Дикторат

– Шерзод, брагу! – рявкнул Эдэр и с шумом уселся за стол.

Две секунды спустя он, нависнув над столом угрюмым утесом, потягивал из кружки терпкую жидкость, обжигающую внутренности и успокаивающую ум.

А ведь был уверен, что помеченную девчонку отдадут ему, сыну командо, без лишних уговоров. Мысленно представлял, как испытывает ее способности в своей тайнице – секретном хранилище, куда собирал хорошо сохранившиеся предметы прошлых людей… Идиот! Отец не поступится законом даже на мизинец, на ноготь от мизинца. Ему ли не знать?

Эдэр отхлебнул браги, и его мысли вернулись к девчонке. «Она – боец, – подумал он не без одобрения. – Смелая, хоть и дурная».

И тотчас на душе стало скверно – с характером или без, хоть смелая, хоть трусиха, чумашка все равно не протянет дольше недели. И дело вовсе не в том, что Амос ее засечет. Сколько ни было помеченных, ни один не прожил дольше.

Люди с необычными способностями в последнее время начали появляться с завидным постоянством. Так что Эдэр насмотрелся уже. Взять хотя бы того парнишку с непомерной силищей, или долговязого подмастерья кузнеца, у которого внезапно развилась нечеловеческая прыть – мог пробежать стометровку за секунду, наверное. А потом его кости превратились в кисель. В страшных муках помер долговязый. Вспомнился рыжий химич, за час меняющий вес от скелета до жирдяя. Лопнул бедняга… Были и другие, историями про которых только мелюзгу на ночь пугать.

Эдэр выпил еще и гаркнул Шерзоду, чтобы нес бочонок. Нечего бегать с чарками туда-сюда. Перебирая в памяти помеченных, гигант только теперь понял, что степница была первой женщиной из тех, кого духи отметили даром. Пусть и впустую… Кто бы сказал, духи проклинали так помеченных или пытались дать им то, что люди принять не могли? Пьяный черт в этом не разберется! Нет, понятно, что без духов тут не обходилось. Хотя бы потому, что жрец с помощниками неотступно наблюдали за помеченными. А некоторых вообще забирали в пещеры, если успевали. Зачем? Жрецы хорошо хранили свои секреты.

– Амосу повезло, что Верховный Паул ушел в пещеры для ритуалов. Иначе тот наверняка бы и при совокуплении присутствовал, – хохотнул гигант.

Эдэр не успел опустошить бочонок и на треть, как с улицы послышались крики, возня и суматоха. Испуганно-восторженной волной до слуха Эдэра донеслось: Амос… наложница… убила… напрочь…

Эдэр облизал пересохшие губы и встал с грубого стула. А вот это уже было интересно! И требовало его непосредственного вмешательства как начальника стражи мегаполиса.

Эдэр вошел в хоромы казначея, быстро оттеснив толпу, что заглядывала в окна. Чумашка сидела на полу в углу комнаты, похожая на затравленного зверька. Стражники вновь наставили на нее копья. Распростертый на полу, лежал Амос, по шее расплылись багровые пятна. Рядом валялась плеть. Эдэр наклонился над толстяком – тот дышал, хоть и с хрипом. Смертоубийства не было. Не церемонясь, гигант хлестанул незадачливого господина новой наложницы по щеке. Белесые ресницы на лице юнца захлопали и распахнулись.

– Ну? – спросил Эдэр куда-то в воздух. – Зачем звали?

Амос закряхтел и заохал, поднимаясь. Выкашлял хрип и пробормотал:

– Она… она…

– Говорили, что убила… Но нет, плохо старалась, – усмехнулся начальник стражи. – Чем же она тебя? Когтями, зубами? Или уронила горшок на то, чем ты так гордишься?

– Н-нет, – Амос в страхе обернулся на чумашку и покраснел еще сильнее. – Ее руки… Да не дадут мне духи соврать… ее руки… искры… Они искрятся… А потом убивают…

– А я предупреждал, – ехидно засмеялся Эдэр, – не всякая женщина для утех годится. По крайней мере, точно не эта.

– Я… я… – лепетал Амос. – Она…

– Что ж, арестовать ее? – продолжал смеяться синеглазый гигант. – За покушение на хозяина?

Амос радостно закивал в ответ.

Сделав суровую мину, Эдэр посмотрел на девчонку и мотнул головой в сторону улицы:

– Эй, степница, ты арестована! Давай, за мной.

