Ассистент

Когда меня привезли в штаб по чрезвычайным ситуациям, там было не протолкнуться. Сновали люди в камуфляже и в милицейской форме, армейские генералы и гражданское начальство, немало было белых халатов. Из обрывков разговоров я понял, что Серега мой разошелся не на шутку. Он предъявил городу ультиматум, в котором обложил денежно‑вещевым налогом все предприятия и организации, какие смог вспомнить. Производительные силы и производственные мощности города должны были немедленно взяться за скорейшее построение новой резиденции Дергуна на месте бывшего Цементного завода. Оперативную сумму на текущие расходы следовало предоставить немедленно в наличных долларах и немножко — еврами, которых Серега еще не видел, но хотел посмотреть. И самое обидное — ничего с ним, подлецом, нельзя было сделать!

— Докладываю, тарищ грал! — бодро орал в трубку какой‑то полковник. — На складе ГСМ утечка! Исчезло четыреста тонн топлива. Заправить технику не могу! Почему это мы сами? Это он все, тарищ грал! Дергун!

— А я откуда знаю, где ваши боеприпасы? — горячился другой полковник, распекая подчиненного майора. — У вас часовые есть? Вот с них и спрашивайте, где боеприпасы! Прикажу — с саперными лопатками пойдете в бой!

Меня быстро подхватили и увели в большой кабинет, где за длинным столом сидели мрачные пожилые люди в галстуках. Все‑таки, наш главный в чем‑то прав, галстук — вещь полезная, по крайней мере, я не смотрелся рядом с ними, как бомж.

— Кругляков? — окликнул меня один из них.

Я узнал нашего мэра Анатолия Илларионовича Шульгина.

— Так точно, — сказал я, — Круглов.

— Такие‑то дела, Аркадий… — продолжал он, доверительно положив мне руку на плечо. — Ты, говорят, давно знаешь этого Дергуна?

Я снова начал было про радиокружок, но он меня остановил.

— Одним словом, не мне тебе объяснять, Аркаша. Положение хреновое.

Я сочувственно вздохнул.

— Мы тут посовещались с Москвой, со штабами, — сказал Анатолий Илларионович. — Делать нечего, нужно отдавать деньги.

Я понимающе кивнул.

— Твоя задача простая, — подытожил мэр, — доставить и передать лично в руки.

— Как моя?! Опять моя?!

Мне вспомнились клубы пламени на месте бандитского джипа, и по спине пробежала дрожь.

— Даже и не отговаривайся! — мэр железной хваткой вцепился в мое плечо. Ты представляешь, какую сумму мы тебе доверяем?! А кому ж еще тут поручить?

И он широким жестом указал на присутствующих.

В развалинах завода гулял ветер. В лужах догорал мазут. Ступая по битым кирпичам, и бережно прижимая чемодан к груди, я прошел из зала бывшей котельной на внутренний двор. Впервые за много лет над заводом синело вечернее небо, не затянутое дымной пеленой. Загорались первые звезды.

Дергун сидел на куче строительного мусора и тоже глядел в небо.

— Принес? — спросил он вяло.

— Принес.

— Сколько?

— Все, как договаривались! — поспешно заверил я.

— Договаривались! — Серега криво усмехнулся. — С вами только договариваться. Тут же подсунете гадость какую‑нибудь… Что вы за дураки, Круглов? Никак не поймете одной простой вещи — ни черта вам со мной не сделать. Неуязвимый я для вас человек.

— За что же это тебе такое счастье? — усмехнулся я.

Помнит все‑таки. И фамилию не забыл.

— А ни за что! — он пожал плечами. — Так, даром. Я и не просил даже, он сам меня выбрал…

— Кто?

Серега посмотрел на меня с легким удивлением.

— А ты тупой… хоть и из газеты.

— Хм… — я поставил чемодан на землю. — Ну и для чего же он тебя выбрал?

