Страница 26 из 181
Подалее от этих хватов.
В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов,
Там будешь горе горевать.
За пяльцами сидеть, за святцами зевать.
А.С. Грибоедов
Беда превратилась в счастье.
***
На часах было без пятнадцати пять. Я встала и начала собираться в дорогу. Слёзы катились по моей щеке, в горле стоял ком обиды, который невозможно было проглотить даже вместе с чаем. Утренний напиток не лез в горло. Горячей воды у нас отродясь не было, поэтому, умывшись адски холодной водой и почистив зубы, я потащилась в комнату к ребёнку. Голод, проснувшийся неожиданно внутри меня, не давал думать ни о чем другом, как о еде. Казалось, если я не съем хоть миллиграмм какой-нибудь конфеты или не отломлю кусочек печенюшки, то всё – мне хана.
Ноги в руки и я уже на кухне, жую конфету. Сладкая нуга в моём рту обволакивает язык и прилипает к нёбу, выделяется обильная слюна, я сглатываю её, и снова откусываю вкуснющую конфету. Пить, пить, пить. А-а-а! Здорово! Теперь можно и Варьку собирать.
- Давай, милая, покушай, - пихала я ей бутылку с молоком в рот.
Она жадно схватила соску и осушила сто грамм. «Теперь неголодная, можно ехать», - успокаивала себя я.
Укутав малютку потеплее, я взяла её в одну руку, а в другую – сумку. На улице было темно и слякотно. Теплело. Добравшись до автостанции, я купила билет до Вологды. Громкоговоритель пропел свою обычную песенку: «Объявляется посадка Кириллов – Вологда». Какой-то мужчина мне помог водрузиться в автобус и затащить туда сумку и Варьку. Я держала её на руках и смотрела в недавно оттаявшее окно. Капельки-льдинки сползали по стеклу, оставляя за собой след от слезы. И, если бы в салоне этого автобуса было светло, то пассажиры с легкостью могли бы наблюдать такую же картину на моём лице. Варя ворочалась, и я никак не могла уснуть. Да и какое там! Даже, если бы она спала, как хорёк, я бы всё равно не смогла и глаз сомкнуть. Внутренний голос не давал мне покоя: «А что дальше? Куда ты едешь? Что тебя там ждёт?» На все эти вопросы я могла чётко ответить: «Не знаю». И с видом «будь, что будет», я ехала дальше. За окном мелькали голые деревья и какие-то деревушки. В некоторых домах, стоящих у самой дороги, уже горел свет, и топились печи. Дым выбивался из труб и уносился в небо. Рассветало.
На вокзале кипела жизнь. Народ спешил в разные места: кого-то встречают, кого-то провожают, а нас с Варькой… никто. Снова ком подкатил к горлу, но вскоре думать об этом уже не было времени. Мы с Варькой неслись в кассу железнодорожного вокзала. Сумка за спиной, дочка под подмышкой, а я на двух ногах – всё, как в плохом кино. На платформе у жэдэ-вокзала меня всё-таки встретили, да так радостно, что не в сказке сказать, ни пером описать - цыгане!
- Памочь, красавица?
- Нет у меня денег, отстаньте!
- Да мне и ни нада ничиво,- говорила седая цыганка.
«Геда! - окликнул её молодой чернявый парень. - Что ты там возишься?»
- Эй, Шандор, памаги-ка этой девице! Вишь, как нелегко приходится! – скомандовала ему властная женщина.
- Да не надо мне помогать!- идя дальше, пыталась я отговорить откуда-то взявшихся помощников. Их яркие цветастые одежды выбивались из-под меховых шубеек, и было видно, что они сшиты не из самого дешёвого материала.
Высокий цыган взял мою сумку и спросил, куда отнести. «Туда, - показала я на дверь вокзала. - К кассе».
Он подхватил мой баульчик и закинул его к себе на плечо: «Куда с малой такой едешь? Далеко?»
«Далеко, - ответила я. - Доберусь только к самой ночи. Сейчас на электричке, потом ещё на тепловозе, а там и пешком километра два».
- И куда ж ты едешь-то? – спросил цыган.
- К свекрови. В деревню,– бросила я.
У кассы толпилась длинная очередь. По пятницам всегда так.
- Я тебе помогу, - предложил цыган.- Подержу твои вещи.
- Вот спасибо, - обрадовалась я. – А то у меня Варька вон совсем не сидит, вся вихляется, ногами дрыгает. Тебя как хоть зовут-то, помощник?
- Шандор, - посмотрел он на меня своими чёрными глазами.
- Интересное имечко…
- А что в нём интересного?
- Не знаю. Довольно-таки необычное для меня.
- Ну, для тебя-то, может, и необычное. Русская? – расспрашивал меня он.
- Да! – уверенно кивнула я.
- Погоди, сейчас угадаю, как зовут, - говорил, улыбаясь, Шандор.
- Ну, давай-давай,- подначивала я.