Страница 309 из 320
Едва они ушли, как Орлов отсчитал девять человек на ближайшие полчаса и хладнокровно включил хронометр. Объявленные им десять минут стремительно понеслись вперед и на исходе восьмой минуты сломался Клемент Эттли.
- Господин, капитан, у вас есть сердце и вы должны выслушать меня. Я не премьер министр, но как глава лейбористской партии, готов подписать ваш документ о начале мирных переговорах на ваших условиях. Я подпишу его, но прошу вас спасти людей! - взмолился англичанин, льстиво заглядывая в глаза Максимову.
- К сожалению, ваша подпись ничего не стоит, но я готов заключить с вами сделку. Подпишите документ как глава лейбористов, и я немедленно освобожу двадцать, нет, двадцать пять человек, на которых вы укажите пальцем - предложил капитан и Эттли с радостью согласился, сумев увеличить число освобожденных до тридцати.
Получив подпись Эттли, Максимов очень надеялся, что его примеру последует и Иден, но это произошло не так быстро, как ему того хотелось. Британский премьер сломался, когда Орлов начал отсчитывать новую партию в тридцать человек и один из выбранных им людей с громкими криками мольбы бросился к его ногам.
В любое другое время, Иден бы жестко пристыдил бы его за слабость и малодушие недостойное депутата британского парламента. Он бы, несомненно, осудил бы этого человека и настоял бы, чтобы парламентарий сдал бы свой мандат, но это было бы в другой жизни. В нынешней действительности, когда под жесточайшим прессом весь лоск слез и осталась голая человеческая сущность, Иден согласился подписать документ.
В обмен на свою подпись, он добился освобождения сорока человек. Теперь дело оставалось за королем и Орлов и перепуганные депутаты ждали, что и он даст свое согласие, но у Георга был подлинный королевский характер.
Он выдержал дополнительное давление, которое было оказанное на него Орловым, когда приговоренных к смерти людей ставили перед ним на колени и заставляли смотреть им в лицо. Выдержал, когда в число дециматов угодили хорошо ему знакомые люди, к которым он относился с симпатией, а теперь своим молчанием обрекал их на смерть. Выдержал крики и мольбы о пощаде уводимых в соседнюю комнату людей, из которой потом мародеры без стеснения вынесли вещи убитых и складывали их у стены.
Но у всего есть предел. Монарх сломался в начале третьего часа, когда перед ним поставили на колени молоденькую девушку машинистку. Она не умоляла и не просила, а только плакала и именно катящиеся из серых глаз слезы пробили королевскую броню наповал. Георг согласился подписать все, что от него требовали ради спасения неизвестной ему девушки.
Об этом немедленно было доложено по радио на континент. Об этом были поставлены в известность военный министр, первый лорд адмиралтейства, а также британская общественность при помощи громкоговорителей. Начавшийся процесс согласования и утрясания всех вопросов связанных с исполнением подписанного документа, что продлилось до позднего вечера.
Только к ужину, майор Орлов получил подтверждение о выполнении английской стороной взятых на себя обязательств и произвел освобождение оставшихся заложников. Центральный холл покинули депутаты обеих палат, но спикер Палаты Общин, Эттли, Иден и король Георг задержались во дворце ещё на сутки.
Все это время, монарх Повелительницы морей Англии не подозревал, что стал жертвой жестокого, но очень действенного блефа. За два с половиной часа были убиты только два депутатов британского парламента, все остальные оказались живехонькими. Оглушенные, связанные по рукам и ногам, с кляпами во рту, все это время они смирно лежали в соседнем помещении боясь разозлить - этих страшных русских.
Совсем в ином ключе произошла капитуляция другой Владычицы морей Японии. Через неделю после событий в Лондоне, у микадо состоялась последняя встреча с членами правящего кабинета.
На это заседание император не позвал военных. Пять часов назад он заслушал доклад военного министра о положении дел на фронтах, который развеял в прах все его надежды.
