Зверь (ЛП)

Неудивительно, что взгляд девочки вскоре переместился к урне с прахом Аннали.

- Что бы там ни было, Битти, мы с этим справимся.

- Моя мама солгала, - выпалила девочка. - Мне не девять. Мне тринадцать.

Мэри постаралась не выказать удивления.

- Хорошо. Ну, все в порядке. В полном порядке.

Битти подняла взгляд.

- Она боялась, что я уже слишком взрослая, что есть какой-то возрастной предел для нахождения здесь или для получения помощи в клинике целителя. Она говорила, что боится, как бы нас не разлучили.

- Ты можешь жить здесь, пока тебя не заберут, Битти. Это не проблема.

- Она попыталась выбрать самый маленький возраст, на который я могу сойти.

- Все в порядке. Обещаю.

Битти посмотрела на свои руки.

- Мне правда очень жаль. Поэтому она сказала мне не разговаривать слишком много и играть с той куклой. Она не хотела, чтобы я ее отдавала.

Мэри откинулась на спинку стула и глубоко вздохнула. Теперь, когда она думала об этом, временные рамки вставали на место, если девочка была старше. Женщины-вампиры проходили через жажду каждые десять лет или около того, мать Битти была беременна, когда ее доставили сюда - а беременность обычно длилась восемнадцать месяцев. Получается, Аннали забеременела, когда Битти было примерно одиннадцать. А не семь.

Беспокойство вызывало то, какой хрупкой была девочка. Для восьми-девяти лет масса ее тела была нормальной. Но не для тринадцати лет - даже если принимать во внимание тот факт, что молодые вампиры совершают скачок в росте во время перехода.

- Мне правда очень жаль, - сказала Битти, повесив голову.

- Пожалуйста, не переживай. Мы понимаем. Мне лишь жаль, что мы не знали, потому что тогда успокоили бы твою маму.

- Есть еще кое-что.

- Ты можешь рассказать мне что угодно.

- Я соврала насчет моего дяди.

Сердце Мэри бешено заколотилось.

- Вот как?

- Я не думаю, что он за мной приедет.

- И почему же?

- Она иногда рассказывала о нем, но всегда в прошедшем времени. Ну, о том, что они делали в детстве. Она делала это, чтобы отвлечь меня, когда с отцом все было плохо. Наверное, я просто... мне просто хотелось бы, чтобы он приехал, понимаете?

- Да. Я понимаю.

- На самом деле он никогда меня не видел.

- И как ты себя чувствуешь из-за этого?

- Очень одинокой. Особенно теперь, когда моя мамэн умерла.

Мэри кивнула.

- Я хорошо тебя понимаю.

- Моя мамэн и я... мы заботились друг о друге. Нам приходилось, - Битти нахмурилась и посмотрела на коробку на столе. - Она три раза пыталась уйти от него. Первый - когда я была младенцем. Я не помню этого, но ничего не получилось. Второй раз... - Битти умолкла на полуслове. - Третий раз - это когда моя нога была сломана, и мамэн отвезла меня к Хэйверсу, потому что нога не заживала. Тогда мне поставили штырь... а потом мы вернулись домой и...

Рейдж, Ви и Бутч пришли и освободили их.

- Мне нравится ваш хеллрен, - внезапно сказала Битти. - Он забавный.

- Животик надорвешь.

- Это человеческое выражение?

- Ага. Это значит, что он очень смешной.

Битти снова нахмурилась.

- Так вы правда были человеком? Я думала, людей нельзя превратить в вампиров.

- Нельзя. В смысле, меня и не превратили, - Мэри сверкнула улыбкой. - Видишь, ничего выступающего.

- У вас красивые зубы.

- Спасибо.

Глаза Битти вернулись к картонной коробке.

- Значит, она действительно там.

- Там ее останки.

- Что случится, если я не похороню ее прямо сейчас? Она... это неправильно? Это плохо?

Мэри покачала головой.

- Нет причин для спешки. По крайней мере, насколько мне известно. Могу еще раз уточнить у Мариссы. Она знает все ваши традиции вдоль и поперек.

- Я просто не хочу сделать что-нибудь неправильно. Наверное... Теперь я несу за нее ответственность, понимаете. Я хочу сделать все правильно.

