Страница 8 из 16
Генерал чуть наклонил голову, обвел притихшую толпу взглядом.
– Братья! – оскалился полицейский.
Кабанову на мгновенье представился Шерхан на трибуне.
– Именно братья! К сестрам у меня вопросов нет. Я вам не позволю смуту учинить! Пусть хоть Луна на город падает или китайские танки к Уралу подойдут, кого на мародерстве поймаю, своей рукой голову оторву! А теперь расходитесь, митингов больше не будет!
В толпе зашумели, но в целом одобрительно. Люди потихоньку стали расходится.
– Слава Богу, без происшествий обошлось. Свирид, ты поглядывай пока, а я пойду с давним приятелем поздороваюсь.
Кабанов прошел за щиты оцепления, кивнув Тремасову и еще двум знакомцам в шлемах с открытым забралом.
– Привет, Вольдемар!
– Привет, Гитлер! – отозвался поджарый капитан с длинными не по уставу волосами.
– Тихо, тихо. Так меня только жулики зовут, а здесь кругом честные люди. – пошутил Дмитрий.
– Особенно тот на трибуне в тельняшке. – поддержал шутку капитан.
– Ты где сейчас, Путилин? Я тебя в последний раз вроде майором видел.
– Долго рассказывать, а если коротко – начальству не нравлюсь.
– Прической не довольны?
– Как правило, с нее все и начинается. Я сейчас в городском УВД в отделе по грабежам и разбоям. Только вряд ли там задержусь.
– Ермаков по знакомству пристроил? – ухмыльнулся Кабанов.
– Нет, он вчера только из Москвы прилетел. – Путилин скривил губы. – И на бал сразу.
– Чего ему в столице не жилось, вроде как на замминистра метил.
– Другому замминистру дорогу перешел, говорят. Генеральские погоны навесили, Десерт Иглом наградили и пинком в родной город подальше от серьезных дел.
– Здесь его Трахов подобрал и обогрел.
– Лучше так, чем анархия. Сам‑то где сейчас трудишься? – сменил тему Путилин.
– Там же в 13 отделе.
– Начальником?
– Боже упаси от лицемерных должностей! – деланно перекрестился Кабанов. – Так же опером. Все ведь, между нами, от исполнителя зависит. И работать кому то надо.
Приятели проговорили до получения приказа строиться по своим подразделениям.
– Ну, счастливо, Владимир Владимирович!
– Увидимся, Дмитрий Петрович.
23 июня 2014 г. 09–00
Отделение полиции №13
– Кокоша, Кондратьев, Канюкаев, что вы ржете там, как три сапога – пара? – Начальник участковых майор Геращенко выражал мысли стилем известного в свое время премьер–министра.
В комнате 30 квадратных метров 15 мужиков в синей форме дышали табаком и потом. Образцовый участковый должен быть исполнительным, плотным в теле, глуповатым на вид, начальству внимать с должным почтением, но делать все по своему. Образцовых изначально мало. Все приходят разные. Система оставляет податливых. Дальше фронта не пошлют. Если оперов можно сравнить с полковой разведкой, то участковые уполномоченные это окопная пехота. Лишнего не перебежит, без команды не отступит. В уголовном розыске все понятно – совершено неочевидное преступление, изволь найти свидетелей, получить информацию, поймать, расколоть жулика. Участковый имеет дело с правонарушениями. Пограничными с преступлениями ситуациями. Надо иметь желание, азарт выявить преступление среди бабулькиных жалоб, получить и проанализировать информацию среди подучетного элемента. Желания эти, если и присутствовали в организмах, впервые принятых на службу, система сжигала, как Бонивура в топке паровоза. Заявления неуравновешенных людей, жалобы на соседей, на родственников.
Все требует десятидневной проверки, не успеешь, вы…ут как за измену Родине.
– Свиридов, я тебе материал отписал не по территории. Сам понимаешь, народу не хватает, а там дел на полдня. – Геращенко блеснул очками на нового подчиненного.
После 15 лет службы Виктор Свиридов ненавидел начальство, жуликов, потерпевших. Именно в такой последовательности. Чем праведнее с возрастом становилась жизнь, тем сильнее становилась ненависть. Что заставляет зрелый организм терять последнее здоровье на ненавистной работе? Облегчение процесса правосудия. Свиридов судит не по праву продажного закона, а по праву, установленному историей человечества.
