Страница 13 из 19
– Нет, пожалуй что, справедливой.
– А если сыну нужно лекарство, но он не хочет принимать его, а отец обманом подложит его в пищу, и сын выздоровеет, такой обман будет несправедливым?
– Нет, тоже справедливым.
– А если кто, видя друга в отчаянии и боясь, как бы он не наложил на себя руки, украдёт или отнимет у него меч и кинжал, что сказать о таком воровстве?
– И это справедливо. Да, Сократ, получается, что я опять сказал тебе неточно. Надо было сказать: и ложь, и обман, и воровство – это по отношению к врагам справедливо, а по отношению к друзьям справедливо, когда делается им на благо, и несправедливо, когда делается им во зло.
– Очень хорошо, Евфидем. Теперь я вижу, что, прежде чем распознавать справедливость, мне надобно научиться распознавать благо и зло. Но уж это ты, конечно, знаешь?
– Думаю, что знаю, Сократ, хотя почему-то уже не так в этом уверен.
– Так что же это такое?
– Ну вот, например, здоровье – это благо, а болезнь – это зло; пища или питьё, которые ведут к здоровью, – это благо, а которые ведут к болезни, – зло.
– Очень хорошо, про пищу и питьё я понял, но тогда, может быть, вернее и о здоровье сказать таким же образом: когда оно ведёт ко благу, то оно – благо, а когда ко злу, то оно – зло?
– Что ты, Сократ, да когда же здоровье может быть ко злу?
– А вот, например, началась нечестивая война и, конечно, кончилась поражением; здоровые пошли на войну и погибли, а больные остались дома и уцелели. Чем же было здесь здоровье – благом или злом?
– Да, вижу я, Сократ, что пример мой неудачный. Но, наверное, уж можно сказать, что ум – это благо!
– А всегда ли? Вот персидский царь часто требует из греческих городов к своему двору умных и умелых ремесленников, держит их при себе и не пускает на родину. На благо ли им их ум?
– Тогда – красота, сила, богатство, слава!
– Но ведь на красивых чаще нападают работорговцы, потому что красивые рабы дороже ценятся. Сильные нередко берутся за дело, превышающее их силу, и попадают в беду. Богатые изнеживаются, становятся жертвами интриг и погибают; слава всегда вызывает зависть, и от этого тоже бывает много зла.
– Ну, коли так, – уныло сказал Евфидем, – то я даже не знаю, о чём мне молиться богам.
– Не печалься! Просто это значит, что ты ещё не знаешь, о чём ты хочешь говорить народу. Но уж сам-то народ ты знаешь?
– Думаю, что знаю, Сократ.
– Из кого же состоит народ?
– Из бедных и богатых.
– А кого ты называешь бедными и богатыми?
– Бедные – это те, которым не хватает на жизнь, а богатые – те, у которых всего в достатке и сверх достатка.
– А не бывает ли так, что бедняк своими малыми средствами умеет отлично обходиться, а богачу любых богатств мало?
– Право, бывает! Даже тираны такие бывают, которым мало всей их казны и нужны незаконные поборы.
– Так что же? Не причислить ли нам этих тиранов к беднякам, а хозяйственных бедняков – к богачам?
– Нет уж, лучше не надо, Сократ. Вижу, что и здесь я, оказывается, ничего не знаю.
– Не отчаивайся! О народе ты ещё подумаешь, но уж о себе и своих будущих товарищах ораторах ты, конечно, думал, и не раз. Так скажи мне вот что: бывают ведь и такие нехорошие ораторы, которые обманывают народ ему во вред. Некоторые делают это ненамеренно, а некоторые даже намеренно. Какие же всё-таки лучше, а какие хуже?
– Думаю, Сократ, что намеренные обманщики гораздо хуже и несправедливее ненамеренных.
– А скажи, если один человек нарочно читает и пишет с ошибками, а другой ненарочно, то какой из них грамотней?
– Наверное, тот, который нарочно: ведь если он захочет, он сможет писать и без ошибок.
– А не получается ли из этого, что и намеренный обманщик лучше и справедливее ненамеренного: ведь если он захочет, он сможет говорить с народом и без обмана!
