Изгои

Я лежал рядом с Газом, уставясь в стену, и перед глазами у меня стояли лица обступавших меня вобов и синяя клетчатая рубашка, в которую был одет тот блондин, и я снова услышал хриплый голос: «Хочешь подстричься, грязер?» Я поежился.

– Мерзнешь, Понибой?

– Немножко, – соврал я.

Газ обнял меня за шею. Забормотал сонно:

– Слышь, парень, когда Дэрри на тебя орет… он это не со зла. У него просто проблем больше, чем ему по возрасту положено. Не принимай все всерьез… понимаешь, Пони? Не заводись из-за него. Он очень тобой гордится, потому что ты вон какой умник. Просто ты у нас младшенький… короче, он тебя очень любит. Понял?

– Как не понять, – ответил я, стараясь, чтоб Газ не заметил сарказма. – Газ?

– А?

– А почему ты школу бросил?

Этого я так и не смог понять. Трудно смириться с тем, что он бросил учебу.

– Потому что я тупой. Я нормально сдать мог только физкультуру и автомеханику.

– Ты не тупой.

– Тупой, тупой. Ты помолчи лучше, я тебе расскажу кое-что. Только Дэрри не говори.

– Ладно.

– Я, наверное, женюсь на Сэнди. Когда она школу закончит, а я работу получше найду, типа того. Хотя, может, придется подождать, пока ты школу закончишь. Чтобы Дэрри пока с деньгами помогать – счета, все такое.

– Кайфово. Но ты погоди, дай я школу закончу, а то кто будет Дэрри окорачивать.

– Не надо так, парень. Сказал же, он, когда говорит, почти ничего такого не думает…

– Ты влюблен в Сэнди? Ну и как это?

– Хмммммм, – он счастливо вздохнул. – Очень классно.

И уже через секунду он задышал тихо и размеренно. Я повернул голову, чтобы взглянуть на него, и в лунном свете он был все равно что сошедший на землю греческий бог. Я подумал, как же он сам выносит собственную красоту. Потом вздохнул. Я не очень понял, что он там говорил насчет Дэрри. Для Дэрри я – лишний рот, мальчик для битья. Дэрри меня любит? Я представил себе его прозрачные, суровые глаза. Тут Газ в кои-то веки ошибся, думал я. Дэрри ничего и никого не любит, ну разве что Газа. Я и сам с трудом вспоминал, что он вообще человек. Ну и наплевать, врал я себе. Мне на него наплевать тоже. У меня есть Газ, и Газ будет со мной, пока я школу не закончу. Плевал я на Дэрри. Но я врал, и сам знал, что вру. Я себе все время вру. И сам себе никогда не верю.

Глава вторая

Далли дожидался нас с Джонни под фонарем на углу Пикетт и Саттон-стрит, ну и раз уж мы пришли рано, у нас осталось время, чтоб пошататься по торговому центру. Мы купили кока-колу, поплевались бумажными обертками от соломинок в официантку, а потом просто болтались в магазине, приглядывались к вещам, которые так и просились в руки, пока продавец не просек в чем дело и не предложил нам пройти на выход. Опомнился он правда поздновато: Далли прошел на выход с двумя пачками «Кула»[1] за пазухой.

Потом мы перешли дорогу и пошли по Саттон до «Динго». У нас в городе куча мест, где можно смотреть кино из машины, – вобов всегда много «У Расти» или на «Съезде», а грязеры ходят в «Динго» и к «Джею». В «Динго» народ собирается горячий: как туда ни придешь, там вечно драка, а однажды там даже девчонку подстрелили. Мы там походили, поболтали со всеми грязерами, со всеми парнями – просовываясь в окна машин, запрыгивая на задние сиденья, – разузнали все о том, кто в бегах, а кто в тюрьме, кто с кем гуляет, а кто с кем чего не поделил, кто что своровал, и когда, и зачем. Мы там все про всех знали. Пока мы там были, один здоровенный двадцатитрехлетний грязер и автостопер из Мексики успели неплохо так подраться. Мы свалили, когда они повытаскивали ножи, потому что так скоро и копы подтянутся, а кому в своем уме охота легавым на глаза попадаться.

Мы перешли Саттон, срезали путь за «Скидками от Спенсера», магазином, где все продавалось задешево, потом пару минут гоняли по полю двух младшеклассников, ну а когда порядком стемнело, перелезли через забор и пробрались в «Двойной сеанс». Это был самый большой в городе открытый кинотеатр, по вечерам там показывали по два фильма подряд, а по выходным – четыре, можно было сказать, что идешь в «Двойной сеанс», и за это время хоть весь город обойти.

Деньги на проход у нас были – если ты не на машине, билет стоит всего четвертак, – но Далли терпеть не может делать все по закону. Он любит показывать, будто ему наплевать, мол, есть он, этот закон, или нет его. Только и искал, где б закон нарушить. Мы уселись прямо напротив стойки с едой. Тут никого не было, только в переднем ряду сидели две девчонки. Далли невозмутимо их оглядел, а потом прошел до конца ряда и уселся прямо за ними. У меня появилось нехорошее чувство, что Далли и тут решил взяться за старое, и я оказался прав. Он начал разговаривать – довольно громко, чтобы девчонки слышали. И начал-то с гадостей, а потом и вовсе разошелся. Даллас, если захочет, может быть жутким пошляком, ну и, похоже, тогда ему как раз захотелось. У меня полыхали уши. Смешинка, Стив, да даже Газ, ему подпели бы, просто ради того, чтобы девчонок смутить, но я таких шуток не понимаю. У меня как будто язык отнялся, а Джонни вскочил и сбежал за кока-колой.

Если б девчонки были из наших, из грязерш, я б не так растерялся – и, как знать, может даже помог бы старине Далласу. Но эти двое были не из наших. Выглядели они кайфово – модно одетые и прямо симпатичные. Лет им на вид было шестнадцать-семнадцать. Одна – брюнетка с короткими волосами, у второй волосы были длинные и рыжие. Рыжая то ли злилась, то ли боялась. Она вся вытянулась в струнку на стуле и яростно жевала жвачку. Другая делала вид, будто не слышит Далли. Далли потихоньку закипал. Он закинул ноги на спинку стула рыжей девчонки, подмигнул мне и побил свой собственный рекорд по пошлым высказываниям. Девчонка обернулась и холодно на него взглянула.

– Убери ноги и рот закрой.

Черт, до чего же она была красивая. Я ее знал, чирлидерша из нашей школы. Мне всегда казалось, что она задавака.

Далли только взглянул на нее, но ноги не убрал.

– Ну и кто меня заставит?

Вторая, надувшись, разглядывала нас.

– Это тот грязер, который у Слэш Джей[2] иногда жокеем подрабатывает, – сказала она, как будто мы рядом не сидели и ее не слышали.

Этот тон я миллион раз слышал. «Грязер… грязер… грязер». О да, слишком часто этот тон приходилось слышать. А они-то что делают в автокинотеатре без машины, подумал я, а Даллас сказал:

– Я вас знаю. Видал вас на родео.

– Ты бы так на быке держался, как набычиваешься, – холодно сказала рыжая и отвернулась.

Далли и глазом не моргнул.

– А вы, значит, вокруг бочек скачете?[3]

– Отстань, – огрызнулась рыжая, – не то колов позову.

– Ой-ой-ой, – со скучающим видом отозвался Далли, – ты прямо до смерти меня напугала.

Крошка, тебе стоит мой список судимостей на досуге полистать. – Он лукаво ухмыльнулся. – Догадайся, за что я сидел?

– Пожалуйста, отстань, – сказала она. – Отстань, будь паинькой.

Далли лихо хохотнул.

– А я не паинька. Кока-колу хочешь?

Тут она уже порядком завелась.

– Да помирай я от жажды в пустыне, и то не стала бы ее пить. Отвали, придурок!

Далли только плечами пожал и вразвалочку ушел.

Девчонка посмотрела на меня. Меня она слегка пугала. Я вообще слегка побаиваюсь таких вот приличных девчонок, особенно которые из вобов.

– Ну что, теперь ты к нам привяжешься?

Я вытаращил глаза, помотал головой:

– Не-а.

Она неожиданно улыбнулась. Блин, какая же она была красивая.

– Да ты и не из таких, похоже. Как тебя зовут?

Эх, лучше бы она не спрашивала. Терпеть не могу, когда приходится впервые говорить, как меня зовут.

– Понибой Кертис.

Я думал, она скажет: «Да ладно?!», или «Что, тебя правда так зовут?» или еще что-нибудь в этом роде, что мне обычно говорят. Меня правда зовут Понибой и лично мне мое имя нравится.

1

Название марки сигарет – Kool.

2

/J – название конезаводческой фермы, которая выращивает лошадей для выступлений на родео. Как правило, у них всех были простые короткие названия, состоявшие обычно из двух-трех инициалов.

3

Barrel racing – конкурсное упражнение на родео, наезднику или наезднице нужно за максимально короткое время объехать стоящие бочки в определенном порядке.