Другие

— Не возражаю.

— А что касается второго… Я сам выслушаю твой ответ с огромным интересом. — Он улыбнулся. Как же я любила его улыбку. Разволновавшись, я даже не успела ответить.

— Увидимся за ленчем, — бросил Габриель и ушел на свой урок.

Английский и политология прошли без приключений. Меня волновало предстоящее объяснение с Синди, а еще больше то, что читающий ее мысли Турнен узнает все до последнего слова. От этой его способности у меня мурашки побежали по коже.

Габриель оказался прав. Не успев зайти на тригонометрию, я увидела Синди. Она так и подпрыгивала на стуле. Решив не откладывать разговор в долгий ящик, я села рядом.

— Расскажи мне все! — тут же потребовала она.

— Что именно?

— Зачем вы с ним вместе сидели во время ленча в пятницу?

— Мы просто общались.

— Ага. Сегодня он отвез тебя в школу. Вы встречаетесь?

— Да.

— Ничего себе! — восторженно воскликнула она. — Ты и Габриель Турнен!

— Да, — спокойно согласилась я.

— Ты его пригласила на бал? Вы вместе идете? — восторженно воскликнула она.

— Да, — согласилась я.

— Подожди! — замахала руками Синди. — Вы уже целовались?

— Нет, — пробормотала я. — Ничего подобного! — На лице Синди отразилось разочарование.

На моем — тоже. И самое ужасное в этом было то, что Габриель все это слышит и возможно даже видит. Жаль я не могу действовать на таком расстоянии. С удовольствием треснула его учебником.

— Думаешь, в субботу он?.. — многозначительно подняла бровь подруга.

— Очень сомневаюсь. — Я и не пыталась скрыть досаду.

— О чем вы говорили? — продолжала расспрашивать Синди. Начался урок, и мы перешли на шепот. Однако учитель за дисциплиной особо не следил, и болтали почти все.

— Не знаю, Синди, о многом, — зашептала я. — О сочинении по «Макбету», например. — Габриель ведь действительно говорил что–то про сочинение!

— Вира, пожалуйста, — взмолилась Синди, — расскажи поподробнее!

— Я не знаю, что тебе рассказать. В основном он расспрашивал меня о моей жизни, родителях. Так что ничего особенного, но слушал он очень внимательно.

— Отлично! Значит, ты ему нравишься! Он такой … такой… Он чересчур обаятельный! Лично я рядом с ним чувствую себя дурой. — Синди скорчила гримасу, очевидно, что когда–то и она стала жертвой золотистых глаз.

— Ну, со мной такое тоже бывает, — призналась я.

— И как ты к нему относишься? Он тебе нравится? — Вот мы и подошли к самому интересному!

— Да, — только и ответила я.

И тут мне пришла в голову мысль: я ведь просто никогда не пробовала направлять свою силу в не видимое мной помещение. И решила попробовать.

Я знала, где он сейчас, в каком кабинете, но не знала на каком именно месте он сидит.

— Слушай, а ты чисто случайно не знаешь, Турнен всегда сидит на одном и том же месте? — лукаво спросила я.

— Ну, вроде бы да. Он не изменяет своим привычкам. А что? — удивленно посмотрела на меня подруга.

Я ей не ответила, а максимально сконцентрировалась на классе философии, где сейчас проходил урок у Габриеля. Усилием подняла предполагаемо ручку с парты сзади него, мысленно представила его сидящим, жаль, что мне не известно наверняка, где находятся его руки. В руку было бы чувствительнее. Некрасиво получится, если там сидит совершенно другой студент. Еще чуть напряглась и воткнула эту ручку ему в ухо. Он все равно бронированный, но это будет для него сюрприз, а заодно немного отвлечет от нашего с Синди разговора, если конечно он вообще заметит ручку.

— Ты, что уснула? — возмущалась рядом сидящая Синди, — Он тебе очень нравится?

— Очень, — прошептала я, сдерживая улыбку. Будем надеяться, что у меня получилось.

К счастью, тут вмешался учитель, задав Синди какой–то вопрос. Учитель все же заметил нашу болтовню. На тригонометрии нам больше не удалось поговорить. Чему я была несказанно рада. Хорошо, что больше общих с ней уроков у нас не было. Иначе я бы не выдержала.

Наконец настал обеденный перерыв. Вскочив с места, я как попало покидала учебники в рюкзак. Судя по всему, мое приподнятое настроение не укрылось от Синди.

