Страница 38 из 51
Прежде, чем он успел повернуть ее, соседняя дверь распахнулась и явила нам Стасю в сексуальном шелковом неглиже. Неудивительно, что он увидел внизу мое инвалидное кресло – она жила рядом с Дэном.
– Хартли? Какого черта? Ты же сказал, что только почистишь зубы. Ты не идешь в постель?
– Похоже, что нет, – проговорил он. – Извини нас.
Когда он открыл дверь в уборную, меня ослепил замигавший под потолком автоматический свет.
– Просто посади меня на унитаз, – выдавила я слабым голосом. – Пожалуйста. – А затем убей меня. Потому что это до ужаса унизительно.
Выполнив мою просьбу, он отошел на пару шагов и повернулся ко мне спиной.
– …Хартли? Может, ты выйдешь?
– Я не смотрю.
– Пожалуйста.
– Господи, Каллахан, – сказал он, и в этих двух словах чувствовалась тяжесть целого мира. – Только не провались внутрь.
Кто-нибудь, просто пристрелите меня уже, а?
Я подождала, когда он выйдет из комнаты, после чего в безумной спешке начала возиться со своими штанами, надеясь, что мое тело пойдет мне навстречу и продержится еще десять секунд, пока я извиваюсь, как сбрасывающая кожу змея. Спасибо небесам за эластичные пояса.
В коридоре Стася и Хартли начали спорить.
– Моему другу нужна помощь, Стасс. Вот и все.
– Я не понимаю, почему… – заговорила она.
– Ты не понимаешь, – прервал ее Хартли, – потому что это не в твоем стиле – помогать людям.
– Предполагалось, что мы проведем эту ночь вместе, – сказала она.
– Да? Я не знаю, что ты хочешь, чтоб я ответил.
– Что ты идешь!
– Слушай, – сказал он. – Оставь дверь открытой. Нам все равно надо поговорить.
– Вот веселье-то будет, – огрызнулась она. Хлопнула дверь.
Я писала минут, наверное, десять. Потом торопливо, но осторожно – чтобы не упасть в унитаз – привела в порядок одежду. Когда я нажала на слив, Хартли постучал в дверь.
– Все чисто.
Он вошел и присел перед унитазом на корточки, потом снова поднял меня. Стасина дверь была закрыта, и Хартли без комментариев начал спускаться по лестнице. Но дело двигалось туго. Держаться за перила значило отпустить мою правую ногу. Я изо всех сил напрягала квадрицепс, стараясь ее удержать, но она все равно то и дело сползала.
Пока я сидела у него на закорках, мой нос находился в дюйме от его шеи. Той самой шеи, которую я однажды поглаживала, пока мы целовались.
К черту все.
Когда мы добрались до площадки третьего этажа, Хартли со вздохом опустил меня вниз.
– Перерыв. – Он сел рядом со мной и стал разминать мышцы своей травмированной ноги.
– Дополнительный вес тебя убивает, да? – спросила я. Очередной вечер обернулся очередной катастрофой. Я всего и хотела, что выпить пива с командой, но в итоге влипла в идиотскую ситуацию.
– Она все равно болела, – ответил он.
– Обманщик. – Я взялась за свою голень и перенесла ее на ступеньку вниз. Потом проделала то же самое со второй ногой. Потом приподнялась на руках и опустила на следующую ступеньку и свою задницу. Потом проделала все действия снова. И снова.
Довольно скоро я добралась до самого низа, остановившись всего один раз, когда компания каких-то девчонок зашла в общежитие и стала подниматься по лестнице.
– Привет, Хартли! – проходя мимо, пропели они.
– Вечер, дамы. – Его голос звучал тепло и небрежно, словно сидеть на грязной лестничной клетке с калекой-подружкой было пределом мечтаний.
После того, как они скрылись из вида, я быстро добралась до нижней ступеньки.
– Знаешь, – проговорил Хартли, обходя меня и притягивая к лестнице мое кресло. – Глядя на тебя, кажется, будто это так просто.
– Здорово. – Я вытерла о штаны грязные руки. – Но я ненавижу… – Я не смогла договорить предложение до конца – из страха, что разрыдаюсь. Я ненавидела быть одной из тех девушек, которые уползают с вечеринки на четвереньках. Я ненавидела быть девушкой, которую надо спасать. Я ненавидела быть его маленькой хромоногой подружкой. Смотреть снова и снова «Принцессу-невесту» было куда более приемлемым времяпрепровождением, чем этот сорт унижения.
