Страница 36 из 61
Восемь утра. Ученицы все еще не проснулись. Они сидят за партами, но веки у них тяжелые. Кабинет биологии не принадлежит к самым приятным местам. Длинные серые витрины из дерева тянутся по всем стенам. Оставлены места лишь для окон. А в витринах стоят банки с различными препаратами, как правило, весьма отвратительными. Вдобавок: задумчиво склонивший свою черепушку полный человеческий скелет. Он настоящий, что видно по цвету костей. Гипсовые копии выглядят совершенно иначе. Рядом с классной доской, в высоком террариуме, на громадной древесной ветке греется несколько змей. Намного больше змей проживает в аквариумах в препараторской.
Преподаватель спокойно излагает тему урока. В то же самое время, слегка прищурив глаза, он следит за девушками. Монике его взгляд не нравится. Один раз в жизни, когда в XIV веке турки напали на армянские селения у подножия Арарата, она попала в руки торговцев рабами. Попалась тогда крайне неудачно: сама она убивать не любит, а тогда пришлось целых одиннадцать раз… У Секлюцкого тот же самый взгляд, что и у тех. На класс глядит так, словно оценивает стоимость живого товара. На его узких, словно у змеи, губах блуждает неосознанная усмешка. Эта скотина комбинирует что-то необыкновенно гадкое. Интересно, что? Так или иначе, придется обратить на него внимание… Княжна злится. В Польшу она прибыла, чтобы хоть чуточку перевести дух… Атмосфера угрозы отдыху не способствует.
Биолог прерывает изложение материала и отдает короткое, существенное указание. Нужно прочитать текст в учебнике и выполнить упражнения в конце главы. Сам же прячется в препараторской. В шести стеклянных бутылях, заполненных питательным раствором, более темными пятнами выделяются капли старой вакцины, найденной в разрушенной аптеке. В пяти банках ничего не поменялось. Зато в шестой… Ну да, глаза его не обманывают. В шестой что-то явно начинает происходить. Пятно стало больше. Притертая пробка дополнительно смазана маслом. Бутыль абсолютно непроницаемая, тем не менее, преподаватель чувствует неприятный холодок. А вдруг стекло треснет…
Он вынимает из кармана мобильный телефон. Среди его функций имеется и калькулятор. Считает. Шестнадцать учениц. Все родились после 1983 года. Вероятность заражения — семьдесят пять процентов, по двенадцать тушек на каждый класс. От шестидесяти до восьмидесяти процентов по школе… Все это он высчитывал уже неоднократно. И всякий раз результат тот же самый. Эти глупые телки будут стоить миллион баксов!
Как это сделано? Очень просто… Даже удивительно, что до него до этого никто не дотумкал… Пальцами он нежно поглаживает стекло. Наилучшие решения труднее всего выдумать. Даже у него это заняло несколько лет. Но еще чуть-чуть, и он будет богат. Сколько же клеточных делений должны пройти бактерии, чтобы превратиться в полноценный материал?
История. А вот это может быть интересно. Преподавательница рассказывает о временах крестовых походов, осаде и падении Константинополя. По теме она знает немного, но ей не хотелось даже поискать в книгах.
Моника Степанкович внутренне напряглась. Безотносительность и отстраненность изложения ее бесят. Для исторички это всего лишь дата из книжки. 29 мая 1453 года… Для нее же — наполненная кошмарами ночь, когда под огнем турецкой артиллерии пали извечные крепостные стены. Хаос, пожар, паническое бегство с осознанием того, что, в принципе, бежать и некуда… Тогда она оставила за собой трупов намного больше, чем до того или после того. Турки три дня и три ночи грабили город и убивали его жителей… Три дня врывались они в дома и церкви, убивали мужчин, насиловали женщин. Под конец третьего дня она нашла в сточной канаве останки двоюродной сестры. В тот день она в последний раз видела кого-либо из собственного рода…
Последующие годы. Сам Константинополь пал, но подчиненные ему территории держались. Тогда ей казалось, что найдет себе местечко, где сможет жить… Только страны на Балканах исчезали одна за другой. И, в конце концов, бежать стало некуда… На ноге Моника чувствует прикосновение кожаных ножен. Булатный стилет был в ту ночь с нею. Сколько раз пришлось ей убивать? Уже на утро она потеряла счет…
Теплый осенний день катится к вечеру. Станислава ведет свою кузину и княжну Монику по Флорианской улице. В одном из ближайших закоулков заработал грузинский ресторан. Уроки закончились рано, самое время пообедать. Так что стоит попробовать настоящие хачапури и запить их глотком вина «алазни». Прошлый год в Грузии был для винограда урожайным. Молодое вино, зреющее в подземных кувшинах, на залитых солнцем склонах неподалеку от монастыря Шиомгвиме[80], не имеет себе равных. Французским кислякам до него, как до неба на четвереньках…
Княжна уже достигла значительного прогресса в выявлении тонких нюансов польского языка, так что, увидав на вывеске надпись «Подвал под золотой пипой[81]», фыркнула нежным, девичьим смехом.
