потрогать, потом…
Верзила справился с ремнём, помяв мои пальчики, оставалось только оторвать пуговицу и расстегнуть «молнию»! и вдруг…
-Что здесь происходит? – послышался знакомый голос и в туалет вошёл майор.
Мой враг стремительно оглянулся.
-Да он сам… - вякнул он.
-Идите за мной.
Мы вернулись в директорский кабинет.
-Этот парень сейчас в туалете пытался раздеть Денисова. Что у вас в школе происходит? Я буду вынужден зафиксировать попытку изнасилования.
Парень стал белым, как полотно:
-Он сам! – заорал он, - посмотри, говорит, посмотри!
-Я тебе верю, Арсений, иди на урок, - сказала директриса.
Арсений пулей вылетел из кабинета и куда-то умчался.
-Ну что, Денисов, достукался? Уже в школе совращаешь товарищей?
Майор полиции стал красный, как рак:
– Вы меня за идиота считаете?! – рявкнул он.
-Можешь идти, - кивнула мне директриса. – А мы сейчас займёмся обсуждением твоей судьбы.
Я тихо вышел в коридор, сильно обескураженный. Что за бред? Я виноват в том, что меня били, хотели раздеть.
На цыпочках, постоянно оглядываясь, я добрался до дверей своего класса и осторожно вошёл, красный и растрёпанный.
-Саша! – воскликнула Антонина Павловна, - что с тобой?
Я обвиняюще показал пальцем на дверь:
-Это не школа! Это минное поле! Сначала меня хотели посадить в тюрьму за превышение самообороны, затем какой - то бугай по имени Арсений в туалете пытается снять с меня штаны. Товарищ майор меня освобождает из плена, тащит насильника к директору, директор его отпускает, а меня обвиняет в разврате.
Я оглядел класс. Все молчали потрясённо. Толик весь покрылся пятнами и уставился в парту, Антонина Павловна сказала:
-Иди сюда, никто тебя здесь не обидит.
Я доверчиво подошёл.
-Сними пиджак, – я повиновался. Антонина Павловна поставила меня между колен, невозмутимо расстегнула мне брюки и аккуратно заправила рубашку. Я украдкой кидал взгляды в класс, но насмешек не видел, а видел зависть.
-Что ты такой встрёпанный, Саша? – попеняла она, поправляя мне прическу, - Всегда такой был такой аккуратный, приятно посмотреть. Тебе надо всегда быть выдержанным, как дипломату. На тебя смотрит вся школа, без преувеличения.
В классе встал один мальчик:
-Можно, Антонина Павловна?
-Говори Дима.
-Если тебе, когда надо будет в туалет, скажи, я тебя провожу, - кто-то прыснул, Толик встрепенулся, но промолчал.
-Саша, ты настоящий пацан, приходи к нам в секцию бокса.
-Спасибо, у меня уже есть сотрясение мозга.
Класс взорвался хохотом, Дима покраснел.
Я опомнился:
-Правда, Дима, я очень благодарен тебе за приглашение, но я не шучу,
я даже временно потерял память, а насчёт туалета большое спасибо, кто не знает, как мучительно терпеть весь день, пусть смеётся.
-Эти, безусловно, важные вопросы будете решать на перемене, а мы ещё не
закончили урок. Саша, ты как, готов? Или сошлёшься на потерю памяти?
-Скорее, на сложные обстоятельства.
Тут дверь открылась, и заглянул майор:
-Разрешите поговорить с Денисовым?
Все загремели, вставая.
-Куда вы его? – нахмурилась Антонина Павловна.
-Через пять минут верну.
-Я с ним! – закричал Толик.
-Разговор, слишком конфиденциальный, - сказал майор.
Эх, если б он разрешил…
-У нас есть максимум десять минут, отойдём к окну.
Мы отошли к окну, и майор спросил меня:
-Ты помнишь адрес той фотостудии?
-Какой фотостудии? – уставился я на него.
-Где ты провёл фотосессию.
-Что за фотосессия?
-Я понимаю, тебе неприятно об этом вспоминать, но пойми, от твоих слов
зависит жизнь и здоровье некоторых детей.
