Страница 14 из 17
- Что такое? Где твои гениталии?
В паху Дэймона было гладкое место. Там не было даже волос. Бледно-розовое пятно, как будто мошонку с членом аккуратно срезали вместе с кожей, и это место затянулось новой кожей - девственно розовой и чистой.
Нодли встал из кресла, взял со стола подсвечник с горящими свечами и поставил его на пол перед молодым человеком. Наклонился к его паху. Потом присел перед ним на корточки.
- Тебя оперировали? - спросил он, коснувшись пальцами гладкой поверхности между ног Дэймона. - Но почему я не вижу швов?
- Нет никаких швов, - выдавил Дэймон.
- Но позволь... Здесь нет даже отверстия для выхода мочи... Как же ты справляешь нужду?
- Терплю, пока он не вернётся.
- Кто? - не понял доктор.
- Член, - ответил Дэймон. - Он уходит, а потом возвращается.
"Бредит", - подумал Нодли, снова усаживаясь в кресло.
- Рассказывай, что с тобой случилось, - потребовал он.
- В первый раз он ушёл полтора месяца назад, - глухо проговорил Дэймон.
- То есть как - ушёл?
- Отвалился от моей промежности и ушёл. Вообще-то он не ходит, а прыгает, как лягушка. А ещё он умеет просачиваться сквозь стены. Когда он уходит, искать его бесполезно. Он пропадает. Куда - в точности сказать не могу, хотя у меня есть кое-какие предположения по этому поводу... Он пропадает минут на тридцать - сорок. Это всегда происходит по вечерам, ближе к полуночи. Поэтому, кстати, я и просил вас приехать ко мне именно в это время, чтобы вы могли убедиться сами.
Нодли, отдуваясь, вытер платком вспотевшую лысину.
- Ничего не понимаю.
- А как мне говорить, чтобы вы поняли? Я рассказываю всё так, как было.
Дэймон подошёл к окну. В потемневших стёклах отразилось его худощавое лицо с всклокоченными волосами.
- В первое время он уходил нечасто. Примерно раз в неделю. А сейчас - каждый вечер, и это меня по-настоящему пугает!
- Испытываешь ли ты боли, тошноту, головокружения? - осведомился Нодли.
- Нет. Я испытываю нечто совсем другое... - Дэймон приблизился к нему.
Халат на нём был распахнут. Доктор не сводил глаз с розового пятна на его промежности.
- Что же?
- То, что испытывают во время полового акта. Через какое-то время после его ухода на меня накатывает... ну, скажем так, сексуальное возбуждение. Члена нет, но у меня такое чувство, что он по-прежнему на мне, чёрт его возьми, и что он входит в женское влагалище! Во время его отлучек я сохраняю с ним связь. Возможно, тут замешана телепатия, но я его чувствую. Я чувствую, как он входит во влагалище. В эти моменты я испытываю оргазм. Жуткий, дикий оргазм, гораздо более острый, чем тот, который я переживал с женщинами до всех этих событий... А потом, когда он возвращается и прилипает к моему паху, его пенис весь день висит как тряпка...
- Друг мой, ты болен не только физически, но и душевно, - пробормотал Нодли.
Он не находил других причин загадочной болезни племянника, кроме той, что у него хирургически удалены гениталии. Кто-то проделал операцию настолько искусно, что даже не видно было швов. А рассказы про уходы члена и всё остальное - признак душевного расстройства.
- Тебе надо успокоиться, - прибавил он мягко. - Уехать подальше от столицы, пожить уединённо в домике у моря...
Дэймон резким движением сбросил с себя халат. Он был похож на статую, у которой вместо гениталий было тщательно отполированное ровное место.
- Я вижу, вы мне не верите. Ничего, сейчас сами убедитесь.
Нодли покрылся холодным потом. Племянник явно сходил с ума.
- Дэймон, возьми себя в руки. Ещё не всё потеряно. Я покажу тебя хорошему хирургу. Думаю, он лучше меня разберётся, что с тобой произошло...
Дэймон вдруг насторожился и поднял палец, призывая к тишине.
- Тише, сэр... Кажется, он уже здесь.
Сначала Нодли казалось, что где-то в соседней комнате прыгает лягушка. Внезапно звуки прыжков зазвучали совсем рядом. Неведомая лягушка приближалась не со стороны приоткрытой двери, откуда должна была приближаться, а со стороны массивного письменного стола.
