Страница 32 из 77
В «Неблагом Дворе» были закрыты все окна и двери. Конечно, как и в «Облаке» мамаши Лапуты, основной наплыв здесь начинался ближе к вечеру, но все равно заведение выглядело чересчур тихим. Напротив «Двора» стоял пустующий дом, в нем на первом этаже мы и расположились. Вместе с Маркелычем и мною набралось одиннадцать человек. Шестеро были вооружены эплейскими самострелами и короткими мечами, остальные — мечами и арбалетами.
— Черных всего четверо, — сказал Маркелыч. — Но неизвестно, скоко их поджидало внутри, когда те вошли. Так что, может, теперь их целый отряд. Джанки, ты там бывал?
— Редко… — Я стоял возле окна и осторожно выглядывал наружу. — Не люблю азартные игры. Лакеями у них несколько орков, все здоровые лбы. И еще, Сэмка… у них «крышей» — Пен Галат. Если там внутри кто-то из ребят Галата, то будет хуже.
— Ну, это мы еще посмотрим. Мои пацаны тоже небось не тролльские выкормыши, — хмыкнул он.
— Хорошо, но там задний ход есть. Они уже давно могли через него…
— Не могли. Там тоже трое пацанов стоят. В случае чего они б свистнули.
— А отсюда мы их свист услышим? Если…
Меня перебил один из бойцов, тощий мужик с большой круглой серьгой в носу. Серьга была очень уж желтая и блестящая, скорее всего, из поддельного золота.
— Идет кто-то.
Я выглянул и увидел коротышку, который показался в конце улицы.
— Быстро, возьмите его! — приказал я. — Не прибейте только. Притащите сюда.
Мужик с серьгой покосился на Сэмку, тот кивнул:
— Давай, Золотце.
Тощий что-то сказал еще одному бойцу, и вдвоем они выскользнули из помещения.
— Это кто ж такой? — спросил Маркелыч.
— Большак. Его настоящее имя Дитен Графопыл. Он вроде сторожа и привратника. А еще держит лавчонку в Торговом Лабиринте. Ну, это в Патине…
— Маг?
— Нет, что ты. Мелкий барыга просто. И мой должник…
Большак, затылка которого касался кончик меча, вошел в помещение очень медленно и осторожно. Увидев меня, он вскинулся, но быстро потух, когда обнаружил рядом нескольких вооруженных мужиков.
— Часто я тебя вижу в последнее время, — пробормотал он.
— И ты мне что-то постоянно попадаешься. Ладно, не кисни. Ты на работу шел? Да не тычьте ему мечом в башку…
Тощий убрал оружие и толкнул Графопыла в спину. Тот шагнул в мою сторону.
— На работу. Что тебе от меня опять надо, Джа?
— Для начала, чтоб ты ответил на вопросы. Кто сейчас внутри находится?
Он выглянул в окно.
— Да как обычно. Тремор, уборщики, пара лакеев.
— И все?
— Ну… да. А кто тебя интересует?
— Кто-то от Пена Галата во «Дворе» сейчас может быть?
Большак пожал плечами:
— Что им там сейчас делать?
— Ты отвечай, а не спрашивай, Дитен.
— Джа, ну нет там больше никого. С чего ты взял?
— Ладно, подожди пока… — Я кивнул Сэмке, отошел с ним в сторону и зашептал: — Эти четверо черных, они кто вообще?
Сэмка рукавом вытер лоб. В комнате было очень жарко, жарче, чем на улице.
— Я ж их со спины тока… — произнес он. — И сверху. Не гоблины и не тролли. И не каменные, кажись. Слишком мелковаты.
— Значит, либо люди, либо эльфы?
— Вроде да.
— А полузвери?
Он нахмурился:
— Не думал об этом. Гоминиды? Не-ка, вряд ли. Двигались они, понимаешь, не так… Те по-другому бегают совсем. А с чего ты гоминид припомнил-то?
— Ладно, забудь, — сказал я. — Просто я пытаюсь сообразить, что к чему. И они прямиком в «Неблагой Двор» забежали?
— Да вот, понимаешь, какое тут дело. Теперь, когда ты спросил, я начал кумекать… Когда они бежали, то, скорее всего, видели, что я за ними топаю. И на этой улице они вдруг резко так во Двор свернули. Мне почудилось, я в другом конце какую-то фигуру заприметил. Тогда я об этом не думал особо, потому што тут и эти черные, и гномы тебя схватили — каша, короче, в башке была. А теперь вот я и соображаю… што, если они той фигуры испужались?