-Я ничего не понимаю.
-Я прошу тебя, вспомни, я знаю, что ты там был.
-Вынужден вас огорчить, это какая-то ошибка, даже если я где-то и был,
я ничего не помню, могу поклясться на библии, или на пионерском галстуке.
-Это не повод для шуток!
-Какие могут быть шутки?! Мне нечего скрывать.
-Хорошо, - майор достал из папки фотографию, распечатанную на принтере.
На фотографии мальчик, похожий на меня, в костюме ковбоя, широко улыбался. Я пожал плечами:
-Это доказательство?
Майор повернул лист к себе и поморщился:
-Да, сходство сомнительное, особенно на такой копии.
-У вас всё? Скажите лучше, что там с моим делом.
-Придётся поставить тебя на учёт.
-Зачем? Теперь следят за пострадавшими?
-Что делать, от тебя заявлений не было, а от них было.
-Я надеялся, в душе, что хоть детей не будут наказывать вместо бандитов,
ещё бы, за них вы горой, попробуй, девочка, окажи хулигану сопротивление, увидев хулигана, ты должна сразу лечь и раздвинуть ноги,
а уже потом обращаться в полицию, в состоянии трупа, или близко к тому.
У майора заиграли желваки:
-Обвинять вы все умеете, а помочь не хотите, или боитесь?
-Я сожалею, вы не верите ни одному моему слову, вы потеряли моё уважение, разговор считаю бессмысленным.
-Кто тебя сегодня спас?
-Преступник наказан? Торжествует добро? Да завтра он затащит меня в любой угол и сделает со мной всё, что захочет, и никто ему слова не скажет. Зачем ломать жизнь хорошему мальчику из-за неизвестно кого!
А если я его порежу ножом, моя судьба будет пряма, как полёт пули: колония. Прощайте, на нас уже смотрят.
Я круто повернулся и пошёл к классу, откуда действительно вышла
Антонина Павловна.
-Что с тобой, Саша, ты весь дрожишь?
-Поговорите с полицией, и вас затрясёт.
-Ты не во всём прав, Саша Денисов, - майор шёл следом за мной, – возьми
визитку, как говорится, если что вспомните, или по другим каким делам.
-Честь имею!
-Антонина Павловна, следующим уроком физкультура, у меня освобождение. Можно, я пойду домой? – я машинально засунул визитку в карман рубашки.
-Замучили бедного ребёнка. Что он от тебя хотел?
-Спрашивал про какое – то фотоателье, фотосессию. Мы были на фотосессии?
-С классом нет, но вы могли ходить с родителями, с друзьями.
-Что-то мне это не нравится, - сказал я, - может быть, я зря погорячился?
-Я всегда настаиваю на выдержке, семь раз подумай, один раз скажи.
Ладно, иди, лечи свои нервы.
Я зашёл в класс и начал собирать свой рюкзак.
-Ты куда? - поинтересовался Толик.
-В тюрьму! Ладно, не бледней, домой отпустили.
-Можно, я провожу Сашу? – спросил Толик Антонину Павловну.
-У тебя тоже освобождение от физкультуры?
Толик опустил голову.
-Ладно, заходи после уроков, – сказал я и вышел из класса.
Зазвенел звонок.
На футбольном поле нашего двора ребята гоняли мяч.
Я сел на лавочку и с удовольствием стал наблюдать за весёлой вознёй.
Наконец они забили единственному вратарю гол, и, шумно пыхтя, расселись по лавочкам.
-Саша, выходи в футбол играть, а то мы всё проигрываем, - попросил Тёма, который без верхнего зуба.
-Классно, - сказал я, - от физкультуры освободили, побежал играть в футбол.
-Чё, нельзя?
-Да нет, сейчас переоденусь, да выйду, настроение хоть подыму, на свежем воздухе побегаю.
Я поднялся домой, быстро переоделся в трикотажные шортики и открытую маечку, прошёл на кухню, сделал бутерброд с колбасой, взял бутылку минералки и побежал на улицу.
Положив пакет с бутербродом и бутылкой на лавочку, подошёл к ребятам: