Страница 3 из 8
– Пообещай поужинать со мной сегодня.
– Если я скажу «да», ты оставишь меня в покое?
– Договорились.
– Тогда – да.
Каро и Пол вернулись в кабинет и все там осмотрели на случай, если табакерка куда-нибудь завалилась, когда Барбара вынимала украшения из сейфа, но ничего не нашли – даже второй бриллиантовой сережки.
– Пол, ты, случайно, ее не взял?
– Нет, мисс Каролайн.
– Извини, я просто спросила на всякий случай…
– Никаких обид, мисс Каролайн. – Он поджал губы. – Это она взяла. Вы меня не убедите, что вторая миссис Филдинг – приятная дама. Я видел, как она засунула в шкаф портрет вашей мамы.
Каро вздохнула:
– Что касается меня, то мне она нравится.
– Что вы будете делать?
Ей необходимо время. Каро вытащила из сумки телефон и позвонила своей помощнице:
– Мелани, у меня возникли неожиданные семейные дела. Не могли бы вы позвонить мистеру Соумсу и перенести встречу с ним на конец недели?
Помощница позвонила через несколько минут:
– Мистер Соумс завтра на неделю улетает в Японию и вернется в четверг. Он спрашивает, удобно ли вам встретиться с ним в следующую пятницу в десять утра?
– Прекрасно. Внесите в мой ежедневник.
До пятницы десять дней. У нее десять дней, чтобы с этим разобраться.
Каро подхватила сумку и направилась к двери, Пол – за ней.
– Мисс Каролайн, что вы собираетесь предпринять?
Господи, ну хоть бы он оставил свою официальность!
– Мне нужно заглянуть к себе в квартиру, взять кое-какие вещи, зайти на работу за ежедневником и договориться о том, что меня не будет несколько дней. Потом я вернусь и поживу здесь.
– Очень хорошо, мисс Каролайн.
Каро повернулась к нему, и тут ее взгляд упал на фотографию на столике в прихожей. Фотография ее и Джека.
О боже!
– Зачем это? – с трудом выговорила она.
Пол сцепил руки за спиной и заявил:
– Дом теперь ваш, мисс Каролайн. Будет правильно, чтобы вас окружали ваши вещи.
– Да, наверное… Но, Пол… не эта фотография.
– Мне всегда был симпатичен мистер Джек.
– И мне.
Но Джек хотел ее поработить. Как и ее отец. И так же, как отец, он отстранился от нее, когда она не пожелала ему подчиниться. А потом он вообще ушел.
Спустя пять лет после его ухода ее продолжала мучить мысль: было бы ей лучше жить с Джеком на его условиях, чем быть той, кто она сейчас – хозяйка собственной жизни? Чепуха. Фантазия, не имеющая никакого отношения к действительности. У них с Джеком все равно ничего не получилось бы.
Пол протянул руку и положил фотографию лицом на стол.
– Я уверен, что где-то должна быть хорошая фотография вас с вашей мамой.
Каро очнулась:
– Посмотри, вдруг найдешь фотографию, где мы с Барбарой…
Пол закатил глаза, а Каро рассмеялась и похлопала его по руке.
– Для вас я готов на все, мисс Каро.
Она бросила взгляд на лестницу, ведущую на второй этаж.
– Я прослежу за миссис Филдинг, – сказал Пол. – И постараюсь отговорить ее, если она захочет выйти. Если все-таки будет настаивать, то пошлю с ней кого-нибудь из прислуги. – Он посмотрел на старинные часы. – Они сейчас придут, чтобы заняться уборкой.
– Спасибо. Я вернусь как только смогу. – Каро, как и Пол, опасалась, что Барбара может совершить какую-нибудь глупость. Например, продать табакерку.
Каро устало шла по Вестминстерскому мосту. Перед глазами все время возникало лицо Джека, воспоминания о прошлом не выходили из головы, вытесняя другие беспокойные мысли.
Та фотография в прихожей на столике… На ней они выглядели счастливыми.
Не долго. Очень не долго.
Поэтому, когда Каро увидела его в толпе, идущей ей навстречу, то решила, что ей это показалось. Она присмотрелась. Это Джек, без сомнения. Это его лицо. Лицо, которое жгло ей душу.
Она остановилась. Джек в Лондоне?
Ее обходили люди, а она стояла, не в силах сдвинуться с места, не в силах оторвать взгляд от лица Джека.