— Гм, фигура… Ты ее разглядел?
Сэмка развел руками.
— Не. Он, кажись, в красное был одет. Не знаю, кто это был.
Я повернулся к Большаку, угрюмо жавшемуся под стеной.
— Дитен, ты ж хвастался, у тебя ключи от всех дверей «Двора» есть?
Графопыл присел на корточки и сжал голову руками.
— Может, и не от всех, — глухо произнес он.
— Да что ты скуксился?
— А чего вы тут торчите… с самострелами? Просто так, что ли? У меня из-за тебя, Джанки, и так неприятности. Лавку-то мою в Лабиринте прикрыли. Патент отобрали сегодня утром.
— Наверное, просекли, откуда я в Лезия Олни тогда нырнул. — Я присел рядом с ним на корточки и положил руку на его плечо. — Не расстраивайся, Большак. Радуйся, что только патент отобрали, и все. Могли бы и убить. Ты ж видел, кто меня искал?
Он исподлобья покосился на меня:
— Видел. Ищейки неклонские.
— Ну вот. Тут вообще очень важное дело, а патент — тьфу и растереть, я тебе другой куплю. Во всем плохом надо видеть хорошее, так?
— Да уж слишком плохое начинается — и просвета нет для хорошего. Они ж еще меня заставили… эх! — Опять покосившись на меня, Графопыл горестно махнул рукой.
— Джанки, торопись, — подал сзади голос Маркелыч. — Время уходит.
Подтолкнув Большака, я заставил его выпрямиться.
— Значит так, впустишь нас туда через задний ход. — Я повернулся к Сэмке. — Пусть четверо остаются здесь и через пару минут подойдут к дверям. Мы войдем сзади и сразу же попробуем открыть эти двери. Или, если там на кого-то напоремся, поднимется шум, и эти черные попытаются через парадный вход выскочить, вы их тормознете.
— Золотце, ты здесь за главного, — сказал Маркелыч бойцу с серьгой. — Ты, ты и ты — тоже остаетесь. Остальные, пошли…
Во внутреннем дворе, через который сутки назад Большак выводил меня и эплейцев из игорного дома, было тихо и пусто. Воздух застыл, листья на кустах не шевелились. Я глянул вверх — на небе ни облачка, хотя темное пятно в той стороне, где был океан, разрасталось.
— Если щас махаловка пойдет, так командую уже я, а не ты, — предупредил Сэмка с извиняющейся улыбкой. — И вообще, ты особо не трепыхайся.
— Да я и не собираюсь.
Дитен побренчал связкой ключей, выбрал один и склонился над замком. Как только в двери щелкнуло, один из бойцов оттолкнул Большака, распахнул дверь — но так, чтобы она не ударилась о стену, — и впрыгнул в полутемный коридор. Оттуда донесся его шепот:
— Никого.
Один за другим остальные вошли вовнутрь, а Большак опять присел на корточки под стеной.
— Туда не суйся, — посоветовал я ему, входя вместе с Сэмкой в «Неблагой Двор».
В конце коридора была еще одна дверь, приоткрытая. Тот, кто вошел первым, оглянулся, Маркелыч молча показал ему вперед. Боец кивнул и вместе с еще двумя скрылся за дверью. Спустя непродолжительное время до нас донесся приглушенный звук открывшейся парадной двери, затем — тихие шаги четверки бойцов Золотца.
— Слева здесь большой игорный зал, — прошептал я Сэмке на ухо. — Справа кухня, кажется, кладовые и лестница наверх.
Маркелыч подозвал Золотце и что-то скомандовал ему. Четверка заняла позиции возле массивных дверей, ведущих в игорный зал, но открывать их пока не стала.
— Пусть караулят, — прошептал Сэмка. — А мы на кухню прошвырнёмся…
К моему удивлению, оказалось, что на кухне никого нет. В плите еще тлели угли, на разделочной доске, оплывая кровью, лежала небольшая туша. Бойцы разошлись, проверяя все углы, а мы с Сэмкой остановились в центре, рядом с длинным столом. Все его ящики были выдвинуты, я увидел кучу ложек и вилок, какие-то половники, горшочки и ковшики, но почему-то всего один нож. Я взял его и сунул за ремень. Маркелыч с недоумением воззрился на меня.
— У тебя что, совсем ничего? — спросил он, и я покачал головой. — Что ж ты не сказал? Подкинули б тебе клинок какой-нибудь еще у хозяина.
Мы покинули кухню. Четверо вместе с Золотцем все еще стояли у дверей игорного зала, а мы начали подниматься по лестнице.