Суперзвезда

— Я освобожусь через 20 минут. Я буду польщен, если вы позволите мне угостить вас чем-нибудь. — Английская речь с итальянским акцентом из его уст звучала удивительно музыкально. Наклонившись над стойкой бара и обхватив ее руки, он притянул ее к себе. Челси довольно хихикнула. Взглядом она указала ему на свободный столик в темном углу зала.

— Я буду ждать, — сказала она и скользнула со стула. Еще одна VIP-персона прибыла в бар, и, перед тем как Винченцо отбыл принимать заказ, не отводя взгляд, Челси дотронулась до его руки:

— А это, случайно, не Джорджио Валине вон там, за угловым столиком?

Молодому человеку даже не надо было смотреть, чтобы удостовериться. Он кивнул:

— Он завсегдатай этого заведения.

Конечно, ей и самой это было известно.

— Могу поклясться, люди нашей профессии сделают что угодно, лишь бы быть упомянутыми в его колонке новостей.

Винченцо серьезно кивнул:

— Si. Все, что угодно.

— Я просто не выношу людей, пишущих такие колонки. Это паразиты. — Челси игриво намотала на пальчик прядь волос.

— И еще кое-что, Винченцо. — Она опять указала на Валине. — До того как мы проведем время вместе, ты должен пообещать мне, что бы ни произошло, ты ни слова не скажешь о том, что я была здесь. Я просто умру, если мое имя окажется на страницах газет. — Порывшись в сумочке, она достала стодолларовую купюру и положила ее на стойку бара.

Из бара Челси и Винченцо направились в ночной клуб, где венецианские и американские толстосумы могли танцевать до рассвета. Челси заметила, как Валине вошел в тот же клуб, очевидно, следуя за ней.

Теперь Челси летала — летала так высоко, что, казалось, она может дотронуться до луны, до звезд. Алкоголь и таблетки помогали. Она не чувствовала своего тела, а мозг ее был свободен и чист. Громкая музыка возносила ее прямо в рай — или, может, это был ад?

Ее тело двигалось, повинуясь ритму музыки. Двое мужчин, с которыми она танцевала, подняли ее на стол. Челси соблазнительно покачивала бедрами. Толпа — в основном мужчины — подбадривающе засвистела, и ее охватило ликование. Несмотря на опьянение, она великолепно танцевала на столе.

Из-под полуопущенных век Челси наблюдала, как Винченцо, стоя рядом с Валине, что-то шептал ему на ухо. Даже в этой искусственно вызванной эйфории Челси поняла, что все идет точно в соответствии с планом. Все, что ей надо было сделать, это довести эту ночь до конца и устроить незабываемое зрелище: алкоголь, наркотики, танцы — и репутация погибнет навсегда. Вся Венеция будет говорить об этом. От каждого возбужденного крика толпы электрический разряд пробегал по ее телу. Какое-то согревающее, одурманивающее чувство сковывало ее разум. Она медленно двигалась. Толпа превратилась в скопище пестрых пятен, голоса сплылись в один мерный гул. Завтра, когда рассветет, все протрезвеют и, вспоминая сегодняшний вечер, удивятся, что же на них нашло и что это была за американка? И затем они откроют газету…

* * *

Смывая шампунь с волос, Кэсс наслаждалась горячим душем. Мурашки побежали по ее коже, когда она ступила из приятного тепла на холодную плитку пола. Кэсс скользнула в теплый байковый халат и замотала свои длинные густые волосы полотенцем. Она склонилась над раковиной ручной отделки и, повернув позолоченный кран, потянулась за зубной щеткой. «Этот проект просто убивает меня», — подумала она. Но у нее была цель, и она была намерена победить во что бы то ни стало.

Она почистила зубы, вышла из ванной и погасила свет. Рудольфо спал, белые атласные простыни и легкое одеяло выгодно оттеняли его загорелое тело. Она немного постояла на пороге в нерешительности, охваченная чувством вины, которое всегда овладевало ею после того, как они с Рудольфо занимались любовью. Он и привлекал, и отталкивал ее, ей ужасно хотелось обладать им, а потом отстраниться, отойти в сторону. Конечно, она знала, что это неправильно. Их отношения были лишь следствием обоюдного удобства — он ей нравился, ей было приятно проводить с ним время, к тому же она находила его внешне привлекательным. Но эти отношения были так далеки от настоящей любви. Несомненно, она любила его, но только как близкого друга, и секс с ним оказывался лишь стечением обстоятельств. И все же она не выставила его вчера вечером, когда он голый вошел в ванную с двумя бокалами шампанского. С недавних пор все вокруг стало таким сложным. Может, это просто стресс, вызванный работой над «Опасными желаниями», а может, что-то другое.