Джек! Джек! Джек!
Имя стучало в висках. Ее бросило сначала в холод, потом в жар. Он увидел ее и тоже застыл на месте.
На расстоянии она не смогла разглядеть яркую голубизну его глаз, но его манера щуриться и раздувать ноздри все та же. Каро не раз спрашивала себя, что будет, если они случайно встретятся на улице. Неужели лишь кивнут друг другу?
У нее перехватило дыхание, она слегка кивнула, подошла к ограде моста и уставилась на быстрое течение бурой воды внизу. Он подошел и встал с ней рядом.
– Здравствуй, Джек, – не оборачиваясь, произнесла Каро.
– Здравствуй, Каро.
Она не могла на него смотреть. Пока не могла. Она смотрела на здание парламента, на фасад аквариума на противоположном берегу.
– Ты давно в Лондоне?
– Нет.
Наконец она повернулась и встретилась с ним взглядом. Грудь то распирало, то сжимало. Он напряженно и внимательно смотрел на нее.
– Ты приехал, чтобы увидеться со мной?
– Да, – кивнул он.
– Понятно. – Она отвернулась и опять уставилась на реку. – Вообще-то, – она нахмурилась и искоса посмотрела на него, – я не понимаю.
Он наклонился и облокотился на ограду. Каро отвела взгляд от его орлиного профиля, боясь, что если не отвернется, то может потянуться к нему и поцеловать.
– Я слышал про твоего отца.
– Открытки с соболезнованием от тебя не было.
Он помолчал, потом произнес:
– Это ты посылаешь мне рождественские открытки каждый год…
Он ни разу не прислал ни единой открытки.
– Ты посылаешь всем своим бывшим возлюбленным рождественские открытки?
Она выпрямилась:
– Только тем, за кем была замужем.
Оба поморщились от ее слов.
Каро резко к нему повернулась:
– О, пожалуйста, давай не будем этого делать.
– Чего не делать?
– Придираться друг к другу.
– Согласен.
Протянув руку, Каро дотронулась до его предплечья. Ей всегда хотелось касаться его. Сквозь тонкую шерстяную ткань пиджака она почувствовала крепкую руку. Как это знакомо…
– Отлично выглядишь, Джек. Действительно отлично. Я рада.
– Рада?
– Конечно. – Она сильнее сжала ему руку. – Я всегда желала тебе счастья.
– Ну, это не совсем правда, хотя… неужели это так, а, Каро?
Она убрала руку.
– Мое счастье было менее важно для тебя, чем твоя карьера.
Каро поджала губы и кивнула:
– Значит, ты до сих пор меня обвиняешь.
– Да, – без колебаний ответил он. – И очень сильно.
Она заставила себя рассмеяться:
– Честности нам никогда было не занимать. – Хотя несправедливость обвинения больно ударила. – Почему тебе нужно меня видеть?
– Смерть твоего отца… Прими мои соболезнования.
Она молча кивнула. Слезы жгли глаза. Нелепо со стороны Джека соболезновать ей. Зачем он притворяется, ведь знает, что ее отношения с отцом были более чем прохладными и напряженными?
– Ты по нему скучаешь?
Вопрос Джека ее удивил.
– Я скучаю по… образу отца. – Она не говорила этого ни одной живой душе. – Сейчас, когда он умер, уже нет шанса, что наши отношения можно исправить, что наши разногласия утрясутся. – Она подняла подбородок. – Я и не догадывалась, что все еще лелеяла подобные мечты. Пока он не умер, не догадывалась.
На секунду голубые глаза смягчились, а ей показалось, что солнце греет с небывалым для второй половины дня жаром.
– Мне очень жаль, если это так, – сказал он.
Каро отвела взгляд… и в воздухе снова похолодало.
– Спасибо.
Эти двое мужчин в ее жизни имели одну общую черту: неспособность к компромиссу. Ей не следует об этом забывать.
– Итак, ты узнал о смерти моего отца, и что?
Он произнес следующую фразу очень отчетливо, как бы взвешивая каждое слово:
– Это заставило меня подумать о том, что надо поставить точку.
Каро скривилась и взмахнула руками, словно отражала возможный удар.
– Ради бога, Каро! Что тебя так удивило?
Он говорит о разводе, и это не должно ее потрясти. Но хотелось выть. Спрятанная глубоко внутри, в тайнике, боль вышла наружу.