Страница 26 из 26
Дядя Уильям сердито уставился на него.
– Опишу! Хотя тут и описывать-то нечего. Просто я забываюсь – а через некоторое время прихожу в себя. Обычно приступ длится пять-десять минут. У моего недуга есть научное название – «амнезия», что ли. Обычно это происходит, когда я утомляюсь или перетруждаюсь.
Мистер Кэмпион явно ему поверил.
– Ну надо же, какая незадача. И часто с вами такое случалось?
– Нет, нечасто, – настороженно ответил мистер Уильям. – Но в последнее время мне становится хуже. Первый приступ был в прошлом июне. Да, кстати, Маркус, внесите-ка еще одну поправку: с тех пор не полтора года прошло, верно?
– Нет, – ехидно ответил Маркус. – Всего лишь девять месяцев.
– Подумаешь! – Дядя Уильям всплеснул руками. – Вам, адвокатам, лишь бы придраться… В общем, дело было так: в прошлом июне – день выдался ужасно жаркий – я шел по Петти-Кери, и вдруг рассудок мой помутился… В следующий миг я уже стоял напротив католической церкви со стаканом в руке, а как я там очутился – не помню. Вы представляете, как глупо и скверно я себя чувствовал. Прохожие косились на меня с любопытством и подозрением. Стакан был самый обыкновенный, вроде как из бара. Я его засунул в карман, а потом выбросил в поле, когда вышел из города. Ужасно неприятный случай.
– Еще бы, – серьезно кивнул мистер Кэмпион. – А потом сколько раз с вами это случалось?
– Дважды, – поколебавшись немного, ответил дядя Уильям. – Один раз под Рождество, когда я уже и думать забыл об этой истории. Мы устраивали званый ужин. Когда гости разошлись, я отправился с Эндрю подышать свежим воздухом – и пришел в себя уже в холодной ванне. Чуть не помер тогда, ей-богу! Холодные ванны я не принимаю. В моем возрасте человеку уже надо немного беречься. В юности я всерьез занимался спортом – теперь вот расплачиваюсь.
Маркус, прекрасно знавший, что все спортивные достижения дяди Уильяма были представлены единственным кубком, полученным еще в младших классах, недовольно нахмурился, однако старик не обратил на это никакого внимания и продолжал тараторить:
– Потом я спрашивал Эндрю, не заметил ли он чего-нибудь странного. Он даже не понял, что я имею в виду. К тому времени он уже нахлестался вдрызг и вряд ли мог что-то заметить.
– Хорошо, а третий приступ? – поинтересовался мистер Кэмпион.
– А третий приступ… – проворчал дядя Уильям, – третий приступ случился со мной в самый неподходящий момент. Ровно в то воскресенье, когда исчез Эндрю, и примерно в то же время. Ох и незадача…
Маркус вскинулся.
– Мистер Фарадей! Вы мне этого не говорили!
– Я не привык трепать языком о своих болячках, – ответил мистер Уильям чуть заплетающимся языком. – Ну, теперь я все рассказал. Помню только, как стоял на дороге к Гранчестерским лугам и спорил с Эндрю, как нам лучше вернуться домой. Глупости, конечно… Любому болвану было бы ясно, как лучше идти. Я был не в себе, в голове не укладывалось, что взрослый человек может так дурить… И потом я потерял память. В себя я пришел уже рядом с домом, а домой я добрался только к концу обеда.
– На двадцать пять минут позже, чем вы сказали полиции, – внезапно уточнил мистер Кэмпион.
Щеки дяди Уильяма вспыхнули.
– И что с того… Эта их дотошность сбила меня с толку. Ну, я закончил. Теперь вы все знаете.
Маркус напрасно пытался поймать взгляд Кэмпиона: тот смотрел в пустоту с обычным глуповатым выражением лица.
– Не хочу докучать вам расспросами, мистер Фарадей, но почему вы не рассказали родным об этой своей болезни? Вы ведь рискуете жизнью. Вас могла сбить машина, к примеру.
Дядя Уильям сгорбился в кресле и уткнулся взглядом в пол.
– Не люблю болтать о семейных делах с чужими людьми, – пробурчал он, – но моя матушка, если вы не заметили, уже стара. – Он умолк, достал из кармана носовой платок и громко высморкался. – Ей иногда такое взбредет в голову! Например, некоторое время назад она решила, что я… Кхм, как бы это лучше выразиться… что я пью. Безусловно, трезвенником меня не назовешь, и не так давно жизнь среди сварливых дураков настолько мне осточертела, что я начал время от времени топить горе в вине. – Дядя Уильям умудрился произнести эти слова с апломбом человека, благородно признающегося в собственных грешках. – Ну, и до меня дошло, что, если я расскажу про недуг родным, которые ничего не смыслят в медицине, они, чего доброго, спишут эти провалы в памяти на мою маленькую слабость. Конечно, мне этого не хотелось. Понимаете?
Мистер Кэмпион кивнул, но Маркус не унимался:
– Уважаемый мистер Фарадей, разве вы не видите, в какое положение себя поставили? Неужели совсем никто не может подтвердить ваши слова?
Дядя Уильям вскочил на ноги.
– Юноша, уж не сомневаетесь ли вы в моей честности?
Маркус хотел ответить на это, что он всего лишь человек, но Кэмпион поспешил ему на помощь:
– Эти приступы должны были вас встревожить, мистер Фарадей. Вы не подумали обратиться к врачу?
Дядя Уильям обернулся к Кэмпиону. В его мутных глазах отражалась лихорадочная работа мысли.
– Конечно, подумал. Только вот к старому Лавроку я пойти не мог. Он хороший врач, свое дело знает и болтать почем зря не будет, но не обращаться же мне к семейному доктору…
– Очень жаль, что вы не обратились хоть к кому-нибудь, – заметил Маркус. Его покоробило, что дядя Уильям практически расписался в собственной нечестности.
– Да я обратился! – обиженно возразил тот. – Обратился я!
Молодые люди напряженно замерли.
– К кому?
Дядя Уильям будто потерял дар речи.
– Силы небесные, да не молчите же! – воскликнул Маркус. – Вы что, не понимаете, как это важно?
– Гм… Мне теперь совсем неловко, но раз вы так настаиваете… Я обратился к сэру Гордону Вудторпу с Харли-стрит.
Маркус вздохнул – на его лице отразилась смесь недоумения и облегчения.
– Что ж, тогда мы можем проверить вашу историю. Когда вы его посещали?
– В конце июня, – проворчал дядя Уильям. – Его мнение вам знать вовсе не обязательно. Я никогда не доверял этим мозгоправам, вечно они из себя строят всезнаек… Что ж, теперь вы в курсе. Вот только Вудторп не сможет подтвердить, что я его посещал.
– Почему? – вновь насторожившись, спросил Маркус.
– Объясняю, – с огромным достоинством и расстановкой произнес дядя Уильям. – Я счел разумным назваться чужим именем. И, раз уж вы полезли в мои личные дела, знайте: расплатиться с ним я так и не смог. Конечно, он наверняка меня вспомнит, – предупредил Уильям возможные вопросы, – но я не позволю открыть этому докторишке мою истинную личность: его адвокаты станут писать мне письма с угрозами, или что там обычно делают эти мошенники. Я закончил! – Дядя Уильям захлопнул рот и обиженно отвернулся.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.