Страница 27 из 61
— Холера! — Стася даже садится в постели. — И точно. А может, это после ветрянки?
— От той такие следы не остаются.
Молчание.
— Ты думаешь, она такая, как я?
— Нет, похоже, нет… А может… Нам надо с ней откровенно поговорить… Только вот сначала я кое-что проверю.
Катаржина отбросила одеяло и в ночной сорочке уселась за компьютер.
— Степанкович, — бурчит она себе под нос. — Ты упоминала о том, что у девицы на груди татуировка в форме герба?
— Ага. И надписи глаголицей…
— Стася, ты меня прости, но, похоже, у тебя появляются признаки старческого слабоумия.
— После четырех сотен лет в этом нет ничего необычного, — терпко заметила та. — Что же конкретное я прошляпила?
— Глаголицей уже никто не пользуется лет триста, а то и четыреста[60]. Вот скажи, ты давно уже не была на Балканах?
— Ой…
— Есть! Степанковичи, боснийский княжеский род, родственными узами связанный с византийскими императорами. Последним представителем рода был князь Михайло, павший в битве на Косовом Поле[61]… Вот, погляди, это тебе ничего не напоминает? — вывела она герб на экран.
— Ни малейших сомнений… Но почему она выдает себя за сербку?
— Потому что в Боснии сейчас спокойно. Она не получила бы у нас убежища… Византия. Холера ясна!
Катаржина начала рыться в книжках.
— Теперь понятно, где я видела это лицо, — бурчит она себе под нос. — Погоди… Вот!
Монография «Лица античности». Несколько томов, несколько сотен репродукций. Фреска из Мир, то есть, нынешнего Измира, созданная в девятом веке нашей эры. Практически уничтоженная, обнаруженная археологами, раскапывающими развалины византийской базилики. Тщательно составленная из нескольких сотен фрагментов. Некоторых из них так и не удалось найти. Золотоволосая, синеглазая девушка держит в руке восковую табличку и стилос. В фоне — виноградная лоза[62].
— Боснийская княжна Моника Степанкович, — Станислава бледнеет. — Нет, это невозможно.
— А ты можешь предложить другое объяснение?
— Сетон, называемый Космополитом, мастер и приятель Сендзивоя, был первым в истории человечества алхимиком, которому удалось получить красную тинктуру или же философский камень.
— Ты уверена?
— Абсолютно. А помимо того — я и представить не могу, как это дитя смогло прожить тысячу двести лет.
— Тебе же удалось.
— Да, но меня пытались убить, в среднем, пару раз в каждые сто лет. Холера…
— А выглядит совершенно по-детски, прелестно, при том — невинно, вид ее в любом человеке пробуждает желание помочь ей, заботиться о ней.
— Удивительно, что никто ее до сих пор не изнасиловал…Ведь такая девонька — это же мечта педофила…
— А может ее и насиловали. Возможно, что и не раз… Погляди, как она одевается…
— Асексуально, — бормочет себе под нос Станислава. Современные термины звучат в ее устах совершенно чуждо. — Как будто бы она боится… С другой стороны, если она настолько хорошо управляется ножом, то сочувствую всем, кто пытался.
— Ну вот, сама видишь. Так ты считаешь, она живет благодаря чему-то другому, не философскому камню?
Стася молчит, размышляет. Неожиданная вспышка понимания.
— Она вампирица!
Катаржина отвечает веселым смехом.
— Завязывай…
— Я серьезно. Сахар помнишь?
— На пикнике?
— Именно. Сахарницу она берет, но тут же заявляет, что чай пьет несладким. Зато варенье уминает будь здоров… А знаешь, почему так?
— Она прикоснулась к ложечке и…
— И обожглась. Серебром. Вилки у нас покрыты никелем…
— В таком случае, солнечный свет давно должен был ее убить. Опять же, где ее зубищи, которыми она была бы способна почесать себе подбородок?
— По очень простой причине. Потому что все те книжки и фильмы про вампиров слишком избирательно отнеслись к наполовину легендарным народным преданиям о существах такого рода.
— А это означает, что в летучую мышь она не превращается. Бррр… Ужас…
— Но все остальное сходится. Блин, в Византии задушили несколько малолетних княжон родом с Балкан… Что же касается зубов, то славянские легенды гласят, что вампиры высасывают кровь особой присоской, находящейся у них под языком…
— Безумие.
— Иногда, дорогая моя кузина, я никак не могу распутать ходы твоих мыслей. Без особых проблем ты восприняла факт, что она живет раз в двадцать дольше, чем ты[63], но не можешь поверить в одного молоденького вампиреныша?
— Тут дело другое. В твоем случае, у меня имеются доказательства. Черным по белому. Фотографии, выполненные в течение последних ста двадцати лет, на всех них ты выглядишь одинаково. Равно как и на портрете, что висит теперь в Национальном Музее.
— А вот я считаю, что она вампирица. И мы обязаны это проверить. Пока не случилось несчастье.
— Что еще из всех этих легенд может оказаться правдой?
— Вампир — это хищник, такой же, как куница или ласка. Наверняка она очень быстрая, у нее ловкость кошки, скорость рефлексов, до которой нам далеко. Она сильная, гораздо сильнее нас… И наверняка не страдает угрызениями совести.
— Так нам что: угостить ее осиновым колом, стреляя из-за угла из самострела?
Станислава какое-то время молчит.
— Нет. Несмотря ни на что, мы обязаны с ней поговорить…
— Если все так, как ты говоришь, то мы сильно рискуем.
— Пуля быстрее удара стилетом… Ее сердце стучит, в ее жилах кровь. На ощупь она теплая. Это означает, что организм обязан функционировать на похожих, более-менее подобных принципах, что и наши. Если мы продырявим ее пулями, девчонка умрет. Скорее всего… Тебя же наверняка в твоем Бюро учили, как окружать неприятеля?
— Обязательно. Но не вампира… Воображение наших инструкторов столь далеко не заходило.
— Ты все еще не веришь?
— Не знаю.
Ровное дыхание трех спящих девушек. Звук успокаивающий. Княжна Моника Степанкович тихо поднимается и направляется в туалет. Босые ноги осторожно ступают по полу. ПХВ-плитки холодные, но покрытие в самом туалете еще хуже. Девушка тщательно запирает дверь. Ей нужен свет, и она зажигает лампу. Пальцы, которыми она коснулась ложечки, все еще свербят. К счастью, все уже в порядке. Она их сразу же вытерла, кожа присохла. Мертвая ткань затвердела, словно кожа на чемодане. Организм создал ороговевшую массу, чтобы ядовитые соединения серебра не проникли глубже. Корка выполнила свою задачу. Теперь необходимо от нее избавиться, пока кто-нибудь не увидит.
Девушка наклоняется и отворачивает штанину пижамы. Стилет слегка поблескивает в свете шестидесятиваттной лампочки. Он достаточно длинный и толстый, при том еще и тяжелый. В руке лежит хорошо. Форма выдает его происхождение. На клинке сталь трех цветов образует сложный орнамент, четко видны тонкие полоски. В дамасской стали они идут вдоль клинка, здесь же — наискось, поперек. Это настоящий булат. Технология, развитие которой выпало на IV век нашей эры. Три разновидности высококачественной стали, скованные вместе в восемьдесят слоев, сложенные затем гармошкой и снова прокованные. Во всем мире в одну эпоху не более трех оружейников были способны создать подобное… К IX веку погибли последние специалисты, знающие технологию производства булата. Их заменили партачи[64], ученики, которых выгнали из мастерских за лень. И вот их изделия расползлись повсюду: совершеннейшая дешевка, «дамасская сталь»[65]…
60
А я и не знал, что глаголицей в Югославии пользовались до средины ХХ века: «Обычно говорят о двух видах глаголицы: более древней „круглой“, также известной как болгарская, и более поздней „угловатой“, хорватской (названной так потому, что до середины XX века она использовалась хорватскими католиками при совершении богослужений по глаголическому обряду). Алфавит последней постепенно сократился с 41 до 30 знаков». — Википедия
61
Битва на Косовом поле (серб. Косовска битка или бој на Косову; тур. Kosova Meydan Muharebesi) — крупное сражение, состоявшееся 15 июня 1389 года между объединёнными войсками сербских феодалов и Боснийского королевства и турецкой армией. Битва произошла на Косовом поле, в 5 километрах от современной Приштины. Сербские войска возглавляли князь Лазарь Хребелянович, Вук Бранкович и великий воевода Влатко Вукович. Османским войском командовал султан Мурад I вместе со своими сыновьями Якубом и Баязидом.
