Страница 37 из 95
Правда дурное место в топях, Чертово лого, тоже осталось. И недобрая слава идет о нем. Но, если туда специально не забрести, ничего плохого не случится.
Так вот, Валентин. Старики эти – мои предки. Многие, кто ушел – их племянники, дети, внуки, правнуки.
Иногда Безвременье соприкасается с нашей реальностью. И тогда туда можно ненадолго попасть. Когда ты упал в сугроб, Безвременье соприкоснулось с этим местом, и тебя нашел старик. Они извлекли стрелу и промыли рану. И ты там пролежал много дней, ведь там времени в нашем понимании нет. А когда Безвременье снова соединилось с хутором, бабушка оставила тебя мне, попросив присмотреть за тобой, пока не выздоровеешь. Не случайно ты попал туда. Ты тоже происходишь из этого народа.
– А они только меня спасли? Элину не нашли?
– Только тебя.
– Значит, она погибла.
– Не грусти, Валентин. Хотя бы тебя выходили мы.
Когда настала ночь, и Сольдбис ложилась спать, Валентин что-то кричал.
Она зажгла свечку, отодвинула шторку и вошла в комнату.
– Сдохните, демоны! – Орал он. – И ты козлатый ублюдок! Вы убили мою возлюбленную! Погибель вам всем.
– Тише, тише, дорогой, все хорошо!
Сольдбис зажгла еще несколько свечей и залезла на кровать.
Валентин открыл глаза. Комната казалась неземной в свете множества свечей.
– Тихо, любимый! – прижала палец ко рту девушка. – Кошмары закончились. Никто не потревожит нас больше.
Валентин гладил ее руки, ее светлые волосы. Она была не сильно похожа на Элину, чуть выше, чуть старше. Добрая и заботливая. Но она не могла ему заменить потерю, ведь его сердце принадлежало только одной.
Погибла ли Элина? Или добралась до Орбуса? Сольдбис поцеловала его. А Валентин с тоской, горечью и даже злостью вспоминал мутные видения, где Элину целовал и обнимал... не он. И вот теперь с ним тоже была – не она.
Сольдбис взяла его ладони и положила себе на грудь, нежными пальцами полуобхватила его член и прислонила к своей киске, начала двигаться, томно вздыхая. Волна страсти захватила и Валентина, девушка села на его член, и они задвигались, помогая друг другу. Он обхватил ее груди, сжимал в ладонях, а когда отпускал, смотрел, как они колыхались с каждым движением в свете ночи.
– Любимый, – вздыхала Сольдбис. – Как же я счастлива.
– Я люблю тебя, – выдохнул Валентин, когда кончил, и их губы сплелись в жарком поцелуе.