– Я знаю, – сказал он сквозь зубы. Потом наклонился, чтобы поднять меня, но я его оттолкнула. И совершила маневр, который заставил бы Пат мной гордиться – одним ловким движением усадила себя на сиденье.
Развернув меня, Хартли направил мое кресло к двери.
– Через крыльцо спускаемся задом наперед, – напомнила я.
– Мы все делаем задом наперед, Каллахан, – сказал он.
Я понятия не имела, что это должно было значить, и спрашивать Хартли не стала.
Хартли
Когда мы добрались до выложенной плиткой дорожки, которая шла через двор Бомона, Кори попыталась отослать меня прочь.
– Можешь подниматься назад, – сказала она.
– Каллахан, ты пьяна. Я тебя провожу.
– Ты со мной нянчишься, – посетовала она.
– Ха. Тогда я перенянчил всех своих друзей до единого, и в процессе большинство из них на меня наблевало. Бриджер делает это еженедельно. – Пару минут мы двигались молча, после чего я спросил: – О чем ты только думала, Каллахан?
– Я не думала, ясно? Просто хотела хотя бы раз сходить, как все обычные люди, на вечеринку. Почему я должна планировать свою жизнь до минуты на три часа наперед? Больше никто так не делает. – В тишине двора ее голос эхом отражался от стен. – Черт. Я ною.
– У всех есть свое дерьмо, которое приходится разгребать, – пробормотал я. – Как, кстати, сыграли?
– Нормально. В ничью. Три-три.
– Ты забила?
– Естественно, да.
Я рассмеялся.
– Поверить не могу, что я додумался спрашивать.
– Вот-вот, – согласилась Кори, ее язык слегка заплетался.
Доставив ее до дома, я задержался в дверях. Она заехала в пустую общую комнату и развернулась в кресле ко мне лицом.
Молчание между нами ощущалось таким неестественным, и я еще никогда не видел на ее лице столько грусти. Я поборол порыв пересечь комнату и сделать… даже не знаю, что. Желание окружить Кори заботой было почти всепоглощающим. Что мне хотелось сделать, так это обнять ее. Казалось несправедливым, что лучший человек из всех, что я знал, будет сидеть в пятницу вечером в одиночестве и грустить.
Она склонила голову набок, открыв изгиб белоснежной шеи.
– Извини, что испортила тебе вечер.
– Скажешь тоже, испортила. – Не думая, я сделал два шага через порог. Фак. Что мне хотелось сделать по-настоящему, так это погрузиться пальцами в ее волосы и поцеловать то местечко под ее челюстью. А потом покрыть поцелуями еще дюжину мест.
Чтоб меня.
Но я всего-то и сделал, что один раз коснулся губами ее макушки. Она пахла, как смешанная с хлоркой клубника.
– Спокойной ночи, Каллахан, – сказал я. Мой голос был хриплым. Потом я сделал необходимую вещь. Развернулся и пошел к выходу.
– Хартли?
Я оглянулся только тогда, когда благополучно добрался до двери.
– Да, красавица?
Она подложила под свою мягкую щеку ладонь.
– Почему ты всегда зовешь меня Каллахан?
Вопрос вогнал меня в ступор, потому что задумываться над ответом я не хотел.
– А ты почему всегда зовешь меня Хартли? – в свою очередь спросил ее я.
– Все зовут тебя Хартли. Но ты единственный, кто зовет меня Каллахан.
На мою «удачу» оказалось, что она может быть пьяной и логичной одновременно. Причина была простой, но я не собирался произносить ее вслух. Я звал Кори Каллахан, потому что таким образом ее имя звучало, как у нас, у парней. Я пытался задать тон нашей дружбе. Но это было всего лишь очередной ложью, которой я себя пичкал. И которых, как выяснилось, было немало.
– Потому что тебя так зовут. – Я откашлялся. – А теперь, если ты извинишь меня, мне надо пойти разгрести кое-какое свое дерьмо. – На этом я окончательно развернулся и ко всем чертям убрался оттуда.
Глава 19