В бою погибла большая часть сражавшихся армий и оба предводителя: Лазарь, попавший в плен и затем казнённый, и Мурад, предположительно убитый Милошем Обиличем. Несмотря на победу османских войск, сразу же после битвы армия султана спешным маршем направилась к Адрианополю из-за больших потерь, а также опасений наследника Мурада Баязида, что смерть его отца может привести к смутам в Османской империи. Косовская битва играет важную роль в сербском национальном самосознании, истории и фольклоре. — Википедия. Кстати, никаких упоминаний о боснийском роде Степанковичей в Нэте не нашлось. — Прим. перевод.
62
Книга Марии Новицкой занимается художественными артефактами, созданными в эпоху античности (то есть, до времен императора Диоклетиана, ІІІ век н. э.). Выходит, автор придумал фреску из Мир Ликийских, во всяком случае, ничего подобного в Сети найти не удалось. Наиболее подходящее по теме изображение, которое могло прийти в голову Катаржины, девушки с восковой табличкой и стилосом, светловолосой, но не синеглазой — найдено в Помпеях. — Прим. перевод.
63
Похоже, у пана Анджея по математике была двойка… Сколько лет Катаржине? 24, 25, ладно, 30. 30 х 20 = 600. А ведь кузины только что выяснили, что Монике 1200 лет. Скажете: придираюсь? Так из-за таких мелочей пропадает доверие к автору. Опять же, «Сестренки» признаны «Книгой … (какого-то, не помню) … года». Неужели у «Книги года» не было редактора? — Прим. перевод.
64
Именно так презрительно называли тех, кто не сдавал экзамен старейшинам какого-либо ремесленного цеха (а стоил такой экзамен очень даже прилично, включая ежедневное угощение ВСЕМ членам цеха), и вынужденных работать «незаконно» — Прим. перевод.
65
Булат — собирательное название для твёрдых и вязких сплавов железа и углерода. Химически булат отличается от стали количественным содержанием углерода. По этому показателю булат близок к чугунам. Но физически он сохраняет ковкость низкоуглеродистых сталей и ощутимо превосходит последние по твёрдости после закалки. Такие свойства более связаны со структурой металла, нежели с химическим составом (по аналогии с чистым без примесей графитом и алмазом, у которых химический состав идентичен, но физические свойства различны). Таким образом, один только химический анализ не позволяет определить отношение металла к булатам. Булат требует отличных от стали способов обработки (ковки, закалки) и может быть повреждён неправильной термической обработкой, обратившись обычной сталью или нековким чугуном. Тем не менее булат может быть доведён до расплавления и после остывания остаться булатом, или, как в случае с дамаском, может быть многократно прокован и сварен кузнечной сваркой сам с собой или с другими булатами и сталями.
Хотя современные материалы превосходят булат, для своего времени он являлся непревзойдённым образцом совершенства металла, поэтому до сих пор сохранились немногочисленные энтузиасты, владеющие искусством его приготовления и обработки.
Дама́ск (дама́сская сталь) — вид стали с видимыми неоднородностями на стальной поверхности, чаще всего в виде узоров, получаемых различными способами. Различается два рода стали, которые именуются общим термином «дамаск»: сварочный дамаск (при многократной перековке стального пакета, состоящего из сталей с различным содержанием углерода) и рафинированные стали. Тигельные булаты (он же вуц, англ. wootz), где узоры появляются за счёт образования крупных карбидов, как результат высокого содержания углерода и методов медленного охлаждения, к дамасским сталям не относятся. Использовалась для изготовления холодного оружия и, реже, доспехов.
