Страница 70 из 95
Точно так же, как ранее – Лаваргам, теперь обогнули Амон-Ра, въехали на эстакаду, ведущую с Амонских гор через реку на ту сторону. Эстакада возвышалась над горой, поросшей заснеженными елями и обнаженными остовами деревьев, черноту которых прикрывал лишь иней. Минули ответвления на центральный вокзал, который был сооружен уже при Темном Пастыре. Далее эстакада делала излучину, и герои могли рассмотреть ее высокие арочные пролеты и два уровня, по верхнему из которых и двигался состав из пионерок.
С платформы теперь Сольдбис могла наблюдать великолепный вид Амонских гор. Старинные кирпичные здания, серпантин тракта и железной дороги, пологий еловый лес, простирающийся прямо к реке. Величественная башня замка. Гармонию дополнял паровоз, который поднимая столб дыма из трубы уже мчался по белоснежной каменной эстакаде… за нашими героями.
Сольдбис бросилась на первую платформу. Расстояние до настигающего паровоза сокращалось. Учитывая, что тот был тяжелым составом, не в пример пионеркам наших героев, друзья рисковали оказаться раздавленными всмятку. Все, кто оказались не так далеко от агрегата, теперь передавали по цепочки брикеты. Еще больше! Еще больше топлива! – кричал Никколо, забрасывая все новые брикеты в пасть топки. Эстакада уже превратилась в прямую линию, возвышаясь над соснами и замерзшим болотом, лишь когда показались домики восточной станции Амон-Ра постепенно дорога сравнялась с землей. Паровоз уже наступал на пятки нашим героям. Пионерки преодолели развилку, и как только колеса дрезины, прицепленной в конец состава, проехали разветвление, сработала автоматическая стрелка, уведя преследователя на второй путь.
Опасность миновала, друзья переводили дыхание. Пионерки мчались дальше.
Мимо пронеслась деревянная приземистая изба. Только величественные ели, что окружали хибару, выдавали в ней тот самый временный вокзал. Несколько раз приходилось переводить стрелки вручную, пока не проехали угольный склад и ответвления в старые ремонтные мастерские. Здесь путь был представлен двумя линиями. Рельсы одной колей блестели серебристым металлом на солнце. По ним пронесся поезд-преследователь. Но друзья мчались по второй, заржавелой и заброшенной ветке, не опасаясь, что их собьют или растопчут в пыль.
Лиственный лес сменился еловым.
– Древний Дорский лес, – сказал Никколо. – Но мы пока не поедем в сам Дор. Остановимся в селении Митрофаново Поле. – Он показал рукой вдаль. – Всего километр, и мы там. Свернем и по старым путям заедем прямо к моему огороду. Картошку, подсолнухи, клубнику выращивал когда-то.
– А почему не сразу в Дор? – спросила Наталия.
– Башня-то наша в Амон-Ра. А Митрофаново Поле совсем рядом. В огороде спрячем наш состав. Еще есть дом, где можно остановиться первое время, пока нам нужно найти башню в Амон-Ра.
– Быстрее бы вернуть дочку, – вздохнула Ленора.
– Вернем, – ответил Никколо. – А затем отправимся в Дор восстанавливать лагерь. И назовем его именем Возрождение.
Пока Никколо маневрировал, Сольдбис любовалась природой. Тонкое напыление снега на зелени иголок сосен делало их цвет волшебно-голубым.
– Как бы хорошо смотрелись на этих ветвях елочные украшения Йултада, – произнесла девушка вслух, глядя на крупные пушистые ветви, под которыми лежал путь. Никто не ответил. Но о том, когда закончится этот долгий и неравный этап борьбы, мечтал каждый, и каждый надеялся, что хотя бы Йултад можно будет отметить в мире.
– Вот мы и в Митрофановом Поле! – сказал Никколо.
– Почему поле? – наконец, задала мучивший ее вопрос Сольдбис.
– В Дорском лесу и окрестностях все луга и лесные поляны именуются полями. Гусиное поле, Лебяжее поле, Каменное поле, Черепахово поле, Митрофаново поле. Вот так повелось в здешних краях с давних пор.
Шли медленно: постоянно приходилось кому-то сходить на землю и, пробираясь через сугробы, переводить стрелки. Где-то стоял заброшенный снегоочистительный вагон. Где-то кран. Все было забыто. Вдоль железнодорожных путей тянулись огороды. Кое-где виднелись забытые дома. Похоже, здесь никто не жил.
Наконец, путь увел в заросли кустарника, и, когда открыли ворота, состав полностью зашел в огороженное старым деревянным забором пространство.
– Когда-то здесь давали землю под огороды. Я присмотрел этот участок. Огородил его, прихватив участок колеи, вдруг пригодится? Вот и пригодился. – Похвалился Никколо.
– А желания разобрать, чтобы место под огород побольше стало – не возникало? – Спросила Ленора.
– Соседи так и делали. А я засадил междурядья клубникой, оно и не мешалось. Здесь дикая клубника еще разрослась, летом всегда цвела вдоль дорог. Потом осталась только у меня, везде дальше вытоптали.
Кроме участка пути, на которых стояли пионерки, укрытый снегом огород казался пустым. Только колодец, старые деревья и прикрытая железным листом стопка строительных материала, лежавших в углу, в аккурат на рельсах, удачно маскируя их с противоположной воротам стороны и от взглядов назойливых соседей (впрочем, какие соседи в этом забытом месте?). Паровой агрегат состава аккурат примыкал к этому складу добра. Бойцы быстро воспользовались листами железа и досками для маскировки состава, укрыли импровизированной крышей, для пущей убедительности присыпав снегом. Теперь состав походил на хозяйственные времянки. Нашлась здесь и тележка.
– Сейчас отправимся в дом, который я построил много лет назад, – сказал Никколо.
В тележку погрузили все самое необходимое, и друзья отправились в путь. Прошли вдоль старых огородов. Кто-то пустил шалы на ограду, кто-то на сруб. Было видно: железную дорогу разобрали не зря.