Страница 27 из 51
И мысль чайкой воспарила вновь…
Через пять минут после финального благословения, церковь опустела. Юноша в рясе, наконец, погасил последнюю свечу в галактике, и даже ревностная миссис Уолш-Аткинс ушла. Missa est ecclesia[11].
Морс встал, и они с Льюисом прогулялись к часовне Девы Марии, там они постояли, читая душевное напоминание, прикрепленное к южной стене:
В склепе похоронены наземные останки Ин. Болдуина – эсквайра, почетного благотворителя и верного раба этого прихода. Умер в 1732 году, в возрасте 68 лет. Покойся с миром.
Мекледжон улыбнулся безрадостно, подходя к ним, стихарь свисал с его левой руки.
– Что еще мы можем сделать для вас, джентльмены?
– Мы хотели бы получить запасной комплект церковных ключей, – сказал Морс.
– Ну, есть запасной комплект, – сказал Мекледжон, слегка нахмурившись, – можете мне сказать, зачем?
– Просто мы хотели бы иметь доступ в церковь, когда она закрыта, вот и все.
– Да я вижу, – он печально покачал головой, – у нас было несколько случаев бессмысленного вандализма, – боюсь, это в основном школьники. Я иногда задаюсь…
– Они нам понадобятся всего на несколько дней.
Мекледжон привел их в ризницу, взобрался на стул и снял связку ключей с крючка под верхней частью шторы.
– Верните мне их обратно, как только сможете, пожалуйста. Сейчас у нас есть только четыре комплекта, и кому-то они всегда требуются – и для колокольного звона, и для разного рода вещей.
Морс посмотрел на связку, прежде чем положить ее в карман: старомодные ключи, один большой, три гораздо меньше, и все они с любопытной и тонкой кованой резьбой.
– Может нам запереть дверь за собой? – спросил Морс. Это должно было прозвучать слегка шутливо, но получилось скорее непочтительно.
– Нет, спасибо, – ответил пастор спокойно, – у нас бывает довольно много посетителей по воскресеньям, им нравиться приходить сюда, чтобы побыть в одиночестве и подумать о жизни – даже помолиться, возможно.
Ни Морс, ни Льюис не преклонили колени за всю службу; и Льюис, по крайней мере, покидал церковь с чувством немного виноватым и немного пристыженным; это было, как если бы он повернулся спиной к священной жертве.
– Пошли, – сказал Морс, – мы теряем хорошее время для выпивки.
В 12.25 часов пополудни в тот же день, позвонил главный констебль из Шрусбери в управление полиции «Темз-Вэлли» в Кидлингтоне, где дежурный сержант тщательно записал сообщение. Он и не подумал, спросить имя звонившего, но отправил сообщение по соответствующим каналам. И только положив трубку, он понял, что не имеет ни малейшего представления, что это были за «соответствующие каналы».
Глава двадцать четвертая
Морс тянул пиво дольше, чем обычно, и поэтому Льюис осушил бокал первым.
– Вы хорошо себя чувствует, сэр?
Морс допил пиво в три или четыре гигантских глотка.
– Лучше не бывает, Льюис. Наполните его снова.
– Думаю, ваш раунд, сэр.
– Ох.
Морс облокотился рядом с наполненным бокалом и продолжил.
– Кто убил Гарри Джозефса? Это реально ключевой вопрос, не так ли?
Льюис кивнул.
– У меня возникло немало идей во время службы.
– Не надо больше идей, пожалуйста! У меня их уже слишком много. Послушайте! Главным подозреваемым должен быть человек, которого сотрудник Белла пытался выследить. Согласны? Человек, который оставался несколько раз в доме священника Лоусона, который находился в церкви, когда Джозефс был убит, и который исчез после этого. Согласны? Мы не совсем уверены в этом, но есть все шансы, что этот человек был братом Лайонела Лоусона, – Филиппом Лоусоном. Он опустившийся алкаш. Он видит наличные деньги, и он решает зажать их. Джозефс пытается остановить его, и получает нож в спину за труды. Какие-то проблемы?
– Как к Филиппу Лоусону попал нож?
– Он увидел его лежащим в доме священника, и решил его прикарманить.
– Просто на всякий случай?
