Волшебство любви

– Пустую?! – Девушка снова ущипнула Лукаса, а затем ударила. После чего вдруг увидела, как он, взяв скатку с одеялом, притороченную к седлу, бросил ее на землю и расправил ногой.

Тихий крик сорвался с губ Эдины, когда Лукас снял ее с плеча, осторожно уложил на одеяло и тотчас же лег на нее сверху, так что она не успела ускользнуть. Ее попытки ударить его были пресечены с постыдной легкостью – он просто слегка сжал ее запястья и придержал руки. Эдина вперилась в него пристальным взглядом, пытаясь пробудить в себе возмущение человека, которого удерживали силой. И пыталась не отвлекаться на мысли о том, как это прекрасно – ощущать на себе тяжесть такого большого сильного тела.

Лукас заметил, как потемнели прекрасные глаза девушки – страсть, горевшая в их глубинах, явно противоречила гневу, искажавшему нежное личико. Он улыбнулся про себя; было очевидно, что Эдина желала его и, следовательно, у него не было причин для беспокойства. А его кузены, вероятно, правы. Он должен сказать ей, что чувствует. Должен предложить больше, чем мимолетную страсть.

Однако в данный момент ему было не до разговоров. Да-да, наверное, следовало напомнить Эдине о сладостном огне, от которого она убегала. Лежа в его объятиях, ослабевшая после яростных ласк, она будет более склонна выслушать все, что он должен ей сказать. А если ничего не выйдет… Что ж, он жаждал в последний раз лежать в ее объятиях, прежде чем она навсегда уйдет из его жизни.

Эдина ахнула, когда Лукас накрыл ее губы своими. Конечно, отчасти она была возмущена, и тихий внутренний голос твердил ей о грехе, предупреждал о запрете отдаваться страсти без любви и требовал, чтобы она сказала «нет». Однако же…

Когда Лукас отпустил ее руки и принялся ласкать, более громкий и сильный голос велел ей замолчать. И Эдина тихо застонала, почувствовав, как желание закипело в ее жилах, заглушая доводы рассудка. Она обвила руками шею Лукаса и ответила на его поцелуй.

В какой-то момент она вдруг поняла, что они оба уже успели раздеться. И Эдина попыталась думать о том, что делала. Конечно, ночь, которую она провела с Лукасом, была прекрасной. И каким-то странным образом необходимость защищать Малкома усилила сладость их безумных ласк. А утром не было сожалений. Не было сказано ненужных слов, и не было сделано ничего, что могло бы испортить ту чудесную ночь.

Но на этот раз они были одни, в месте, где никто им не помешает. И на этот раз она не могла использовать Малкома как причину оставаться с Лукасом – оставаться в надежде на нечто большее, чем страсть.

А Лукас тем временем прокладывал дорожку из поцелуев к ее грудям. И никаких обещаний, никаких слов о любви. Возможно, он поехал за ней просто потому, что изголодался по ласкам, по страсти, которую они делили. Возможно, не было никаких других причин…

Тут он принялся целовать ее груди, и Эдина решила, что ей все равно, почему Лукас с ней. Еще одна ночь страсти только добавит прекрасных воспоминаний, которые она будет лелеять, оставшись одна.

Обхватив любовника руками и ногами, Эдина всецело отдалась страсти.

Лукас медленно приходил в себя, сжимая девушку в объятиях. Никогда еще их ласки не были такими сладостными. Никогда не доставляли такого наслаждения. И он не мог понять, как Эдина нашла в себе силы убежать от этого. Но теперь он почувствовал, что настало время и для разговора. Следовало потребовать от нее ответов. И самому быть предельно честным.

– Послушай, Эдина… – начал он, коснувшись поцелуем ее лба и нежно, но крепко удерживая на месте, когда она попыталась вывернуться из его рук. – Дорогая, мы должны поговорить. С того момента, как мы впервые увидели друг друга, мы оба подозревали друг друга… и желали друг друга. И вместе победили моего врага. Мы даже беседовали о некоторых эпизодах нашей жизни. Теперь мы должны проглотить гордость и сомнения и потолковать о том, что должно случиться между нами.

Она смотрела на него сквозь спутанную занавесь волос, не совсем понимая, о чем он говорил. Если он собирается попросить ее быть его любовницей, остаться в замке в качестве наложницы… Ох, она не была уверена, что у нее хватит сил отказаться.

– А что может случиться между нами? – тихо спросила Эдина.

