Страница 3 из 8
Я уезжал черт знает куда, приезжал непонятно откуда, я путешествовал к границе, собирал бычки, жил в землянках. Я не появлялся дома сутками. Хорошо, что в то время не было мобильных телефонов. Когда я в первый раз гулял целые сутки, то почувствовал: мама собирается начинать поиски. Тогда я вернулся домой, придумав отличную отговорку: будто наш спортивный класс перевели на новую систему обучения. Я сказал, что теперь могу неделями не появляться дома, не нужно даже носить портфель, но волноваться не стоит, со мной все в порядке. Мама поверила. Я забросил портфель под строительный вагончик недалеко от дома и продолжил свои приключения. Вместе с друзьями я проставлял оценки в дневнике, подделывал подписи, придумывал для родителей увлекательные истории о своих школьных достижениях. Все это продолжалось месяца четыре. Приключений было столько, что хватило бы на четыре года. Я побывал везде, где только можно, был счастлив, чувствовал настоящую свободу.
Мама в то время работала в поликлинике рядом со школой, поэтому странно, что обман не раскрылся раньше. Но вот однажды она решила зайти в школу проведать меня. Когда она пришла, педагоги удивились: «Какой Иван Демьян?» – учителя уже и забыли про меня. Тут они спохватились: «Неужели ребенок пропал?!» – «Не пропал, – ответила ошарашенная мама. – Дома появляется, оценки из школы приносит».
А я в тот самый день нашел на улице паспорт и решил сделать доброе дело – отнести его в милицию. Там меня очень похвалили, и два милиционера пошли провожать меня домой, чтобы торжественно, перед мамой, вручить благодарственную бумагу. Увидев в окне сына в сопровождении милиционеров, мама решила, что милиция насильно ведет меня домой. Когда мы вошли и маме начали меня хвалить, она держалась очень спокойно, достойно. Потом милиционеры ушли, и я принялся рассказывать очередную выдуманную историю. Но мама прервала ее воплем: «Я была сегодня в школе!»
Мама закрыла все двери. Я спрятался за диваном, вжался в стену. Мама никогда меня не била, но в тот день хорошенько поработала выбивалкой для ковра. На следующий день она отвела меня в школу и на протяжении нескольких месяцев каждый день заходила проверить, все ли в порядке.
Меры предосторожности не помогли. Я так пристрастился к свободе, что сбежал из школы в первый же день. Урок шел на первом этаже, в самом начале я ответил на четверку, потом учительница вышла, а за открытым окном показалась интересная птица. Я подумал: «Оценку уже получил, чего тут сидеть?» – и вылез на улицу. Весь класс был в шоке: «Как так можно?» А я ни о чем не задумывался. Но мне кажется, что так и надо. Детям нужно давать свободу, тогда они обязательно найдут свое место в жизни.
В общем, я был для школы странным явлением. Бывшая учительница, Наталья Александровна, упрашивала Виктора Палыча взять меня обратно в «А» класс, но тот отказался. Тогда Наталья Александровна сказала мне: «Знаешь, ты еще сможешь весь этот «А» класс опередить». Я ответил: «А так и будет».
Самым главным предметом в школе для меня стала физкультура. Я был главный заводила в классе. Иногда срывал уроки, чтобы вытащить ребят на тренировку. Некоторых учеников это не устраивало. Девочки жаловались на то, что курю и от меня пахнет сигаретами. Но я курить не бросал – да и сейчас не брошу до тех пор, пока врачи не запретят.
Мы постоянно соревновались с «А» классом. Первое время почти всегда проигрывали: спортивная подготовка у наших ребят была очень низкая. Но я старательно тренировал своих одноклассников – смеется же тот, кто смеется последним. Я был очень суровым тренером: ругался, раздавал обидные клички, но при этом старался быть справедливым и поддерживал слабых. Многие ребята из школы мне до сих пор благодарны.
Все это сопровождалось проблемами с обычной учебой. Я получал двойки, спал на уроках. Как-то раз классная руководительница не выдержала и разбудила меня на одном из уроков, ударив связкой ключей по голове. Я, проснувшись, отпихнул ее ногой – да так, что она пролетела через весь кабинет. Весь класс ахнул. Но у меня к тому времени был уже такой авторитет, что никто ничего не сказал.
Была в школе, конечно, и первая любовь – дочка Натальи Александровны. Долго боялся признаться. Наконец, передал объяснение в чувствах через подругу, но ответа не получил.
После моя зазноба вышла замуж за летчика, некоторое время пара жила в Германии, затем они вернулись в Новые Анены.
В школе было грустно, что многие красавицы-отличницы не видели во мне подходящего ухажера, но жизнь, конечно, расставила все по своим местам. Когда я, спустя много лет, уже будучи музыкантом, приехал в родной город, оказалось, что все отличницы из нашей параллели сейчас живут очень скучно. Кто трусами торгует, кто – батарейками. Грустная картина. И я подумал: хорошо, наверное, что мне тогда не отвечали взаимностью, а то застрял бы там вместе с остальными.
К восьмому классу я добился звания чемпиона республики по дзюдо в своей категории. Николай Тимофеевич очень мной гордился. Он говорил: «Ты, Ваня, не просто боец – ты универсальный человек». Кстати, тренер помнит меня до сих пор. Как-то раз он неожиданно приехал на концерт «7Б» в «Лужниках». Охрана не хотела его пускать. Когда сказали, что тренер приехал, я сразу помчался к входу, даже немного опоздал на выступление из-за этого.
Пока я получал награды, всем стало очевидно, что класс «А» не дает ожидаемые результаты. А мы, «Б» класс, оказались первыми во всем! Даже неповоротливые, толстенькие ребята научились играть благодаря мне. Я поднял целый класс и сам продолжал совершенствоваться. По прыжкам в длину я отставал от олимпийских рекордов только на сантиметр. Жалко, что никто не догадался отправить меня на какие-нибудь соревнования кроме дзюдо. Когда моя команда смогла победить во всех соревнованиях, миф о спортивном классе рассыпался, Виктор Палыч пришел признать свое поражение. Я только припомнил ему: «А помнишь, как я просился обратно к тебе в класс, а ты оставил меня одного среди автобусов?»
На обычных уроках я по-прежнему спал – потому что гулял по ночам. Кое-как досиживал восьмой класс. Наталья Александровна постоянно ходила к другим учителям меня «отмазывать»: «Не трогай Ваню. Он – лучший. Он рекорды на уровне мировых ставит». После восьмого класса я решил уйти из школы. Все очень расстроились, не хотели меня отпускать. Наталья Александровна и Николай Тимофеевич поначалу определили меня в спортивный интернат, но там мне не нравилось. Угнетала дисциплина, к тому же я видел, что знаю и умею больше многих тренеров. Я не мог быть таким наглым, чтобы их чему-то учить. Стало очевидно, что время моего спортивного образования закончилось. Как-то раз после обеда я взял и ушел.
Мне позвонила Наталья Александровна, чтобы узнать, в чем дело. Я объяснил, что хочу получить какую-нибудь профессию. Папе эта идея нравилась. «Будь, как я, сварщиком, – предложил он. – Ты же мне отлично помогал, когда был поменьше».
Учиться я пошел не сразу. На дворе стоял октябрь. Все ходили на занятия, а я гулял. Зарабатывал кое-какие деньги: помогал жестянщикам, ловил рыбу и продавал ее на трассе. Ко мне начали приставать участковые. Говорили, мол, иди хотя бы в вечернюю школу. Я от вечал: «Скоро буду где-нибудь чему-нибудь учиться».
Написал письмо своему старому приятелю Киле (Владимиру Кивличенко), уехавшему в Северодонецк. Он позвал к себе – сказал, что учиться у них очень здорово. И я уехал в Северодонецк. С этого города началась моя история «7Б».
Я начал учиться на сварщика. Первое время я всем нравился: маленький, симпатичный, окружающие умилялись: «Ангел приехал», все девушки на меня вешались. Но вскоре я показал свой характер, и для мастеров сразу стал главным злом: самым худшим учеником и источником всех проблем.
Был период, когда мне жилось в Северодонецке очень хорошо. Родители присылали мне по праздникам десять рублей и посылку. Я не хотел жить за счет родственников, и мы с Килей устроились на практику. Я стал слесарем-монтажником нефтеперерабатывающей промышленности. Лазил на высоту двести метров, мог починить любую вышку. Мне такую стипендию платили! Семьсот рублей – в то время как хлеб стоил двадцать копеек. Мне хватало на жизнь и еще оставалось. Начал модно одеваться. Денег еще прибавилось, когда я обменял у бригадира ящик молдавского вина на премию.