Страница 35 из 320
Чудесна и прекрасна летом страна Лапландия. Просто невозможно не влюбиться в её зеленые просторы, покрытые ягелем, кустарниками, карликовыми березами и ивами. Величавые речные долины и ущелья, многочисленные речушки и озера, наполненные небесной синевой, не отпускают взгляд и навсегда остаются в сердце гостя, посетивший этот чудный край. С чистым сердцем можно было бы назвать Лапландию северным Эдемом, когда бы ни духота и зной, да комары и мухи, порядком осложняющих пребывание гостя в этих местах.
Впрочем, человек не собака, он ко всему рано или поздно привыкает или вернее приспосабливается к непривычным условиям северного климата. Куда более трудная задача стояла перед маршалом Говоровым, который по поручения Ставки должен был провести наступление на северной макушке Европы. Его главной целью было не позволить британцам перебросить в Германию сдавшиеся им в плен немецкие дивизии, а для этого следовало максимально продвинуться вглубь норвежской территории.
Проще всего было двинуть войска вдоль берега моря по узким скалистым дорогам, причудливой лентой вьющимся вдоль берега моря. Продолжить так сказать победный марш после взятия Киркенеса. Это был самый простой и верный вариант наступления, тем более что дорога до самого Тромсе была совершенно свободна, как от немецких, так и английских войск. Однако, как это часто бывает в жизни, было одно но, способное серьезно осложнить планы советского командования и им было местное население.
Потомки легендарного Одина и Тора с радостью приветствовали изгнание из Финнмарка порядком поднадоевших им немцев, но вместе с этим, они не выказывали особой радости в отношении сменивших их русских. Нахохленные и прижимистые обитатели северных просторов с нетерпением ждали, когда пришельцы с красными звездами покинут их землю и позволят им заняться привычной для себя торговлей со странами свободного мира.
Можно было не сомневаться, что стоило бы советским солдатам двинуться на юг, как об этом сразу же стало бы известно англичанам. Обязательно какой-нибудь рыбак, охотник или кто-нибудь ещё рассказал бы об этом местным властям, а те уже посредство телефона или радио сообщили бы в Тронхейм о нежданных гостях.
Англичане не держали больших сил в Финнмарке, но вот бросить против русских, сдавшихся в плен немцев, могли без всякого колебания или угрызения совести. И тогда, любой каменистый склон или скальный выступ по дороге на юг превращался в неприступный бастион, который пришлось бы брать по всем правилам воинского искусства, то есть большой кровью. А больших сил в распоряжении маршала Говорова, согласно принципу житейской подлости не имелось.
Можно было попытаться перебросить войска морем, благо после проведения Киркенеской операции опыт десантирования у моряков Северного флота появился, да и район Тромсе, главный пункт наступления они худо-бедно, но знали. План, несомненно, имел свои плюсы, но маршал был вынужден отказаться от него. Для осуществления десантирования требовалось время, а именно его у Говорова и не было. Поэтому, после долгих размышлений и раздумий, он решил взять за основу третий вариант, наступление на Тромсе через финские земли.
С Финляндией все обстояло совсем по-другому. И дело было не в том, что в сердцах финнов было больше Любови и уважения к русским, чем у наследников Локки и Фреи. Просто сейчас они были проигравшей войну стороной, которая вряд ли бы рискнула ссориться со своими победителями. Сохранив по условиям мирного договора суверенитет, государственный строй и относительную целостность границ, финны наверняка предпочтут закрыть глаза на самоуправство "русских оккупантов", чем станут трубить на весь мир о произволе восточного соседа, как это было несколько лет назад. Не та была политическая обстановка и иной расклад сил.
Окончательно утвердившись в своих планах, Говоров решил не дожидаться получения приказа Ставки о начале наступления на Тромсе. Зная, примерную дату начала боевых действий в Европе маршал решил действовать на опережение. По его приказу была сформирован боевой отряд, которому предстояло совершить марш-бросок по финской территории.