Наконец из полумрака на освещённый пол выпрыгнуло странное существо. Нодли вскрикнул от изумления. Это была мошонка с пенисом!
- Пришёл, - проговорил Дэймон. - Ну, давай же, приятель, лезь на своё место. Если уйдёшь ещё раз, я тебя отрежу! Вот увидишь, отрежу!
На глазах поражённого врача гениталии подпрыгнули и приклеились к животу Дэймона. Сначала мошонка с пенисом топорщилась в районе пупка. Потом всё это хозяйство неторопливо сползло вниз и оказалось на своём законном месте.
- Можете потрогать его рукой, он держится крепко, - сказал Дэймон.
- Невероятно, - сдавленно прохрипел Нодли, вставая. - Я ещё приду к тебе, - он вышел в прихожую, оглядываясь по сторонам. - Приду с хирургом...
- Посмотрите, он измазан спермой, - говорил Дэймон. - Опять окунулся в чьё-то влагалище, мерзавец. Если бы знать - в чьё... И ведь я ничего не могу с ним сделать, ничего!
Нодли схватил цилиндр и пальто.
- Мне надо тщательно всё обдумать, - сказал он, выходя из квартиры. - Случай очень необычный... Увидимся, Дэймон!
И он устремился вниз по лестнице.
Через два дня, рано утром, его срочно вызвали в один из особняков в восточной части Аддисберга, населённой преимущественно аристократией. Было ещё темно. На улицах горели фонари. Карета доктора остановилась у решетчатых ворот с гербами. Кутаясь в пальто, Нодли вслед за лакеем поднялся по каменным ступеням крыльца.
В доме царил тихий переполох. К Нодли подбежала хозяйка - герцогиня Райзингэм, полная пожилая дама в небрежно накинутом шлафроке. Обменявшись с доктором приветствиями, она повела его в спальню дочери.
- Сегодня ночью в дом пробрался преступник, - идя, говорила она. - Это гнусный злодей, маньяк, который не украл ничего, кроме невинности моей юной Паулины...
- Девушка изнасилована?
- Да, и самым зверским образом. Сейчас полицейские ищут, каким образом он проник в спальню... Паулина едва жива от ужаса... У неё, кажется, кровотечение...
- Не беспокойтесь, миледи, я сделаю всё что в моих силах.
Осмотрев пациентку, Нодли нашёл, что большого вреда насильник девушке не причинил, но плева была разорвана и вокруг влагалища виднелись синяки, как будто кто-то с силой давил в этих местах.
Паулина, улучив минуту, когда они остались наедине, призналась, что насильника не было. Её изнасиловало какое-то прыгающее животное, которого она дотоле никогда в жизни не видела. Оно было похоже на волосатую лягушку с хоботом, которым оно и насиловало её. Испуганная девушка клялась, что говорит правду.
Бледный как полотно доктор попрощался с герцогиней, обнадёжив её в скором выздоровлении дочери, прыгнул в карету и велел кучеру гнать на Гончарную. Карета загремела по булыжникам. За окнами в белесом тумане плыли огни газовых фонарей, афишные тумбы и тёмные силуэты прохожих.
На звонки в дверь долго никто не отвечал. Наконец на пороге показался заспанный художник всё в том же халате.
- Никаких изменений, - сообщил он, пропуская Нодли в прихожую. - Мой член уходит каждую ночь, чтобы изнасиловать кого-то. Сегодня опять шлялся неизвестно где, а я лежал в кровати и испытывал оргазм.
- В котором часу это было?
- Примерно в четверть первого ночи.
Нодли уставился на племянника. Время совпадало с сегодняшним нападением на Паулину Райзингэм!
- Дэймон, меня только что вызывали в дом, где некое существо, похожее на лягушку с хоботом, изнасиловало чистейшую, ещё совсем юную девушку, - сказал он, озираясь, как будто это существо могло прятаться где-то поблизости.
- Совсем юную, говорите?
- Она ещё дитя!
Дэймон хмыкнул.
- То-то я чувствовал, что член входит в неё с трудом. Да, представьте, я это чувствовал!
Нодли повалился в кресло.
- У всякого, даже самого странного происшествия должно быть объяснение, - сказал он, вытирая пот. - Оно должно быть и у твоей болезни. Она не могла начаться просто так. Ей что-то предшествовало, верно?