— Ты ведь не сядешь за наш столик? — догадалась она.

— Не знаю, — неуверенно ответила я, боясь, что Турнен куда–нибудь исчезнет.

Но он ждал прямо за кабинетом тригонометрии и был как никогда похож на греческую статую. Воздев глаза к небу и многозначительно взглянув на меня, Синди унеслась прочь.

— Пока, Вира! — Ее тон не предвещал ничего хорошего. Пожалуй, мне сегодня стоит отключить телефон.

— Привет, — невесело проговорил Турнен. Наш разговор он слышал, можно не сомневаться! Но вот как узнать получилась ли моя проделка?

— Привет!

О чем говорить, я не знала, и Габриель тоже молчал, очевидно, ожидая благоприятного момента. Так мы и пришли в столовую. Вспомнился первый день — я снова завладела всеобщим вниманием!

Он набрал кучу еды. Интересно зачем? Не собирается же он ее есть! Но я продолжала ждать. Мы прошли за столик, уже ставший нашим.

— Можешь выбрать то, что тебе нравится, — милостиво разрешил он, пододвигая ко мне поднос.

— Интересно, — я взяла большое яблоко, — что случится, если заставить вас есть обычную пищу?

— Ну, тебе всегда все интересно! — подначил Габриель, качая головой. Бросив на меня злой взгляд, он взял кусок пиццы и с аппетитом съел. Я сидела с круглыми глазами. — Интересно, что случится, если заставить тебя есть живых червей?

— Ну, если они вымыты, то вполне себе ничего, а вот жуки … у них конечности шевелятся даже уже откусанные, а это не очень приятно и панцири у них жесткие, — невольно рассмеявшись, призналась я. — когда есть нечего и не такое съешь.

— Знаешь, ты меня не перестаешь удивлять, — улыбнулся Габриель и посмотрел через мое плечо. — За нами следит Синди, вечером жди нового допроса. — Упомянув мою подругу, он снова помрачнел. Отложив яблоко, я попробовала пиццу. Предстоящий разговор вряд ли будет приятным.

— Знаешь, сегодня меня на уроке немного отвлекли и я немного не услышал, а очень хотелось бы знать! — прищурив глаза, начал Габриель. Я усмехнулась.

— Подслушивать неприлично! Как же тебя отвлекли?

— Кто–то ткнул мне в ухо ручкой, да с такой силой! — возмущаясь, произнес он. Я постаралась замаскировать смех под кашель, но видимо безуспешно.

— Что смешного?

— Ничего. Просто осмелели, увидев, что ты можешь вполне нормально общаться.

— Нет. В этом то и странность. Все присутствующие, кто обратил на это внимание, испугались. И ни у одного в мыслях я не нашел и намека, что это сделал он. И еще, перед тем как это случилось, ты спросила, где я сижу, и задумалась! — обвиняющее, произнес он.

Упс! А во это я не учла. А он тоже внимательный бывает!

— Ну, уж о чем я задумалась тогда, ты не узнаешь! И вообще у меня к тебе еще уйма вопросов! — решила быстренько я перевести тему.

— Ты у нас смотрю во всем любопытная! Задавай! — усмехнулся он.

— Сколько тебе лет?

— Почти восемнадцать, — тут же ответил он.

— И давно?

— Довольно давно. — Он усмехнулся.

— Когда у тебя день рождения?

Габриель внимательно меня разглядывал.

— 13 марта, — немного помедлив, ответил он.

Скрывает возраст. Понятно.

— Не смейся… но разве ты можешь выходить в дневное время?

Он все–таки засмеялся.

— Ерунда!

— Солнце не мешает? В гробу не спишь?

— Чушь! Я вообще не сплю.

— Вообще не спишь? — ошеломленно переспросила я.

— Никогда! — прошептал Габриель, задумчиво глядя на меня. Попав в плен золотых глаз, я начисто забыла, о чем думала.

— А что с солнцем? Зачем ты постоянно носишь это кольцо?

— Солнце не приносит никакого вреда, но без кольца в солнечные дни лучше не показываться.

— А что произойдет, если снять кольцо? Ты же не сгоришь?

— Когда–нибудь сама увидишь.

— И в дом без приглашения его владельца ты тоже войти не можешь?

— Без приглашения не могу, но какой будет человек совершенно не важно. Пригласить может любой.