Как истинный самурай, он с достоинством воспринял горькую правду. Поблагодарив министра за доклад, он удалился в свои покои, чтобы решить, что делать дальше.
Согласно законам империи последнее слово было за императором. Его воля была священна для его подданных, но перед тем как её объявить, микадо хотел услышать мнение правящего кабинета.
- Согласно докладу военного министра положение на фронтах угрожающее. Падение острова Кюсю, несмотря на отчаянную храбрость находящихся там наших войск дело времени. Вопреки нашим ожиданиям, американцы наступают, не считаясь с потерями в живой силе и технике. Это наводит на мысль, что наши военные ошиблись в оценке численности их армии и флота. Возможно, переброска части наших войск из Кореи и Маньчжурии могло исправить эту ошибку, но вступление в войну России ставит крест на этих планах. Из-за наступательных действий русских мы не можем снять ни одной дивизии, ни из Кореи, ни из Маньчжурии, ни из Китая или Сахалина без угрозы полностью развалить оборону.
Слова императора не застали врасплох министров. Обо всем этом они и сами догадывались или знали, но одно дело личные мысли и совсем иное, когда это говорит сам император. Строго соблюдая традиции, они не смели выказать своих чувств и эмоций, терпеливо ожидая, пока микадо закончит свою речь. А он тем временем подходил к самому главному.
- У нас осталось только два выхода. Либо продолжить нашу священную войну с белыми дьяволами до последнего японца, либо согласиться на капитуляцию. Не собираясь перекладывать на ваши плечи ответственность за этот нелегкий выбор, я хочу услышать ваше мнение, ваше решение этого вопроса.
Едва Хирохито закончил свою речь, как возникла гнетущая тишина. Никто из министров не решался заговорить о капитуляции, так как только она давала возможность сохранить страну. Продолжение войны отбросило бы страну восходящего солнца на многие десятилетия назад и не гарантировало сохранение целостности государства.
Никто не хотел быть первым, но время шло и императору следовало отвечать. Нелегкое бремя быть жертвенным агнцем, взял на себя министр иностранных дел.
- Русский посол Малик в разговоре со мной сказал, что Сталин готов отказаться от высадки русского десанта на острова Хонсю, Сикоку и Хоккайдо в обмен на капитуляцию Квантунской армии, а также наших войск на Курилах и в Корее.
- Щедрый подарок человека забравшего твой кошелек и ударившего тебя ножом в спину в самый ответственный момент - преданным тоном подал голос премьер, но император не поддержал его и осмелевший дипломат продолжил свою речь.
- Я всегда считал и считаю Сталина врагом нашей страны и нашего императора, но в словах посла Малика есть определенная для нас выгода. Пока русские и американцы не выступают против нас единым фронтом, мы имеем возможность заключить с ними соглашение по отдельности, что снизит наши потери.
- По милости Сталина мы должны лишиться своей половины Сахалина, Курильских островов, Кореи, Маньчжурии, Китая и сказать ему спасибо! - гневно воскликнул премьер, однако император вновь не проронил ни слова в осуждение дипломата.
- Русский посол ничего не сказал о Китае, Тайване, Индокитае и Индонезии. По этому поводу нам предстоит разговаривать с американцами а, по словам господина Малика, они нас боятся.
Премьер собирался вновь разразиться злостью и негодованием, но император чуть повел скулой и он замер.
- Что конкретно сказал вам посол Малик? Нам это очень важно знать - спросил Хирохито, и эти слова были серьезным знаком для всех членов кабинета.
- Малик сказал, американцы очень напуганы нашими биологическими бомбами и недавним землетрясением в Калифорнии. Они очень опасаются наших новых атомных бомб, а также возможности появления оружия способного изменять погоду. Поэтому генерал Макартур всеми силами стремиться принудить нас к капитуляции всеми силами, оставшимися в его распоряжении.
- Это очень важная информация, но можем ли мы доверять русским?