– Не надо, Сократ, не говори мне такого, я и без тебя теперь вижу, что ничего-то я не знаю и лучше бы мне сидеть и молчать!
И Евфидем ушёл домой, не помня себя от горя. И многие, доведённые до такого отчаяния Сократом, больше не желали иметь с ним дела.
Рассуждения о счастье
Однажды Сократ обратился к людям с вопросом: – Что самое главное в жизни?
Окружившие его люди стали высказывать свои представления по этому вопросу. Один из них сказал:
– Самое главное в жизни – это здоровье.
Другой сказал:
– Самое главное – это иметь хорошо сложённое тело, быть привлекательным и пользоваться успехом у женщин.
Третий сказал:
– Самое главное – это иметь деньги и положение в обществе.
После того, как высказались все, они спросили у Сократа:
– А ты что думаешь об этом?
Сократ сказал:
– Я думаю, что самое главное в жизни – это счастье! Как вы думаете, обязательно ли каждый человек, имеющий здоровье, будет счастлив в жизни?
Слушающие его люди сказали:
– Нет, Сократ, это не обязательно.
– А человек, имеющий хорошо сложенное тело и пользующийся успехом у женщин, обязательно ли будет в жизни счастливым?
– Нет, Сократ! И это не обязательно, – ответили люди.
– Тогда скажите мне, – продолжал Сократ, – человек, имеющий много денег и положение в обществе, всегда является счастливым?
– Нет, Сократ, – отвечали люди, – скорее, даже наоборот. Такие люди часто бывают одинокими.
– А какой из типов людей, перечисленных здесь, вы посчитаете самым достойным? – продолжал спрашивать Сократ. – Представьте, что вам нужен совет врача. К какому врачу вы обратитесь? К очень богатому, имеющему положение в обществе, хорошо сложенному, имеющему успех у женщин, или вы предпочтёте врача, который счастлив в этой жизни?
Все присутствующие в один голос заявили, что обратятся за советом к врачу, который счастлив в жизни, потому что признают его наиболее достойным.
– Таким образом, – объявил Сократ, – мы все единодушно признали, что счастье является наивысшим благом, и к нему следует стремиться, как к самому важному в этой жизни.
Делёж «по-божески»
Как-то раз три человека нашли мешок с орехами, принесли к Анастратину и попросили, чтобы он разделил между ними орехи по-божески. Анастратин развязал мешок, дал одному горсть орехов, другому – один орех, а третьему – всё остальное.
Они ему говорят:
– Ходжа, ты разделил несправедливо!
– Глупые вы люди! – отвечал он им. – Разве Бог не делит именно так? Одному даст много, другому мало. Вот если бы вы попросили меня разделить по-человечески, тогда бы каждый получил поровну.
Сизиф и два мудреца
Однажды два мудреца проходили мимо горы, к вершине которой тащил свой камень Сизиф. Один мудрец, глядя на Сизифа, заметил:
– О да, в жизни всегда есть место выбору: делать то, что хочешь, или то, что не хочешь. Этот человек выбрал второе.
– Его заставили заниматься этой работой обстоятельства, – ответил другой мудрец, – увы, выбора у него не было.
– Был! – воскликнул первый мудрец. – Он мог или подчиниться обстоятельствам, или нет!
– Но если бы он не подчинился, его бы за это жестоко наказали! – возразил другой мудрец.
– А разве, следуя чужой воле, он наказан не более ужасно, чем если бы он не подчинился? – спросил первый.
Этот разговор услыхал Сизиф.
– Эй, вы! – прокричал он мудрецам, – вы это о чём? И не стыдно вам, бездельникам, лицемерить? Да, жизнь моя тяжела. Однако я ею доволен. Ибо если не можешь изменить обстоятельства, измени к ним своё отношение и радуйся тому, что назначено тебе судьбой. Это и есть мой выбор.
Сказав это Сизиф дотащил глыбу до вершины, но она в очередной раз сорвалась и с грохотом полетела вниз.
– Ну и дурак же ты, Сизиф, – ответил ему первый мудрец, – наверное, твой отец слишком хорошо приучил тебя к труду. А к любому делу с умом подходить нужно. Что ты всё тащишь и тащишь наверх этот камень? Неужели ещё не понял, что не по силам тебе взгромоздить его на вершину?