Страница 14 из 32
– Думаю, десант наших войск отменен, предлагаю прорываться к своим через Синявинские болота.
Среди разведчиков оказался один водолаз, который работал на канале в Шлиссельбурге. Он там все ходы и выходы знал, так что пошли не «вслепую». На рассвете третьих суток моряки-разведчики, разобрав патроны и гранаты, двинулись к Шлиссельбургскому каналу. Прохватилов с проводником шел впереди, остальные за ними. Решили втихую пройти, без стрельбы, чтобы противника не всполошить. Поэтому Прохватилов взял гранату без запала: в случае чего подобраться к часовому и тюкнуть его по каске – «он и обмирает, добавлять не надо». Но в одном месте немцы все же приметили отряд.
– Halt! Parole! (Стой! Пароль!)
Старшина Василий Герасимович Грицунов сразил первого фашиста, тот и пикнуть не успел. Но другие гитлеровцы открыли огонь. Взлетели осветительные ракеты, застучали пулеметы и автоматы. Путь разведчикам преградила большая группа немцев. Их ефрейтор громко кричал «Рус, сдавайся!»
«Вперед, не останавливаться!» – скомандовал Прохватилов и вступил в схватку. Громадного роста, мощного веса, он оставлял позади себя лишь трупы врагов: горластого ефрейтора уложил тремя выстрелами из самозарядной винтовки, второго фрица – одним ударом приклада по голове. Запал – на место, и противотанковая граната летит в гущу нападавших. Мощный взрыв разбросал клочья тел во все стороны.
Моряки не отставали от своего командира в скоротечном, но жестоком рукопашном бою. Грицунов уже схватился с каким-то рослым фашистом. Мичман Николай Никитин стрелял в упор в другого. Раненый Николай Михайлович Баранов, стреляя из пистолета левой рукой, уложил на месте нескольких гитлеровцев. А потом, с окровавленным лицом, бил незаряженной гранатой немца по каске…
Удалось. Прорвались! Оторвавшись от преследования и унося своих раненых и убитых, разведчики ушли через болото.
Всего во время прорыва ими было уничтожено десять пулеметных гнезд, два миномета и около 80 человек живой силы противника. Группа потеряла трех человек убитыми и десять было ранено. Всех участников операции наградили. Командир РОН был награжден орденом Красного Знамени и представлен к званию «старший лейтенант». Политрук Анатолий Федорович Маценко также был награжден орденом Красного Знамени.
Как выяснилось, когда моряки-разведчики Прохватилова ожидали высадку основного десанта, разыгрался сильный шторм. Высадка началась лишь через два дня и в другом месте – восточнее Шлиссельбурга. В составе десанта находилось 105 курсантов морского пограничного училища, 44 моряка Ладожской военной флотилии, а также 40 оставшихся разведчиков РОН.
Судьба этого десанта трагична. Атаковав противника в лоб, они сразу же попали под фронтальный огонь и бомбовый удар авиации. Большинство десантников погибло. Лишь отдельные малочисленные группы десантников пробились к своим. Порознь вышли к своим и несколько разведчиков РОН. Главный старшина Федор Кириллов с группой прошел берегом. А старшина 1-й статьи Николай Кадурин и санинструктор Галина Галич с несколькими водолазами-разведчиками связали плот из прибитых к берегу бревен, забрали на него раненых и отбуксировали его к своим. Некоторые бойцы попали в плен, и их судьба осталась неизвестной.
Через некоторое время, при очередном докладе начальнику разведотдела Науму Фрумкину, командир РОН спросил:
– А вас, товарищ подполковник, чем наградили? Немного задумавшись, начальник ответил:
– Мне сделали очень большой подарок, подарили жизнь… Вопрос был неуместным. Следует, однако, сказать, что уже в октябре 1941 года Фрумкину было присвоено воинское звание полковника.
Легководолазы-разведчики РОН, по заданию Разведывательного отдела, привлекались к разведке ледовой трассы – маршрута будущей легендарной «Дороги жизни» – единственной военно-стратегической транспортной магистрали, проходившей через Ладожское озеро и связывавшей в зимние периоды, с конца ноября 1941 года по март 1943 года, блокированный Ленинград с «большой землей» – тыловыми районами основных советских войск.