Материал, полученный Свиридовым в дежурной части, состоял из заявления и куцего опроса. В заявлении гр. Назарова О. А. просит привлечь к уголовной ответственности парня по имени Слава, который с применением физического насилия открыто похитил 600 рублей и сотовый телефон Нокиа. В опросе информации не больше. Контактные телефоны дежурный по разбору не записал. Что ж, адрес под боком. Застежка папки весело стреляет солнечными зайчиками, Свиридов, вдыхая запахи сирени, подходит к серой девятиэтажке. Последняя квартира в доме, на звонок в домофон – сигнал отсутствия трубки. Ткнул наугад: «Экспресс–почта». На просьбу открыть сотруднику полиции натренированные зомбоящиком граждане отвечают: «Мы не вызывали!»
На площадке 9 этажа майор оценил двери квартир. Прикинул – дверь средней ценовой категории, без обожженного звонка, надписей на окружающей стене нет. Вошло в привычку интересоваться образом жизни заявителя перед разбирательством по делу. Свиридов позвонил, глазок на секунду потемнел.
– Кто там? – Женский голос без истерики. Отлично.
– Здравствуйте. Полиция. По поводу соседей.
Дверь приоткрылась, блеснули стекла очков, интеллигентного вида мадам оценивает внешность мента, на секунду заглядывает в удостоверение. Судя по приглашению в квартиру, оборотня не учуяла. Мадам аккуратно закрыла внутреннюю дверь, в чистой квартире запах одинокой стареющей женщины. Свиридов потоптался на половике, прошел в кухню. Стол, две табуретки, плита и холодильник: много времени хозяйка на кухне не проводит.
– Как я понимаю, Вы насчет Назаровых.
– Правильно понимаете…
– Инесса, – очки блеснули с оттенком эротизма, – Павловна.
Конечно, Инесса Павловна! По–другому и быть не должно: или библиотекарь, или учитель.
– А Вас как величать, позвольте узнать?
– Виктор Андреевич. Больше никто не хулиганит, Инесса Павловна? – Свиридов прикинулся поленом с зарубкой от фуражки.
– Вы знаете, Виктор, – не отступала Инесса, – на площадке еще парализованная старушка, другая квартира давно продана. А в последние дни у Назаровых масса проблем. Насколько мне известно.
Да все тебе известно, бездетная ты шпиенка.
– Вы их давно знаете? Что же такое сейчас происходит, Инесса Павловна?
– Мы знакомы с момента заселения. С мужем Татьяна давно развелась. Она и раньше выпивала, а в последний год совсем спилась. На улицу в одной сорочке выбегает, как напьется, а уже не девочка! – Инесса гневно блеснула очками, Свиридову почудились нотки потаенной зависти.
– Часто выбегала? Куда бегала?
Через стекла очков Свиридов уловил подозрение. Глаза милиционера излучали живейший интерес и ни фотона издевки. Успокоившись, Инесса продолжала:
– Куда бегала, не знаю, молодой человек, а раз в месяц пьет, как…
– Сапожник. – Подсказал Виктор.
Инесса Павловна укрепилась в простодушии полицейского, с чувством превосходства согласилась:
– Ну, пусть будет «как сапожник». Так вот, Виктор, ее дочь – Ольга встречалась с парнем, забеременела. Как я поняла, кавалер ее бросил. Ольга родила перед 8 марта, сейчас с ребенком сидит. Девушка не плохая, но курит. Училась не ахти, а могла лучше. Рано с парнями стала общаться. Слишком близко, я бы сказала. Я завуч школы № 3, местную молодежь знаю. Так вот что я Вам хочу сообщить, – лицо завуча приблизилось, Свиридов рассмотрел чистую зеленую оболочку глаз одинокой порядочной женщины. Поневоле представил, как она ворочается на неразложенном диване, лелеет свое одиночество, подвергает бесконечному анализу восточное «спать лучше одному, чем с кем попало».
Инесса спохватилась, заняла нейтральную позицию, стеклышки потухли, вздохнув, продолжила:
– С месяц назад Ольга изменилась. Возможно, послеродовое состояние, но мне кажется, она принимает наркотики! Не удивляйтесь, Виктор, наркоманов я видела больше, чем беременных. А неделю назад Татьяна чуть не убила дочь, я даже хотела вам звонить.