– Вот именно, – сказал Морс, повернувшись к моргающему Льюису.
– Но было всего около дюжины человек на службе, поэтому пожертвования не потянули бы более чем на пару фунтов.
– Это так.
– Почему бы не подождать, одного из утренних воскресных богослужений? Тогда у него был бы шанс на пятьдесят фунтов.
– Да. Это правда.
– Почему он не сделал это?
– Не знаю.
– Но никто на самом деле не видел его в ризнице.
– Он выпустил его, как только он зарезал Джозефса.
– Должен был кто-то видеть его, или слышать?
– Возможно, он просто спрятался в ризнице – за занавеской.
– Невозможно!
– За дверью в башню, а затем, – предположил Морс, – возможно, он поднялся на башню – спрятался в помещении с колоколами… спрятался на крыше… я не знаю.
– Но эта дверь была заперта, когда полиция прибыла, – так сказано в рапорте.
– Легко. Он запер ее изнутри.
– Вы имеете в виду он имел?.. У него был ключ.
– Вы говорите, что прочитали отчет, Льюис. Что ж? Вы наверняка видели опись того, что нашли в карманах Джозефса.
Льюис увидел свет в конце туннеля, и он увидел намек на беззлобное развлечение в серо-голубых глазах инспектора, пока Морс наблюдал за ним.
– Вы имеете в виду, что они не нашли каких-либо ключей, – сказал он, наконец.
– Не было ключей.
– Вы думаете, что он вытащил их из кармана Джозефса?
– Ничто не помешало бы ему.
– Но… но если он осматривал карманы Джозефса, почему он не нашел деньги? Сто фунтов?
– А вы не предполагаете, – спросил Морс спокойно, – что это было не все, что можно было найти. Что если, скажем, там была тысяча?
– Вы имеете в виду?.. – Но Льюис не был уверен, что именно Морс имел в виду.
– Я имею в виду, что каждый, почти все, Льюис, должны были подумать, то же, что и вы: что убийца не шарил по карманам Джозефса. И этим расставили неправильные акценты, вы согласны? Получается, будто это мелкое преступление, как вы говорите, несколько пенни из пожертвований. Посмотрите, возможно, наш убийца не был в действительности сильно обеспокоен тем, что он собирался совершить преступление – он считал, что может уйти после этого. То, что его беспокоило – это чтобы кто-то не подобрался слишком близко к мотиву.
Льюис все более приходил в замешательство.
– Минуточку, сэр. Вы говорите, он совсем не беспокоился о том, что убил Джозефса. Но как же он убил? Джозефс был отравлен, а также заколот ножом.
– Возможно, он просто дал ему глоток выпивки – опохмелиться.
Опять Льюис почувствовал замешательство, все больше убеждаясь, что Морс играет с ним в какую-то игру. Несколько пунктов, отмеченных главным инспектором только что, больше походили на те вспышки озарения, которые он привык от него ожидать. Но не мог ли Морс сделать это получше? А не мог ли он сам сделать это получше?
– Джозефс мог быть отравлен, когда он причащался, сэр.
– Вы так думаете? – Глаза Морса снова улыбались. – Как вы это выяснили?
– Я считаю, церковный староста, как правило, последний человек, который принимает причастие…
– Как сегодня утром, да.
– …тот бродяга стоит на коленях там рядом с ним, и он отпивает вино и потом отравляет его.
– Как он подбросил яд?
– Он мог быть у него в одном из этих колец. Вы просто отвинчиваете верхнюю…
– Вы слишком много смотрите телевизор, – сказал Морс.
– …и подсыпаете его в вино.
– Это беловатый порошок, Льюис, и он не растворяется немедленно. Тогда преподобный Лайонел увидел бы его плавающим на поверхности. Вы считаете, что он бы промолчал?
– Возможно, он закрыл глаза. Очень многие, когда молятся, и все тому подобное…
– И сам Джозефс? Он много молился и много воровал?
– Может быть.
– Почему тогда не был отравлен Лоусон? Это работа священника, допить вино, которое осталось после причастия, и, как вы сказали, Джозефс был, конечно, последним клиентом.
11
По окончании службы следует отпущение от мессы – священник произносит последнюю фразу: «Missa est ecclesia» (лат.) – месса окончена.