Девчонка осторожно пробралась мимо стражников, не торопящихся опустить копья, и с надеждой взглянула на Эдэра:

– Прямо сейчас?

– Ну, можешь погадать на луне или поцеловать псидопса… куда ты там советовала? Ага, в то самое место. Пойдем, чумашка.

– Я – Лиссандра, – гордо ответила та, выпрямившись.

– А я царь горы. Пойдем! – хмыкнул Эдэр.

Им вслед послышался хриплый голос толстяка:

– А мне вернут выкуп?

Пожалуй, Эдэр не радовался так удаче, даже когда голыми руками поймал трехлапого ворона. Тот, говорят, приносит счастье. Довольный, гигант отпустил стражников:

– Сам ее допрошу, – и себе под нос неслышно добавил: – и о даре узнаю…

Однако повел он чумашку совсем не в подвалы для заключенных. Начальник стражи имел право проводить допрос, где ему вздумается и как ему вздумается, а потому Эдэр направился с пленницей к своему хранилищу. Но, вновь учуяв кислый запах немытого тела, скривился и перекроил планы.

– Сюда! – поманил он девчонку и свернул с расчищенной рыночной площади в узкий проулок, буйно заросший диким виноградом.

Идя по зеленому тоннелю, степница смотрела вокруг широко открытыми глазами. Надо же – любая ерунда ей в диковинку! С опаской косясь на Эдэра, она провела ладонью по листьям. Потом оторвала один и засунула в рот.

– Хэй, чумашка, это не едят, – прыснул Эдэр.

Она промолчала, но лист все-таки дожевала. Видать, совсем оголодала.

Гигант снисходительно хлопнул ее по плечу:

– Не бойся, покормлю напоследок.

От хлопка его громадной ладони девчонка согнулась, но тотчас выпрямилась и осмелела:

– Куда вы меня ведете? Казнить?

Эдэра так и подмывало ответить утвердительно, но он подтолкнул в спину чумашку, и та, споткнувшись, выпала в проход полуразрушенного собора.

Девчонка застыла при виде купающихся в громадной терме горожан. К вечеру их было тут немного – не больше дюжины. С балок свисали лианы. Они же обильно увивали колонны, которые подпирали частично сохранившийся купол. Высоко над водой в арочные проемы без стекол струились лучи заходящего солнца. Вся нижняя часть здания превратилась в бассейн. Сквозь голубоватую воду, которую тревожили только фонтанчики гейзеров и островки мыльной пены возле купальщиков, можно было разглядеть гранитные плиты и бурый кирпич стен. На поросших изумрудными мхами ступенях, ведущих к алтарю, сидел термщик – как всегда продавал мыльный корень, куриные яйца и уксус для мытья головы, разные вещи и утварь, что может пригодиться если не здесь, так где-нибудь еще. Увидев начальника стражи, смуглолицый термщик в серой тунике привстал и поклонился почтительно.

Эдэр кивнул в ответ и весело сказал чумашке:

– Казнить тебя не получится – меч от твоего запаха заржавеет. В подвал посадить? Сокамерники задохнутся. Вонью убивать закон не позволяет. Так что первым делом придется тебе помыться, хм, наложница…

– Но я… – испуганно замялась девчонка.

– Что ты? Тебе дорог запах родной козы? Или тяжело расставаться с грязью, что таскаешь на себе с рождения?

Чумашка насупилась и закусила губу. Помолчав немного, вскинула голову, чтобы смотреть гиганту прямо в глаза, и выпалила:

– Как прикажете, господин. Только не знаю, может, убью всех этих людей разом, когда зайду в воду. Если вам плевать, то пожалуйста. Мне тем более. Чем больше вас, глоссов, отправится к подземным духам, тем лучше! Но предупреждаю: когда я в последний раз решила искупаться, сама чуть не взорвалась… – в обиженно-героический тон девчонки подмешалась ехидца: – Хотите увидеть взрыв? Или вам угодно глянуть, как по воде бегут искры, а люди дергаются и испускают дух? Так я мигом.

Звонкий голос разнесся по всему пространству термы. Купальщики недоуменно вытаращились на дерзкую девчонку. С вызовом глядя на своего спутника, та принялась медленно развязывать тесемки на груди. Эдэра ее дерзость развеселила еще больше: искры – это, и правда, было интересно, но такое веселье Совет не поймет. Поэтому гигант хлопнул в ладоши и гаркнул: