Страница 3 из 5
Но вот только ранней весной, того же года, Круг появился на моем пороге….
Именно… появился… Погода стояла по-мартовски дождливая и промозглая, а он стоял на пороге в сероватом пиджаке и темных брюках абсолютно сухой, с литром «Смирновки» в руке и улыбался хитровато, но не отталкивающе. «Впустишь?» Вспомнив, отнюдь не джентльменскую беседу со Свиридовым, я решил «держать марку»: «А кто вы собственно такой?» Хотя фото на обложке абсолютно соответствовало оригиналу, и не узнать Круга в том самом пиджаке было невозможно. Признаки ранней полноты, некоторая одутловатость подбородка, слегка прищуренные глаза с хитринкой….
«Я Круг! Ну, хочешь, паспорт покажу? Только «Круг» — все равно мой псевдоним!» Пауза затягивалась. Он топтался на месте, а я не спешил впускать его. Поймав мой взгляд и, видимо поняв о чем я думаю, он сказал: «Да ребята подвезли. Куртка в машине. Я в Москве по делам, здесь им тоже сказал, что у меня дело». Простоватость или простота? — Обескураживала. И я впустил его. «Не обижайся! Я твою «Светочку» не воровал. Зверев спел, сказал, что его песня, мне понравилось. Вся история. Со Зверевым мы сами разобрались — мало не покажется, а деньги я тебе привез и, если не против, давай посидим». Он приподнял «Смирновку». «Я уже сказал вашему директору, что деньги не возьму, мне нужен ваш публичный отказ от авторства».
«Да, ладно тебе! Давай на «ты»! Я человек простой! Ты какого года? — я 62-го!»
Я предложил ему присесть, достал стаканы, но пить отказался. «В завязке? А я выпью. Не за рулем сегодня. Ребята отвезут. Скоро тоже завяжу, мешает. У меня сейчас творческие отгулы. А чего от денег отказываешься? Много у тебя их что ли или не нужны?». «Хватает, нужны, вторая дочь скоро родиться, но не все ими измеряется!» «Вторая дочь? Это хорошо. А я вот пацана один без бабы воспитываю. Водилой на молоковозе бабулям молоко развожу, но, чувствую, уходить придется — гастролей много, выступлений, а начальство залупается!». Больше мы никогда к вопросам личной жизни не возвращались. Он пил водку, сетовал, что не по-русски как-то пить одному, я пил кофе. «Понимаешь, Леха! Не все так просто! Кстати, у меня друг есть один — самый настоящий! Тоже Леха!».
Я поправил, что я не «Леха», а Леонид, если он хочет, то Леня, что это два разных имени.
«Да, ладно, не обижайся, братуха! Просто ты всего пока не знаешь, со временем расскажу. Но сейчас, если откажусь от «Светочки» все у меня обломится. Люди денег не дадут. Авторитетные люди. Нет денег — нет следующего альбома, да и за этот ты не знаешь, сколько я еще должен. Давай по-хорошему, в следующий альбом я снова включу «Светочку», напишу, что сочинил ее по мотивам твоей песни, а где можно, скажу, что все это недоразумение и прочий шняк. А ты, где можно, вспоминай меня, ругай. Лучшая реклама — антиреклама!».
Забегая вперед скажу, что Круг свои обещания выполнил. В альбоме «Зеленый прокурор» «Светочка» значится как композиция «по мотивам песни Леонида Ефремова».
Да и во многих интервью Круг долгое время говорил: «Я исполняю только свои песни, кроме одной «Светочка» — Леонида Ефремова, есть такой московский автор».
«Слушай, а чего ты только «Светочку» у меня взял? У меня много подходящих тебе песен, я их практически не пою. Да и феня у тебя не всегда понятная, а там все доступно!»
«Ты меня еще извини, я взял у тебя мотивчик, что ты Коське Беляеву песню сочинил. Написал про Тверь. Не слыхал? Дай-ка гитару, спою». И спел:
Мотив один к одному моего посвящения Косте Беляеву! «Ну, как?!». Я неопределенно хмыкнул. «Да, ладно тебе!» Ее у нас уже года два знают и поют. Никакого воровства, бывает, слушаешь песни, подписаться готов, жалеешь, что не твоя!» «Миша, это называется ПЛАГИАТ — творческое воровство!». «Угадал! Меня воры очень любят слушать, да и потом, слова-то мои! Ну, хочешь, напишу, что музыка твоя?». Водка быстро делала свое дело. Настроения моего нежданного гостя менялись как калейдоскоп. «Нам бы с тобой поработать вместе, так, чтоб никто пока не знал». «Это как?». «Знаешь, много есть мыслей, настроений, мотивчиков, а слов не хватает оформить. Некоторые в столе годами гниют. А у тебя, как послушаешь, вроде легко выскакивает, может, поможешь? Ну, там подправить, доработать? Рифмы иногда идут очень корявые».