Погруженная в свои мысли, она сидела на краешке кровати. Рудольфо шевельнулся и, не открывая глаз, дотронулся до нее:

— Челси, это ты?

— Что ты сказал? — Кэсс резко поднялась.

От неожиданности Рудольфо сразу проснулся:

— Я не хотел, Кэсс, ты ведь понимаешь, я не нарочно…

— Так ты все-таки спишь с ней! — сказала она голосом, полным отвращения.

Рудольфо ничего не ответил, и по его молчанию Кэсс поняла, что он признает свою вину.

— Черт бы тебя побрал! — процедила она сквозь зубы.

Она разозлилась, но отнюдь не чувствовала себя побежденной. Несмотря на то что гордость ее была задета, в сердце не было боли. Ее взбесило, что он предпочел Челси ей. Она и представить не могла, чтобы Рудольфо влюбился в какую-то, пусть и сексапильную, актрисочку.

— Да как ты мог? Черт возьми, Рудольфо, как ты мог поставить под угрозу весь мой проект? Я доверяла тебе, ублюдок!

Рудольфо резко сел и замотал головой. Он попытался ухватить Кэсс и усадить рядом с собой:

— Да это ничего не значит, она буквально вешается мне на шею, просто явилась тогда в мой номер, вот и все!

Она заметила, что он старался прикрыть свою наготу простыней. Что это — смущение? скромность? стыд? Какой-то части ее сознания стало жаль его, но она не могла смириться с таким предательством.

— Богом клянусь, Кэсс, это ничего не значит для меня. Да мне наплевать на нее… — Он поднял взгляд и посмотрел ей прямо в глаза. Кэсс поняла, что он не просто пытается произвести на нее впечатление, но действительно предельно искренен.

Он обхватил ее за плечи:

— Я люблю тебя. Ты единственная, кому я когда-либо говорил это.

— Так почему же ты переспал с ней? Чтобы сделать мне больно?

Гнев прошел, она успокоилась и полностью контролировала себя. Только Рудольфо все еще находился во власти чувств:

— Да, я не прав. Но чего ты ожидала?

Он отпустил ее, встал и подошел к окну. Отвернувшись, он продолжил:

— Ты отталкиваешь меня уже больше двух лет. Эта игра надоедает мне, да она просто с ума меня сводит. Уж не знаю, какое место ты отводишь мне в своей жизни, Кэсс! — Он повернулся и взглянул ей в лицо. — Тебе надо наконец решить — хочешь ты быть со мной или нет. Я не могу ждать тебя вечно.

* * *

Девочка резко проснулась. Из коридора доносились голоса обслуживающего персонала и звон подносов, затем последовал громкий стук в дверь. Ее крохотное тельце вздрогнуло от холодного ветра, ворвавшегося в комнату через распахнутое окно. Она ворочалась и укутывалась в одеяло, но никак не могла заснуть. В комнате было темно, лишь слабый лучик лунного света проникал сквозь занавески.

Холод и страх овладели ею, и она задрожала. Уставившись на открытое окно, она не осмеливалась подойти и закрыть его — мама рассердится. Когда Белла оставалась одна, а теперь это случалось довольно часто, ей нельзя было двигаться. Мама, давая ей указания, была предельно точна: «Не трогай окна, никогда не включай свет и вылезай из постели только в случае опасности».

Стук в дверь стал громче. Белла резко села, сбросила с себя одеяло, встала на ноги и надела халатик и тапки. Встав на цыпочки возле двери, она посмотрела в замочную скважину. Нет, это была не мама. Белла узнала эту симпатичную женщину, ее фотография лежала в коробке в мамином комоде. Мама никак не может разозлиться, если Белла пустит эту женщину, она ведь не чужая. Может, ей нужна была помощь.