— Что же это за пивная для развратников?
— Похоже, что «пипа», это старопольское уменьшительное от имени «Фелиция» — Катаржина поднимает взгляд на кузину. Станислава отрицательно покачала головой.
— Раньше так называли устройство для выкачивания пива из бочки[82], - пояснила она и потянула девиц дальше.
Похоже, что ей тоже докучал голод. Вообще-то, без еды она могла выдержать несколько дней, но удовольствием это назвать было сложно.
Подземелья старинной части Кракова тянутся на километры. Это совершенно иной мир, не замечаемый с поверхности. Из ничем не примечательной подворотни ступени ведут вниз. А потом начинается лабиринт. Один подвал, проход, второй подвал, десятый… Иногда они располагаются на одном уровне, иногда — на двух, а то и трех. Как правило, одна подвальная система занимает пространство под одним городским кварталом. Но иногда, если несколько домов на улице принадлежали одному и тому же человеку, их подвалы соединяются друг с другом. Ба, встречаются даже экстерриториальные проходы, проходящие под соседскими владениями.
Краков издавна был купеческим городом. Когда-то в этих емких подземельях цвела жизнь. По замурованным сегодня спускам скатывали и выкатывали бочки с пивом, медом и токаем. Сквозь ведущие на поверхность шурфы на блоках спускали мешки с товарами, окованные деревянные сундуки, связки кожаной обувки. Купцы ушли, от них осталось лишь дыхание множества счастливых веков. Сегодня в подвалах разместились десятки пивных и гастрономических заведений: рестораны, пабы, винные подвальчики. Песни и тосты колотятся в кирпичные потолки, связанные замечательным строительным раствором XVI века. В подвалы, после множества лет забытья, вернулась жизнь.
В «Подвале под золотой пипой» дороговато, но вполне даже и симпатично. Сейчас, в обеденное время, клиентов весьма даже и немного В небольшом зальчике их всего двое. Если бы Станислава каким-то чудом заглянула в это помещение, она ужасно бы удивилась. За пивными кружками оговаривают свои дела два сообщника. Один из них — это ее древний знакомый, Димитрий, ученик алхимика Сендзивоя. Второй же — это Секлюцкий, преподаватель биологии из их школы.
— У меня имеется ее адрес, — сказал биолог, вынимая из бумажника сложенный вчетверо листок. — Был в заявлении о приеме на работу.
— А вот интересно, адрес настоящий? — вздохнул второй мужчина. — Она ведь могла и хорошенечко замаскироваться. Ты уверен, что это именно она?
Он вынул из кармана фотографию, сделанную около 1880 года, и задумчиво крутит ее в пальцах.
80
Шио-Мгвимский монастырь (груз. შიომღვიმე, Шиомгвиме) — средневековый монашеский архитектурный комплекс в Грузии, неподалеку от города Мцхета. Он расположен в узком известняковом ущелье на северном берегу реки Мтквари (Кура), примерно в 30 км от грузинской столицы Тбилиси. — Википедия. Автор написал его название неправильно — Прим. перевод.
81
О значении слова в польском сленге прошу читателей догадываться самим, в меру распущенности. Из воспоминаний детства: «пипой» у нас во дворе называли какого-нибудь неуклюжего, сделавшего глупость товарища; впоследствии Сережа Чернышенко прочитал у Брема про южно-африканскую жабу «пипу»… Оказалось, что «недотепа» (в польском языке) — тоже может называться «пипой»! — Прим. перевод.
82
Кроме того (в одном только польском языке): это китайский струнный инструмент; недотепа, распущенная девица, женский половой орган, и только лишь потом: «тонкая трубка с краном, служащая для того, чтобы выливать пиво из бочки» — см. польский Викисловарь. В испанском языке (и некоторых других), «пипа» это курительная трубка и бочка. Так что погребок, скорее всего, был связан с испанцами. — Прим. перевод.