Страница 6 из 19
Павел заметил её, нисколько не смутился, что она застала его за этим занятием, помахал рукой, приглашая в их жилище. Очень неохотно, но Надинария пошла в пещеру. Там дурно пахло, но ночевать на улице ещё хуже.
Уже ночью, когда девушка почти засыпала, парень поразил её ещё раз, достав из своего походного мешка какие-то сложные механические приборы и карту. Зачем они ему, догадаться было не сложно. Аборигены знакомы с картографией и навигацией. Неожиданно. Значит, у них развита письменность, математика, география. Что ещё они скрывают? Как-то подобные знания не стыкуются с их внешней дикостью.
* * *
Это для опытных путешественников, с рождения привыкших передвигаться на своих двоих, дорога была лёгкой и близкой, а для цивилизованного представителя этологов преграды возникали на каждом шагу: то завал из сучьев, то яма в густой траве, то овраг, то колючие кусты, а этих дикарей даже насекомые стороной облетали, конечно, от такого запаха любой зверь сбежит. Да ещё эти их плетёные лапти. Ходить в них практически невозможно, будто на скалу лезешь в комнатных тапочках, хорошо, хоть с размером старик угадал. А ещё эти тупоголовые поесть не дали, правда, и сами ничего не ели.
Бори уверенно вёл их одному ему знакомыми тропами, стараясь выбирать дорогу поровнее. Видя, с каким трудом передвигается новая попутчица, пилигрим задумался о пропитании для неё. Путь, который они должны были пройти за один день растягивался как минимум на два полных. Из пригодной для неё еды осталось только горстка гречи и ломоть засохшего хлеба. Он специально не стал останавливаться на привал, наблюдая за Надеждой, а вдруг она проголодается и станет есть растущую вокруг траву, тогда бы проблема сама собой отпала. Но, видимо, быки тоже предпочитали горячую похлёбку. Заставить человека есть сырое мясо практически невозможно, да и заповеди предков такое запрещают. Наверно, у них так же. Правильно, этим и отличаются люди от диких зверей. Эх, умела бы она говорить по-нашему, или понимала хотя бы, сказала бы, что ей надо, а так, пойди, догадайся.
Ближе к вечеру Борин наконец-то объявил привал, на этот раз на ночлег расположились под открытым небом. Старик занялся костром, а парень куда-то ушёл.
Павел хотел поохотится, на горушке он заметил сосновый бор, там вполне могли водиться глухари. Хотя в это время года они не токуют, но попробовать подстрелить можно. Парень битый час бродил, пока не понял, что всё это бесполезно, он видел следы кабанов и оленей, но старые. Единственное полезное, что удалось найти, так это черничник со спелыми ягодами и яблоньку-дичок, на которой гроздьями висели зелёные плоды. Мелкие и кислые. Но он всё равно собрал несколько и добавил горсть ягод. Не для себя, он знал, что крупы больше нет, а этой чужеземке надо что-то есть.
Девушка с благодарностью во взгляде приняла подарок и быстро его проглотила, а потом показала на последнюю оставшуюся на ладони ягоду и произнесла:
-- Мармадан.
-- Черника, ягода, - согласно кивнул в ответ Павел.
-- Правильно ты догадался, - похвалил его Борин, - завтра утром отведи её туда, пусть покормится, гречи больше нет, а зерно на неё тратить я не собираюсь, это посевное, Ирах заказывал ещё позапрошлым летом.
-- Там много, ей хватит.
-- Вот этим вы и займётесь. Утром я уйду к Ираху, сам понимаешь, эту к нему вести нельзя. Я хотел, чтобы ты тоже с ним познакомился, он не в деревне живёт, один, в лесу. Из бывших пилигримов. Но сам понимаешь, его место нельзя кому попало показывать. Потом вы пойдёте на два пальца южнее запада. С её скоростью к полудню выйдите к белой скале, узнаешь, не ошибёшься. Там меня и ждите.
Дорога в никуда.
Павел разбудил девушку, потрепав её по плечу, как только Борин ушёл.
-- Вставай, соня, пошли твой мармадан есть, поведу тебя попастись.
Вот тут Надинария не выдержала и треснула наглеца попавшейся под руку палкой по голове. Сам он бык племенной!. Парень это понял на свой лад.
