Страница 43 из 72
Страж кивает. Он подносит мою руку к своей щеке. Наблюдаю за его действиями, позволяя играться моей рукой. Каиль рассматривает мои пальчики и поочерёдно целует каждый из них. Свободной рукой я тянусь к банту на его повязке. Хочется развязать. Каиль перехватывает мою руку. Укоризненно хмыкает, но ничего мне не говорит.
- Хочу посмотреть, - решаюсь озвучить свои мысли.
- Как-нибудь потом. Когда ты будешь честна со мной, то и я буду честен с тобой.
- Я честна с тобой!
- Ай-ай, девочка. Но не будем о грустном.
Юноша усаживает меня на колени и прижимает к себе, обнимает, укачивает.
- Ты чего?
- Волнуюсь я. Не хочу тебя отпускать, - признаётся Каиль. - Точно в приют поедешь?
- Точно!
- А как же Яна?
- Не думаю, что смогу найти её в одиночку. Я уже поняла, что в случае чего, не смогу себя защитить. Тебе не о чем волноваться, - вру и не краснею.
И кажется мне, что Каиль это понимает. Но он ничего не может поделать, а потому очень грустный сейчас. Вновь скрипит дверь, это Алиса вернулась в комнату. Она устало опускается на стул и принимается жаловаться нам на загруженность. Говорит, что нам не стоит доживать до последнего курса обучения, ибо на нём нас ждёт смерть! А как тут выжить, дивится девушка, когда за один триместр сразу столько экзаменов и зачётов придётся сдать! На первых трёх курсах, по словам Алисы, самое счастье учиться. И я бы с ней согласилась, если бы среди общих предметов у меня не значилось арифметики и каллиграфии. Я лечить буду, а не расписывать красивые формулы!
- Ты упустила четвёртый курс, - вставляет Каиль.
- Это потому, что с него начинается жопа, - засыпая, отвечает Алиса.
- Так-то! - Каиль смотрит на меня. - Помирай на третьем курсе. Не сейчас. На первом живи. Обещай мне, Дафна. Не делай глупостей.
- Обещаю.
Страж мне не верит.
И, тем не менее, в субботу утром отправляюсь в приют. Недоверчивый Каиль отобрал мою сумку и сообщил, что проследит, чтобы я никуда по пути не свернула. Так и сидим на телеге, вдвоём. Нет, есть и ещё кроме нас студенты, но те едут погулять в Заснежье. Каиль же остаётся со мной на протяжении всей дороги до приюта. И с радостью соглашается остаться на чай и булочки с корицей, предлагаемые матерью-настоятельницей.
- Как же я рада, что Дафна приехала к нам на свой день рождения!
Каиль давится булкой.
- Я не знал, - он подпирает щеку кулаком. - А когда он?
- Как же? Послезавтра, - отвечает Катерина. - Первого числа десятого месяца, как и каждый год.
- Почему ты мне не сказала? - теперь вопрос обращён ко мне.
- Я его не отмечаю.
- Почему?
- В этот день мама умерла.
За столом повисает тишина.
- Так она уже почти пятнадцать лет как умерла, - Каиль вновь давится, теперь под моим взглядом. - Прости, - добавляет он. - Мне пора возвращаться. Не хочу ехать в темноте.
Предлагаю проводить Каиля до Заснежья, но он уверяет, что это лишнее.
- Это же я тебя провожал до приюта? Вот здесь и оставайся. Через месяц вернусь, проверю и заберу обратно.
- Договорились, - я оглядываюсь: вроде, никто нашего разговора не слышит. - До встречи через месяц?
Мы стоим на территории приюта и глядим друг на друга. Никто не знает, что следует говорить, расставаясь на целый месяц. В конце концов, Каиль желает мне приятного отдыха и смеётся по поводу скорого своего заточения.
- Не смотри так, всего неделя, - улыбается. - Пока?
Каиль наклоняется ко мне и целует, прижимает к себе. Ему уже пора бы меня отпустить, но юноша продолжает держать меня в своих объятиях.
- Каиль, ты же не хотел возвращаться в темноте?
- Ага.
Он продолжает прижимать меня.
Когда Каиль уходит, возвращаюсь к Катерине. Как же хорошо, что ни он, ни она не спросили о том, как долго я собираюсь здесь гостить.
- Ну, чем думаешь заниматься? - интересуется матушка.
- Сегодня ничем, я очень устала.
- Признаюсь, что я так ничего и не слышала о Яне.
- Зато я слышала, - стараюсь придать своему голосу весёлость. - Она живёт на материке, и с ней всё хорошо, матушка.
- Так ты к ней после дня рождения поедешь?
- Да, матушка, к ней, - я даже улыбаюсь, надеюсь, не слишком натянуто. - Я очень жду этой встречи.
- Вот бы и она приехала к нам, навестить.
- Я с ней поговорю.
- Будет здорово, - матушка окидывает взглядом маленькую комнатку. - Ну, отдыхай.
Она уходит и оставляет меня одну. Я тоже осматриваю доставшуюся мне комнату. Старая деревянная кровать. Письменный стол и стул возле него. Моя сумка валяется на полу, под широким окном, занавешенным пожелтевшей полупрозрачной тканью. Мне предстоит спать в отдельной комнате. Раньше, будучи воспитанницей приюта, я всегда ночевала в общей спальне, на втором ярусе, а на первом спала Яна. И мы долго-долго разговаривали прежде чем заснуть. И ей никогда не нравилось, что я отказывалась отмечать свой день рождения.
- Ну и дура! - сообщила Яна и завернулась в одеяло.
Я свесилась со своего яруса, чтобы обиженно уставиться на подругу. Но из-под одеяла торчали только отдельные пряди её волос.
- Сама дура! - крикнула я в ответ, не особо волнуясь о том, что могут услышат другие девочки.
- Это не правильно! Я побью Лукаса! - злобно выдала Яна.
- Не смей! Он был наёмником, ещё убьёт тебя! Что я буду делать?
- Тогда я оставлю завещание и напишу в нём, чтоб ты всегда-всегда отмечала свой день рождения, а иначе мы не подруги и никогда ими не были!
- Так не честно, - пробурчала я, укрываясь.
Яна забралась ко мне и улеглась рядом.
- Честно, - сказала она мне и собралась полезть обратно.
Я её остановила.
- Но ведь я убила маму. Мне нельзя праздновать этот день.
Девочка задумалась над моим вопросом.
- А ты её специально убила?
- А матушка Катерина говорит, что это случайно она умерла.