Совершая столь смелый и ответственный шаг, по сути дела маршал Говоров мало, чем рисковал. В случаи начало боевых действий все его действия были направлены на выполнение приказа Ставки, а случись какая-нибудь осечка или даже отбой, то у маршала был готов запасной вариант. Ведь всегда свои огрехи можно свалить на нерасторопность подчиненных, умудрившихся во время боевых учений залезть на территорию соседнего государства. Растяпы и олухи есть в каждой армии мира.
Придавая марш-броску большое значение, Леонид Александрович лично утвердил численный состав отряда и проследил за его подготовкой. Для быстрой переброски двух сотен солдат были выделены могучие "студебеккеры", а для огневого прикрытия отряда было отряжено четыре легких танка и два вездехода амфибии. Кроме этого, отряду были приданы грузовики с боеприпасами и большим запасом топлива. Зная, по какой местности, предстоит совершать марш-бросок, Говоров не рискнул посылать обычные бензовозы.
За время нахождения в Лапландии немцы построили хорошие дороги. Созданные руками специально привезенных из Европы пленных, они сослужили немцам хорошую службу, когда финны выдавливали их в конце 1944 года со своей территории. Только благодаря созданным дорогам, генерал Рендулич смог отвести свои войска в Норвегию без серьезных людских и материальных потерь.
Значимость любой дороги в непролазных просторах Лапландии трудно переоценить. А тем более созданная педантами немцами, она была для маршала Говорова настоящим подарком судьбы, и не воспользоваться им было большим грехом.
Боевой отряд под командованием майора Кривенко пересек государственную границу Советского Союза у пограничного знака 36/15 ровно в 7.16 утра, не встретив никакого сопротивления со стороны соседей. Да и какое противодействие мог оказать пост пограничной стражи боевой колонне, во главе которой шли так хорошо знакомые каждому финскому солдату танки Т-26 и БТ-7. Забившись в строжку, стражники с испугом смотрели в окно на грозную силу, что проплывала мимо их носа, не смея выйти наружу. Только после того как замыкавшие колонну танки Т-50 скрылись из виду, сержант Макарайнен вышел на дорогу и смачно плюнул вслед незваным гостям.
Первые объяснения с финскими властями состоялись в Ивало, где был сделан первый привал на маршруте движения. Едва только грузовики остановились на центральной площади поселка, как из трактира над которым развевалось бело-голубым полотнище Суоми, вышел грузный фельдфебель, перетянутый портупеей. В этот момент он, представлял в одном лице военную и гражданскую власть поселка.
Увидев незваных гостей, Укко Переляйнен поправил съехавшую на голове фуражку, расправил свои усы и стал торопливо одергивать на толстом животе мятый китель. Придав себе относительно бравый вид, он направился к Кривенко, с первого взгляда определив в низкорослом офицере командира отряда.
- Что-нибудь случилось, господин офицер? - учтиво спросил его Укко, с опаской косясь на Т-26, чья пушка смотрела прямо на крыльцо трактира.
- Нет. Все в порядке. Становиться на постой мы не собираемся, - успокоил фельдфебеля Кривенко. - По приказу маршала Говорова мы направляемся к Ангели для поимки большой группы немецких солдат сбежавших из норвежского лагеря военнопленных. Несколько дней назад они напали на охрану лагеря и жестоко убили её. Это очень опасные преступники, которых нужно обезвредить как можно скорее.
Услышав эту тревожную новость, фельдфебель разом встрепенулся и напрягся. Покидая Лапландию, немцы оставили финнам немало неприятных напоминаний о себе, о которых те вспоминали с дрожью.
- Это не егеря генерала фон Леера случайно сбежали!? Вот по кому действительно веревка плачет! - воскликнул фельдфебель, но Кривенко не стал вдаваться в детали своей легенды.
- Ничего не знаю. У меня приказ командования прибыть к Ангели, а там видно будет - важно изрек советский майор и старый Укко поспешил с ним согласиться.