«Слушай, Мишель, а все твои «недоделанные песни» тоже воровство?». Он обиделся всерьез. «Чего ты выпендриваешься! Да меня уже сейчас в два раза народу больше знает, чем тебя! Я тебе как человеку предлагаю! Да и лаве проплачу!». «Ладно, Миша, шутю я. Куда уж нам замуж! Ты на одной своей экзотической фене как на коне». «Да, вот откуда феня! Кстати, дарю! У меня еще есть!» И он протянул мне потрепанную книжечку в бумажной обложке карманного формата «Совершенно секретно. Для внутреннего пользования работников НКВД. Словарь жаргона преступников «Блатная музыка». Москва 1927 год. Репринтное воспроизведение 1991». Где-то до сих пор, у меня, наверное, есть эта потрепанная книжечка. «А почему КРУГ? Псевдоним ты тоже взял отсюда?». «Да нет, был такой известный шпион-бандит. Ты не смотрел что ли…..» (название фильма, упомянутого Кругом, я не помню[1]), да и потом круг — самая бесконечная и гармоничная фигура!» Он еще что-то пел, потом спохватился, что его внизу «в тачиле» ждут ребята, и так же быстро раскланялся. «Проводить?» Мне хотелось посмотреть на «ребят, которые его ждали». «Не. Не надо нам пока вместе рисоваться! Я тебя со временем со всеми своими перезнакомлю. А, пока, как договорились, попробуем поработать «без афиши»».
«Ну, бывай, Круг!» «Пока!».
Захлопнув за ним дверь, я почему-то был уверен, что встречались мы в первый и в последний раз. Впечатление было такое, что весь, спонтанный для меня, визит Круга был лишь нацелен на улаживание конфликта со «Светочкой», не более. Остальное было лишь прожектерством. Но я ошибся….
Через очень небольшой промежуток времени он снова появился на моем пороге. Я терпеть не могу подобные визиты без предварительных телефонных звонков. Поэтому, возможно, не очень вежливо намекнул ему об этом. У Круга никакого замешательства в ответ на мое замечание не было. Переступая через порог он сказал:» Ты в завязке, а мне одному пить как в прошлый раз больше не хочется. Так, что я с пустыми руками. Ничего?».
«Нормально, только в следующий раз позвони, а то будешь плясать у закрытой двери. Меня часто не бывает». «Это ничего. Я просто по делам ехал мимо, дай, думаю, заскочу. Кстати, ты о нашем уговоре помнишь? Я тут привез немного песен. Никак не могу не могу дописать дальше второго куплета!». Он засмеялся и шлепнул на стол свернутые в газетную трубочку листы. Их было ровно 18. Написанные небрежно, от руки, разными чернилами (вероятно рукой самого Круга), они сплошь были разрисованы какими-то узорами, кружочками и т. п. Видимо, они отображали муки творчества. «Не ругайся, что в таком похабном виде — не было времени переписать, да и не люблю переписывать». «Миша, да тут вагон работы, а у меня со временем напряг. Потом, сам пойми, может ничего не выйти». «Ленчик, мне до зарезу нужно закончить! Я плачу сколько скажешь! Оставь их у себя, только никому — как договорились! У тебя получится!». «Спасибо за комплимент и доверие». Круг вынул несколько стодолларовых купюр — аванс. «Миша, если ты ЭТО не уберешь, то уйдешь вместе с этими черновиками!». Круг недоуменно пожал плечами, но деньги быстро спрятал в карман. «Не пойму, чего ты не хочешь на этом лавешник сделать?».
Надо сказать, что творческие судьбы у нас были как братья-близнецы. Он как и я рос хулиганом среди местной шпаны, как и я слушал Высоцкого, Северного, Шандрикова, как и я впервые запел во дворе для той же шпаны, так же выкаблучивался перед местными красавицами — нашими сверстницами. Потом такое же неожиданное как у меня КСПешное лауреатство. Даже манера гитарного аккомпанемента у нас была очень схожа. Диаметрально противоположно мы расходились лишь в одном. Я всегда считал, что поэт или автор (как угодно) должен быть «голоден», не в прямом смысле, разумеется. Он же считал, что написание и исполнение песен, если они получаются, нужно обязательно возвести в разряд коммерции. Быть талантом — значит хорошо иметь, быть звездой — значит быть очень богатым. Но, разве ЭТО самоцель творчества?!
1
Скорее всего речь идёт о фильме "Ошибка резидента" и его продолжениях. Именно в этом киносериале есть два персонажа — братья-шпионы Виктор и Леонид Круги, чьи роли исполнили соответственно Николай Граббе и Вадим Захарченко.