В темное время суток, в сложных гидрометеорологических условиях суровой поздней осени 1941 года, разведчики старшего лейтенанта Прохватилова, одетые в гидрокомбинезоны и связанные между собой прочным сигнально-страховым фалом, шли по тонкому открытому льду озера и обозначали будущую многокилометровую трассу. За головным дозором следовала группа обеспечения с легкими санями, на которых находились доски, палатка, продукты, легководолазное снаряжение и запасная одежда. Поставленная задача была выполнена всего за двое суток А когда «Дорога жизни» начала действовать, группы водолазов-разведчиков РОН еще не раз привлекались для подъема ценных грузов с провалившихся под лед автомашин, а весной-осенью – с затонувших барж и судов.
И все же основной задачей боевых пловцов Роты особого назначения было проведение разведывательно-диверсионных операций. Они проводили разведку подводных и береговых минных полей, боносетевых заграждений, минировали и подрывали пирсы, дамбы, мосты и корабли противника, захватывали небольшие острова, осуществляли налеты на важные объекты противника, проникали для изъятия секретных документов, карт, кодовых таблиц и оборудования на потопленные корабли и подводные лодки, вели разведку наземных объектов в прибрежной зоне и глубоком тылу неприятеля.
С сентября 1942 года Разведывательный отдел штаба КБФ за счет пополнения и расширения штатов становится мощным органом добывания разведывательных сведений для нужд флота. В состав Разведотдела была также возвращена и дешифровально-разведывательная служба, которая с осени 1941 года находилась в структуре Народного комиссариата внутренних дел (НКВД) Ленинградской области.
Еще в сентябре 1941 года почти на траверзе Петергофа (ныне Петродворец) затонуло небольшое транспортное судно «Барта». Но так, что из воды продолжал торчать нос. На второй год в носу этого парохода водолазы-разведчики устроили наблюдательный пост. По ночам они пробирались под водой в носовую часть и сутки наблюдали в просверленные дыры. Немцам было совершенно невдомек, что за ними следят из воды. Как-то в ноябре 1942 года разведчики заметили, что они стали активно, в три смены, работать на пристани. Доложили начальству.
В ответ командир РОН получил от заместителя начальника Разведотдела по агентурной разведке приказ разведать, в чем дело. А заодно выяснить, на месте ли главная статуя знаменитых фонтанов «Самсон, раздирающий пасть льва», которая находилась рядом с Большим дворцом в Петергофе, расположенном на берегу Финского залива в сорока километрах западнее Ленинграда. А то ходили слухи, что немцы распилили «Самсона» и отправили в Германию.
Для выполнения этого задания глубокой ночью в занятый немецкими войсками Петергоф с залива из-под воды были высажены две пары водолазов-разведчиков. Где вплавь, а где и ползком по дну обмелевшего Морского канала Петергофа они смогли дойти до Большого каскада. Пробираться было трудно: дно канала оказалось перегорожено старыми кроватями и другим железным хламом. Иногда немцы пускали автоматные очереди в воду – приходилось пережидать на дне.
«Самсона», так же как и других знаменитых скульптур, на месте не оказалось. Попутно разведчики выяснили, что в Военной гавани Нижнего парка немцы строят новую большую деревянную пристань и устанавливают зенитные орудия, а в глубине парка обнаружили большой склад морских мин. Противник планировал основательно заминировать фарватер между Ленинградом и Кронштадтом (остров Котлин) и тем самым отрезать остров-крепость, а заодно и Приморский плацдарм от основных сил.
Рота особого назначения получила новый приказ: «По готовности пристань взорвать!» С неофициальным добавлением: «А как это сделать, сами голову ломайте. Пусть Прохватилов покажет, что его водолазы умеют».
Офицерам и матросам – разведдиверсантам роты очень захотелось взорвать пристань вместе с ее строителями и охраной, ведь подобных заданий им еще не приходилось выполнять. Но чем? Задача осложнялась отсутствием специальных подводных взрывных устройств. А много обычной взрывчатки 2–3 водолаза взять с собой не смогут. Прохватилову подсказал один знакомый минер: