Огонь и сталь

***

Сумерки таяли с приходом рассвета, таял и звериный облик Вилкаса. Когда луна, бледнея, окончательно отвернулась от волка, Соратник, утомленный бегом, упал на колени. Обнаженную кожу норда тут же объял утренний холодок. Юноша отбросил спутанные волосы с лица, жадно глотая прохладный воздух. Сердце гулко стучало в груди, требуя продолжить охоту, нестись вперед за добычей. Вилкас оглянулся через плечо на Онмунда и Цицерона — Тенегрив, недовольный взваленным на него двойным грузом, отставал от оборотня на добрую версту. Северянин поднялся на ноги, морщась от боли в натоптанных ступнях. Лодыжки его и щиколотки были исцарапаны в кровь чертополохом и колючей травой, под коленом вспухал рубец от удара клешни грязевого краба. Зверь в нем хорошо помнил, как сочно хрустнул панцирь под лапой вервольфа, Вилкас невольно облизнулся, словно вновь ощутил сладкий запах крабьего мяса, пусть несъедобного, но манящего запустить в него клыки…

— Хи–хи–хи да ха–ха–ха, у волчонка хвостик спередка, — фальцетом пропел Цицерон, подпрыгивая в седле. Норд покраснел, невольно пытаясь одернуть изорванную набедренную повязку и прикрыть свой признак мужественности, но не может жалкая тряпица прикрыть корень истового северянина. Маг глухо фыркнул и швырнул перед Соратником суму с его доспехами. Тенегрив заржал, встряхивая челкой и нервно приплясывая на месте. Онмунд успокаивающе похлопал его по шее.

— Что такое, мальчик? — жеребец замотал головой, бешено вращая мерцающими алыми глазами. Цицерон соскользнул с крупа коня, напряженно вглядываясь в горизонт — над морем перламутровое небо превращалось в свинцово–серое, мечущее на покачивающийся на волнах корабль сияющие стрелы молний. Клокочущий рокот грома заставил Тенергрива испуганно взвиться на дыбы.

***

Тишина библиотеки трепетала лишь от шороха страниц да от покашливаний Урага гро-Шуба. Старый орк потер уставшие от чтения старых манускриптов глаза и недовольно покосился в сторону пары юных магов, парня да девицы. Она хорошенькая, с локонами, словно белое золото, сидит и лукаво щурится на старика. А вот паренек в капюшоне сидит, ссутулившись, водя пальцем по странице справочника даэдра. Охламон, он ж все чернила смажет! Орк, кряхтя, поднялся, и, шаркая ногами, поплелся за новыми фолиантами, требующими перевода или переписки. Стоило Урагу скрыться из виду, как Онмунд резко притянул к себе Деметру, быстро чмокнул в губы и вновь спрятался за книгой. Бретонка хихикнула и попыталась пнуть норда в ответ на такую фамильярность, но юноша, оттолкнувшись от стола, отъехал на стуле, царапая деревянными ножками по каменным плитам пол. Тот час же из–за книжных полок высунулась почерневшая от ярости физиономия орка. Онмунд с преувеличенно заинтересованным видом устремил на пожелтевшие страницы книги задумчивый взгляд, время от времени бросая на девушку хитрые взгляды. Синие глаза северянина весело заискрились при виде румянца, пышным цветком распустившимся на щеках юной магессы. Бледно–розовый, как облака зимним утром на востоке. Деметра убрала за ухо выбившуюся из косы прядь, медный браслет, украшенный древними нордскими узорам, сверкнул в свете свечей. И откуда она только такие берет? Медь старая, украшенная благородной зеленью, такие только в руинах да гробницах… Онмунд нахмурился при мысли, что девушка может гулять по нордским усыпальницам, полным ловушек, неупокоенных мертвецов да и еще Джулианос знает каких тварей. Юноша решительно захлопнул книгу и поднялся на ноги.

— Деметра, — пальцы коснулись лежащей в кармане связки корешков нирна, — пойдем, поможешь мне книгу достать.

Она подняла на него глаза, мерцающие серебром.

— Какую? — она улыбнулась, закусив нижнюю губу. Маг–новичок мысленно закатил глаза. Вот же девки! Можно подумать, она не поняла. Он последний месяц носит амулет Мары, уже невыносимо терпеть шуточки Дж’зарго да улыбочки и щипки Брелины, а Деметра все улыбается. Онмунд потянул бретонку за книжные полки, вытаскивая из–под складок одежды золотое ожерелье богини любви. Оказавшись в спасительной тени стеллажей, норд взял девушку за руку. Ее ладонь была холодной словно лед. Как–то он сравнил магичку с Бледной леди, так она обиделась и швырнула ему пригоршню снега за шиворот… переплетя свои пальцы с ее, юноша глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Сердце обратилось в дракона, извергающего ту’ум и норовящего вырваться из оков грудной клетки.