- Я абсолютно тебя понимаю.

- А что люди делают с умершими?

- Мы помещаем их в землю - ну, это один из вариантов. Так я поступила со своей мамой. Я кремировала ее и похоронила.

- Как мою маму.

Мэри кивнула.

- Как твою маму.

Последовала пауза, и Мэри молчала, чтобы Битти могла прочувствовать то, что она чувствовала. В тишине Мэри смогла рассмотреть девочку, замечая тоненькие как тростинка ручки и ножки, крохотное тельце под слоями одежды.

- Где вы поместили ее под землю? - спросила Битти.

- На кладбище. На другом конце города.

- Что такое кладбище?

- Это место, где люди хоронят умерших и отмечают могилы надгробными камнями, чтобы знать, где погребены твои родные. Время от времени я возвращаюсь и приношу ей цветы.

Битти склонила голову и слегка нахмурилась. Мгновение спустя она спросила:

- Вы мне покажете?

42

- Я не ожидал твоего звонка.

Заговорив, Эссейл развернулся и улыбнулся Нааше.

- По крайней мере, не так скоро.

Этим вечером Нааша предпочла принять его в апартаментах своего хеллрена, в темном и драматичном кабинете, полном кожаных переплетов и мебели, напоминавшей ему о человеческих частных клубах для джентльменов. Сегодня она вновь была в красном - возможно, чтобы сочетаться с бархатными портьерами, свешивавшимися с потолка как артерии, а возможно, потому что думала, что нравится ему в этом цвете.

- Я поняла, что мне не хватало твоего общества, - она говорила медленно, тщательно проговаривая слова, блестящие губы сжимались и расслаблялись, как будто она делала минет каждому слогу. - Я не могла спать сегодня днем.

- Потому что справлялась о здоровье своего мужчины в дневные часы, несомненно.

- Нет. От желания, - она подошла ближе, бесшумно пересекая толстый красный ковер. - Желания тебя. Я умираю от голода.

Когда она остановилась перед ним, Эссейл холодно улыбнулся.

- Вот как.

Нааша протянула руку и погладила его по щеке.

- Ты весьма выдающийся мужчина.

- Да, я знаю, - он отстранил ее руку, но удержал за запястье. - Мне любопытно вот что - почему мое отсутствие доставляет тебе столько проблем, когда у тебя уже есть член под этой крышей?

- Мой хеллрен слаб, если ты не забыл, - произнесла она отчужденно. Как будто он был последней темой на земле, которую она хотела обсуждать.

- Я имел в виду Тро, - Эссейл снова улыбнулся и начал поглаживать большим пальцем ее плоть. - Позволь поинтересоваться, какое он имеет отношение к тебе?

- Он дальний родственник моего мужа.

- Так ты приютила его из благородства.

- Как и подобало сделать.

Эссейл обвил рукой ее талию и привлек к своему телу.

- Иногда ты ведешь себя не очень подобающе, не так ли?

- Да, - промурлыкала она. - Это тебя заводит?

- Это определенно заводило тебя два вечера назад. Ты получила немало удовольствия с моими кузенами.

- И все же ты не принял участия.

- Я был не в настроении.

- А этим вечером?

Эссейл изобразил, будто рассматривает ее лицо. Затем отбросил назад ее длинные волосы, перекинув их через плечи.

- Возможно.

- И что же тебе требуется, чтобы прийти в настроение?

Когда она выгнулась всем телом, Эссейл притворился, будто находит ее захватывающей, прикрыв глаза и прикусив нижнюю губу. На самом деле с таким же успехом он мог трахнуть собаку.

- Где Тро? - спросил он.

- Ревнуешь?

- Конечно. По правде говоря, я поглощен ревностью.

- Ты лжешь.

- Всегда, - Эссейл улыбнулся и склонился к ее рту, проведя клыком по ее нижней губе. - Где он?

- Какая тебе разница?

- Мне нравится секс втроем.

Смешок, который она издала, был хриплым и полным обещания того, в чем Эссейл не был заинтересован. Ему лишь нужно было вернуться в этот ее подвал - буквально, не метафорически. И если для этого придется ее трахнуть, значит, так оно и будет.