– Мне было бы немного легче говорить, если бы ты не выглядела такой испуганной, – ответил Лукас, криво улыбнувшись.

– Меня страшит неопределенность.

– Милая, ты думаешь, я поскакал за тобой только ради любовных ласк?

Эдина вздохнула.

– Я не знаю… – Сделав глубокий вдох, она решила быть абсолютно откровенной и заявила: – Я не могу остаться здесь твоей наложницей. Лучше мне сейчас уйти.

– Я не стал бы гоняться за покинувшей меня наложницей. Просто нашел бы другую. – Лукас поцеловал ее в губы и добавил: – Да, я хочу тебя в своей постели. Но также просто хочу тебя. – Он поморщился, сообразив, что сказал глупость. – Видишь ли, я раньше никогда не говорил с девушкой о таких вещах, но знаю, что не всегда умею говорить красиво.

– Скажи как можешь. Или как получится, – пробормотала Эдина. – Главное – скажи правду.

Он рассмеялся и привлек ее к себе.

– Я и сам этого не знал до твоего побега, но оказалось, что люблю тебя, Эдина Макадам. И я хочу, чтобы ты осталась со мной. Как моя жена.

– Уверен? У меня нет приданого. – Она едва могла говорить; ее душили слезы, потому что она была на седьмом небе – ошеломленная и боявшаяся, что не расслышала Лукаса как следует.

– Эдина, только в тебе я нуждаюсь. А все остальное… У меня есть земли, и я достаточно богат, чтобы удовлетворить все свои потребности. – Он нахмурился, увидев, как по ее щеке скатилась слезинка. – Дорогая, я надеялся, что ты ответишь тем же.

Она обняла его и прошептала:

– Глупый, конечно, я люблю тебя. Да, я стану твоей женой. Я так часто мечтала услышать от тебя эти слова, что побоялась: а вдруг мне сейчас все это почудилось?.. – Взяв себя в руки, Эдина взглянула на него и с улыбкой добавила: – Вообще-то у меня есть приданое. – Она указала на Гара, появившегося рядом с ними. – Вот оно, огромное и лохматое…

Лукас рассмеялся и погладил пса.

– Такое сокровище придется по душе любому мужчине. Нужно обязательно найти ему красивую сучку!

– И тогда под ногами будут вертеться его щенки. И щенки, и Малком, и, может быть, парочка наших с тобой малышей.

– Сколько захочешь. – Он нежно поцеловал ее. – И их никто и никогда не оставит одних. Как и их мать.

Эдина просияла и воскликнула:

– Я так люблю тебя, Лукас!..

– А я тебя, моя маленькая лесная красавица.

Она снова улыбнулась и оглядела окружавшие их деревья. Лес – то место, где ее бросила мать. Лес – то место, где она нашла Малкома и встретила Лукаса. И теперь в лесу они поклялись друг другу в любви.

«Так что выходит, – с радостной улыбкой думала Эдина, отдаваясь поцелуям любимого, – что и в лесу можно найти кое-что хорошее».

Волшебный сад

Глава 1

Шотландия

Лето 1390 года

– Не повесит же он меня. Ему просто нужна еда. – Роуз Кит снова и снова повторяла эти слова, вынимая из каменной печи собственноручно испеченные яблочные пирожки с открытым верхом.

Должно быть, Роуз произнесла эти слова уже в сотый раз, но спокойнее ей не стало, и она снова повторила их, наливая мед на пирожки.

Внезапно Роуз заметила, что руки ее дрожат. Ах, если она не овладеет собой – не доберется до замка. И кто-нибудь найдет ее лежащей на дороге без чувств в окружении раздавленных пирожков.

– Зачем это лэрду понадобилось меня видеть? – спросила она у черного с белым кота, растянувшегося на кухонном столе.

Но кот лишь приоткрыл один глаз, зевнул и отвернулся.

– Много от тебя пользы, Суитлинг, нечего сказать… – проворчала Роуз.

Она сняла передник и повесила его на крючок у задней двери коттеджа. День выдался ясный и теплый. Погода наверняка будет хорошей. Но тут из замка прибежал маленький Питер и передал, что новый лэрд приказал принести ему к ужину яблочных пирожков. Услышав это, Роуз почувствовала, как сердце ее покатилось прямо в ноги – в самые пятки. И оно все еще не вернулось на свое законное место, сколько бы Роуз себя ни успокаивала.