Страница 12 из 39
Пока шла гражданская война и ресурсы потребительских благ были остро дефицитны, принцип прямого распределения вполне оправдал себя. Следует иметь в виду и еще один момент. В начальный период существования Советской власти буржуазия, хотя и лишенная политической власти, обладала гораздо большим накопленным имуществом, чем рабочие и крестьяне. Поэтому использование денежных отношений могло привести к тому, что распределение ограниченных продовольственных ресурсов осуществлялось бы в пользу имущих слоев населения. Пролетарские слои общества не смогли бы реализовать свою политическую победу, а это могло погубить все дело революции. Таким образом, политика военного коммунизма диктовалась как экономическими, так и политическими соображениями.
С окончанием гражданской войны обстановка стала быстро меняться. На первый план была выдвинута задача восстановления народного хозяйства. А поскольку преобладающим сектором многоукладной экономики страны было мелкотоварное производство, то продолжение политики военного коммунизма стало тормозом развития производства. Анализируя пройденный этап, В. И. Ленин отмечал: «Мы рассчитывали — или, может быть, вернее будет сказать, мы предполагали без достаточного расчета — непосредственными велениями пролетарского государства наладить государственное производство и государственное распределение по-коммунистически в мелкокрестьянской стране. Жизнь показала нашу ошибку» (Полн. собр. соч., т. 44, с. 151).
По инициативе В. И. Ленина в марте 1921 г. была принята новая экономическая политика. Продразверстка была заменена продналогом. Крестьянское хозяйство получило право реализовать излишки продуктов на рынке. Товарно-денежные отношения были признаны как один из инструментов хозяйственной связи переходного периода.
Сохранение товарно-денежных отношений объяснялось существованием многоукладной экономики, в которой преобладающее место занимал сектор мелкотоварного (крестьянского и ремесленного) производства. При этом господствовало представление, что в окружении принципиально иных отношений сами товарные категории в какой-то степени меняют свою природу.
Хорошо известно высказывание В. И. Ленина о том, что «государственный продукт — продукт социалистической фабрики, обмениваемый на крестьянское продовольствие, не есть товар в политико-экономическом смысле, во всяком случае не только товар, уже не товар, перестанет быть товаром» (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 43, с. 276).
Первое поколение советских экономистов смотрело вперед «через голову» товарных отношений. В них видели лишь рудимент, подлежащий преодолению, как только будет обобщено мелкокрестьянское хозяйство.
Но вот была проведена коллективизация крестьянского хозяйства. Закончился переходный период от капитализма к социализму, социалистические производственные отношения полностью утвердились, а использование механизма товарно-денежных отношений отнюдь не сворачивалось. Господствовавшие теоретические представления явно расходились с наблюдаемыми явлениями. Необходимо было выработать новые представления.
В 1934 г. в Отчетном докладе XVII съезду партии И. В. Сталин выдвинул тезис о том, что торговля и деньги останутся надолго, вплоть до завершения первой фазы коммунизма. Категории рыночной экономики — товар, деньги, банковская и финансовая системы, стоимостный учет издержек производства (себестоимость), стоимостный учет результативности работы предприятий (прибыль, рентабельность), стоимостная система учета совокупных категорий (национальное богатство, общественный продукт, национальный доход, фонд потребления и фонд накопления) — были признаны инструментами социалистического хозяйствования. Но это требовало теоретического объяснения.
Прежде всего следовало объяснить, что представляют собой категории рыночной экономики при социализме, отражают ли они только форму или и содержание меновых отношений.
Первое суждение сводилось к тому, что социализм исключает товарное производство, а те категории рыночной экономики, которые используются социалистическим хозяйством, представляют собой не что иное, как чисто внешние формы товарно-денежных отношений. Они играют роль сугубо расчетных инструментов и ни в коей мере не отражают природы рыночных отношений.
Этой позиции была противопоставлена концепция, рассматривавшая товарные отношения как интегральный элемент социалистического производства. Первое: объяснение необходимости сохранения товарных отношений при социализме получило название учетно-распределительной концепции. Основные положения данной концепции были сформулированы в редакционной статье журнала «Под знаменем марксизма» (№ 7–8 за 1943 г.). В ней отмечалось, что отрицание действия закона стоимости при социализме закрывало путь к правильному пониманию многих теоретических и практических вопросов хозяйственной политики. Нет никаких оснований считать, подчеркивалось в статье, что закон стоимости ликвидирован в социалистической системе народного хозяйства. Наоборот, он действует при социализме. Сохранение закона стоимости связывалось с осуществлением принципа распределения по труду.
Распределительный момент в обосновании действия закона стоимости дополнялся учетным. Час (или день) труда одного работника не равен часу (или дню) труда другого работника. Поэтому учет меры труда и потребления в социалистическом обществе возможен лишь на основе использования закона стоимости. Отсюда делался вывод, что труд членов социалистического общества создает товары, а в плановой социалистической экономике используются такие инструменты, как торговля, деньги и другие стоимостные категории.
Эта позиция нашла свое отражение в работах Н. А. Вознесенского. «Пока существуют различия труда на государственных предприятиях и в колхозах, труда квалифицированного и неквалифицированного, умственного и физического, пока продукты распределяются по количеству и качеству труда, — писал он, — существует необходимость приводить различные виды труда к единому показателю — стоимости, определяемой общественно-необходимым трудом» (Вознесенский В. Военная экономика СССР в период Отечественной войны. М., 1948, с. 145–146).
Последующий анализ показал слабость учетно-распределительной концепции, которая, по существу, выводила производственные отношения из отношений распределения и потребностей учета.
Учетно-распределительная концепция продержалась менее десяти лет. В 1951 г. состоялась дискуссия по новому макету учебника политической экономии, который впервые включал большой раздел, посвященный социализму. А в 1952 г. в связи с вопросами, поднятыми на дискуссии, выходит работа И. В. Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР». Причиной сохранения товарно-денежных связей, по определению Сталина, является существование двух форм собственности на средства производства: государственной и кооперативно-колхозной. В этих условиях государство может распоряжаться лишь продукцией государственных предприятий, тогда как колхозной продукцией, как своей собственностью, распоряжаются лишь колхозы. Но колхозы не желают отчуждать своих продуктов иначе, как в обмен на промышленные товары. Поэтому товарное производство и товарооборот являются у нас такой же необходимостью, как и тридцать лет назад, т. е. в начале новой экономической политики. По мнению Сталина, сфера действия товарного производства при социализме ограничивается предметами личного потребления. Нетоварный характер средств производства он обосновал тем, что здесь обмен происходит между производственными подразделениями, являющимися представителями единого собственника — государства.
К достоинствам этой концепции относится попытка увязать существование товарного производства уже не с распределенческими, а собственно производственными отношениями. В то же время и она была уязвимой. Во-первых, если товарные отношения порождены сохранением (наряду с общественной) кооперативно-колхозной формы собственности, то получается, что недостаточная зрелость одной относительно небольшой части социалистического производства навязывает всей системе внутренне не свойственные ей формы развития. Во-вторых, если товарные отношения связаны с сохранением кооперативно-колхозной собственности, то сокращение удельного веса данной формы должно было бы как-то отразиться на самих рыночных отношениях. Однако, несмотря на более быстрый рост государственной собственности и довольно широко проведенные в 50-х годах мероприятия по превращению отсталых колхозов в совхозы, рыночные отношения не только не сворачивались, а определенно расширялись и укреплялись.