В настоящее время в СМИ существует много теорий о превосходстве так называемой «настоящей дамасской стали» (то есть литого булата или вуца) над всеми другими видами металла. Это мнение, по-видимому, появилось в начале XIX века, и было распространено главным образом через романтическую литературу, такую, как «Талисман» и «Айвенго» Вальтера Скотта. Собственно исторически и металлургически миф об абсолютном превосходстве литого булата не обоснован, также и как его предпочтение всеми народами. До сих пор археологами не найден ни один ближневосточный клинок старше XV века на территории западной Европы, состоящий из литого булата, хотя, следуя соответствующему мифу, рыцари их покупали на «вес золота», потому что они якобы «резали кольчугу как масло». Никаких исторических доказательств этому до сих пор не существует. Также Римская Империя имела обширные торговые связи с Древним Востоком (персы, индийцы) и по словам Плиния Старшего лучшая сталь привозилась оттуда. Хотя индийскую тиглевую сталь, предположительно, знали ещё во времена Александра Македонского, до сих пор науке не известны римские доспехи, спаты или гладиусы, состоящие из «того самого» узорчатого булата. Напротив, именно сварные харалуги часто встречаются среди находок римской эпохи.
Также «дамасский» литой булат упоминается в исторических источниках только с XIII века, когда крестовые походы уже были на исходе. Сабля является оружием режущим, а чисто с физической точки зрения и согласно материаловедению термообработанная и отпущенная сталь в районе 55–58 HRC не может быть разрезана точно такой же сталью. Мифы о разрубании пластинчатых доспехов и других мечей на самом деле являются продуктами XIX и XX веков и не соответствуют исторической действительности. Что касается легенды о том, что ближневосточные народы легко расправлялись с тяжелобронированными крестоносцами с помощью кривых сабель, то она также не имеет исторических доказательств. Хотя наличие импортных среднеазиатских сабель (которые как правило не имели с персидскими и индийскими булатами ничего общего) неоспоримо, один из самых ранних «исламских» ближневосточных кривых клинков датируется концом XIII века. Начиная с VIII века до XVI на Востоке одновременно с саблей ходили и прямые мечи, кои и применялись против кольчуги, в которую были одеты рыцари эпохи Крестовых Походов. Утверждение, что ближневосточные народы не пользовались прямыми клинками в эпоху Крестовых Походов, следовательно необоснованно, также как и использование рыцарями «тяжёлых двуручных мечей» (что ошибочно предполагал Вальтер Скотт в своих трудах). Сабли из литого булата появились лишь в XIII веке, а клыч и ятаган, которые часто приписывают «сарацинам» популярные источники, — только спустя 200 лет после окончания Крестовых Походов в конце XV века.
К тому же металлургические исследования до сих пор не доказали, что литой узорчатый булат обладал какими-то необычайными свойствами, выходящими за пределы дозволенного законами физики. Неоднократные попытки в СМИ доказать реальность превосходства дамасского булата (например растворение его в кислоте) не имеют научной основы и не являются сколько-нибудь важными для решения этой проблемы.
Само название «дамасская сталь» часто ставится под сомнение, так как город Дамаск (от имени которого и произошло наименование стали) никогда не славился кузнечным делом и мастерами. Большинство сохранившихся булатных клинков происходят из Сирии, Персии и Индии, как правило не из регионов, связанных непосредственно с Дамаском. Есть предположение[источник не указан 312 дней], что в Дамаске существовал обширный рынок оружия, где булатные клинки предлагались в большой массе — отчего их и назвали дамасскими. Второе предположение, что первый клинок из такой стали был найден как раз таки в окрестностях Дамаска, в связи с чем и был назван дамасским. — Википедия