-- Да не лезу я к тебе, больно надо! Я же сказал: мар-ма-дан. Пошли.
А вот сегодня этот дикарь перешёл все границы! Он посмел водрузить ей на спину рюкзак! Хам и невежа! Но сопротивляться не стала, только про себя по возмущалась. Кто его знает, какие тут у варваров законы.
В сосновом бору парень выбрал высокое место и уселся прямо в кусты, предложив попутчице готовый завтрак на корню. Девушка с явным удовольствием уплетала зрелые ягоды, не отказалась и от неспелых яблок, а он наблюдал и делал пометки в своей книге. Через час Павел достал магнитную стрелку на тонкой тесёмочке и сориентировался по сторонам света, определив направление, куда следовало двигаться.
Надинария с интересом наблюдала за его действиями. И компас у них есть, пусть и примитивный.
Они долго шли, постепенно поднимаясь всё выше, не по склону, а просто дорога плавно уходила вверх. Девушка молча плелась сзади, стараясь не потерять проводника из вида, а тот всё время норовил куда-то спрятаться: то в кусты залезет, то вдруг резко свернёт и скроется за толстым деревом. Ей оставалось только злиться и повторять все манёвры. Пару раз она падала, в густой траве прятались коряги, настоящих дорог дикари ещё не придумали.
Наконец-то Надинария увидела конечную цель их похода, но радость свою оставила при себе, пусть и дальше думает, что она ничего не понимает.
Павел заметил Борина издали, он стоял на белом камне. Как-то странно, без привычной поклажи и походного плаща.
-- Долго вы шли, но это всё потом. Идите за мной, Ирах нас приглашает. Всех, её тоже. Там всё узнаете.
Дом старика-пилигрима оказался ловко спрятанным среди гигантских столетних дубов, даже зная, что там находится жильё, его трудно заметить, а сверху всё скрыто широкими густыми кронами. Сам хозяин, встретивший гостей на пороге, выглядел как сухой корявый сучок, маленький, худенький и сгорбленный, яркими и молодыми оставались только глаза. Ужин уже ждал на столе, такого изобилия и разнообразия Павел никогда не видел, многие из продуктов даже видел впервые и не знал их названий. Зато девушке было знакомо всё, хотя и для неё оказалось это приятной неожиданностью.
-- Помянем, - поднял кружку Ирах и залпом осушил, - земля им пухом.
-- Земля пухом, - повторили гости.
Павел не понял, о ком идёт речь и хотел было спросить, но дед опередил его.
-- Нет больше той деревни, уже два дня, как нет. Быки прилетали. И ведь что главное, ничего не искали, да и не было у селян недозволенного, они только коз да лосей разводили, всё обычное. А тут налетели и пожгли всех, только мальчонка и уцелел, он по ягоды ходил, а когда возвращался, тех и увидел, в кустах пересидел. На глазах мальца всех порешили, изверги.
-- Так быки и раньше не особенно-то разговаривали, - возразил парень, он внимательно слушал и всё записывал.
-- Ты не дослушал, а уже встреваешь, - нравоучительно одёрнул его Ирах и продолжил рассказ, - другие это были. Ты пилигрим и у тебя есть все описания одежды быков. Какие знаки у них на спинах всегда, а? Правильно, кривые ромбы и форма коричневая. А тут мальчонка мне рассказал и нарисовал. Мундиры зелёные, все в белых глухих шапках, таких, что лиц не разглядеть. А на спине у каждого две волнистые полосы, только у одного через них линия проходит, кривая, наподобие молнии.
Надинария при этом удивлённо вскрикнула, заставив всех повернуться к ней. Она поняла, что провалилась, но быстро выкрутилась, ткнув пальцем в рисунок и что-то быстро заговорила на своём языке. На самом деле это была детская считалка, но дикари всё равно не понимают, зато жест распознали правильно.
-- Эта узнала своих, - произнёс старик, - и судя по её верещанию, это какие-то особые. То ли эмблема, то ли буква эта отличает их. И вот ещё что. Вероятно, они её искали, по времени совпадает. Малец сказал, что быки сначала согнали всех в кучу, а потом долго с какими-то длинными палками ходили по домам и возле них. Убили уж потом, когда не нашли.