— Так… какую книгу тебе нужно достать? — с невинным видом спросила бретонка. Северянин молча притянул ее к себе, не замечая, что ее глаза светятся в полумраке. Его руки обвили тонкую девичью талию, а сухие горячие губы прижались к щеке Деметры. Девушка выдохнула, прильнув к нему всем телом. Кроме объятий да прогулок под луной Онмунд себе ничего не позволял, но, видит Талос, сколько раз ему хотелось подхватить Деметру на руки или закрыться с ней в Зале Стихий… юноша легонько коснулся губами шеи магессы и вложил в ее ладонь чуть поникшие нирновые корни. Их листочки нежно мерцали, но пыльца осыпалась от любого, даже самого невесомого прикосновения. Деметра улыбнулась, но улыбка тут же спорхнула с ее лица, когда Онмунд взял ее лицо в ладони. Серые глаза чуть потемнели. Поглаживая нежную кожу кончиками больших пальцев, норд коснулся ее губ своими в их первом настоящем поцелуе. Девушка отпрянула, но лишь на мгновение. Забытая связка нирна упала на пол, когда маг прижал бретонку к стене, целуя со всей жадность, со всей страстью к его Бледной леди. Магесса стянула с его головы капюшон, сжав в кулаках его волосы. Северянин с трудом прервал поцелуй, чувствуя, что еще немного — и он задохнется. От ласк любимой девушки, от волнения, от пьянящего ощущения магии происходящего.

— Выйдешь за меня? — прошептал он, прижимаясь лбом ко лбу Деметры.

— Выйду… — она погладила его по щеке, облизывая припухшие губы. Сердце — дракон торжествующе взревело, расправив крылья, и маг подхватил засмеявшуюся бретонку на руки и закружил. Деметра счастливо завизжала, болтая в воздухе ногами. На крики и смех прибежал запыхавшийся библиотекарь. Узрев обнимающихся магов, Ураг задохнулся от такой наглости, его лицо приобрело нежно–зеленый оттенок.

— Это что еще такое?! — взревел он разъяренным троллем. — Какого Обливиона вы делаете в библиотеке?! Среди книг!! Великаньи отродья! — в этот момент гро–Шуб больше всего напоминал своих грозных сородичей из крепостей — сильных, опасных детищ Малаката. По–прежнему держа бретонку на руках, Онмунд кинулся к выходу из библиотеки. В Рифтен! Сегодня же! Сейчас же!

***

Деметра раздраженно откинула с лица намокшие светлые волосы, навязчиво льнущие к ее щекам. Отфыркиваясь, она принялась с остервенением стаскивать испачканное одеяние. Тинтур, сидящая на траве, меланхолично наблюдала за ней. Зажав в зубах тонкую костяную трубку, украшенную резьбой, босмерка вдохнула зеленоватый дымок. Повязка на ее левой руке промокла от крови, но бретонка даже не облизывалась на нее. Слишком уж силен запах псины. Прохладные пальцы ветра с нежностью порхали по обнаженной спине Довакин, тучи, вызванные ее Криком, еще не успели разойтись, поэтому золотые нити солнечных лучей не могли пробиться сквозь пуховую толщу облаков. Бретонка потянулась, разминая шею, ощущая непривычную легкость. Так… а где ее амулет Мары?!

— Все твои вещи здесь, — эльфийка кивнула на сумку.

— Откуда ты знаешь, что мои? — прошипела вампирша. Не носить же ей, благословленной Акатошем, вонючее тряпье аргонианки! Белое Крыло выпустила в ее сторону колечко дыма.

— У них твой запах. Твой и… мужчины, — уголки губ бывшей разбойницы дрогнули, и веки янтарных глаз опустились. Деметра невольно вздрогнула, чувствуя, как кровь, доселе неспешно бегущая в ее жилах, вдруг потекла бурной рекой, щеки опалило почти болезненным жаром. Мысленно наслав на голову леснушки всех даэдра, девушка принялась рыться в своей сумке. Где–то у нее было припасено скромное платье из мягкой синей шерсти со шнуровкой под грудью… не отрываясь от поисков, магесса подозрительно косилась на эльфийку — Тинтур вытряхивала пепел из трубки. Босмерам же запрещено причинять вред растениям, что она смолит? И одета она вообще в нечто непотребное. На тонкую камизу надета кольчужная рубашка, звенья местами поедены ржавчиной, а поверх — кожаное платье без рукавов со шнуровкой по бокам и разрезами до бедер. Прибавить к этому костяные серьги и браслеты… дикарка, просто дщерь Валенвуда. Пальцы магички сжали ткань наконец–то найденного платья, из складок которого на песок упал ее амулет Мары. Не удержавшись от вздоха облегчения, бретонка тут же одела его на шею.