— Для опытов, я думаю, — сразу ответил Дергун. — Чтобы трюки свои на мне отрабатывать. Видел в цирке метателя ножей? Так вот у него есть ассистент. Ставят ассистента к стенке, а метатель в него ножи кидает. Бац — возле самого уха воткнет, бац — между ног. Всего вокруг обтыкает, но ни разу не заденет. Спрашивается, для чего ему нужен ассистент? Для показухи. Чтобы добровольно пер на рожон. А тот бы его ловко каждый раз уберегал. А все бы смотрели и хлопали…

— Что‑то ты не очень ласково о нем… — расхрабрившись, покритиковал я.

Серега сейчас совсем не казался мне опасным.

— А ему мои ласки по барабану! — Дергун поднялся и отряхнул мятые штанины. — Лишь бы я работал, как следует, лез бы нагло во все разборки — он и доволен. Ну, давай, что там у тебя?

Он показал на чемодан, но не сделал ни шагу мне навстречу. Пожалуйста, мы не гордые. Я поднял чемодан и пошел к нему.

— Будто сам не знаешь, что там!

Серега зевнул.

— Я так думаю — бомба.

Меня словно обдало кипятком.

— Что?!

— А ты как думал? — спокойно произнес он. — Чтоб начальство такие деньги сразу отдавало? Сроду не поверю! Неси, неси давай, чего встал? Тут проверить‑то легко. Кто ко мне с оружием ближе, чем на два шага приближается, тому сразу — абзац. Вот мы сейчас и посмотрим…

Я в ужасе хотел было броситься прочь, но позади меня вдруг с грохотом обрушилась стена, завалив единственный выход из дворика.

— Серега! — крикнул я. — Не надо! Что ты делаешь?!

— Экспериментирую, — медленно выговорил он и двинулся на меня. — Знаешь, как это сладко — подставить шею под топор? Как стакан спирта хряпнуть. До костей пробирает!

Я заметался. Проклятый чемодан словно прилип к пальцам.

— Но я‑то здесь при чем?! За что меня‑то?!

Дергун развел руками.

— Кто‑то должен расплачиваться. По правилам. А со мной ничего случиться не может. Вот смотри, что сейчас будет…

Он шагнул ко мне и схватил за отворот пиджака. Сейчас же в небе что‑то грохнуло, огненный шар явился в вышине и понесся к земле, рассыпаясь на лету.

Серега хохотал, запрокинув голову, глядел в небо и тряс меня, как грушу.

— Сюда! Вот она, мишень! Вот она, падла, бомбу мне приволокла! Бей!!!

Что‑то вдруг звонко щелкнуло, и он замолчал. Меня обдало жаром. В небе таял дымный след метеора. Дергун, выпустив меня, медленно заваливался назад. На груди его чернело обожженное пятно. Из самого центра пятна тонкой пульсирующей струйкой била кровь. Я инстинктивно подхватил его и уложил на землю.

— Мы так не договари… — прохрипел Серега и затих.

Вот тут‑то и прогремел тот самый голос с неба, о котором много писала потом пресса. Однако, по неистребимой газетной привычке, записные острословы все переврали. Вовсе не было слов «Тьфу, черт, промазал!», как они утверждают. А было то, что и должно было быть:

«Мене, текел, фарес!»— раскатисто пронеслось над городом.

Слова эти, как вы понимаете, относились к Дергуну и ко мне. Он уходил, а я становился новым Избранным и остро ощущал в этот момент, как переливается в меня его былая сила. Как будто злые, насмешливые тени, всю жизнь обступавшие меня с разных сторон, отлетели вдруг и дали дышать. Я закричал, засмеялся и заплакал от свалившегося на меня счастья, поскольку неожиданно понял, что могу всё.

Нет, не просто все, что хочу. Что я там мог хотеть раньше? Машину, холодильник, как у Сереги в огороде? Примитив! Не об этом думал я, глядя в провал неба, где вспыхивали и гасли падающие звезды — осколки небесного тела, пущенного миллиарды лет назад из далекой галактики специально ради меня. Я вдруг осознал, что все мои потаенные, от самого себя скрываемые желания стали теперь вполне осуществимыми. А главное — я больше не боялся. Я осмеливался желать.

Стена, закрывавшая вид на город, рассыпалась в пыль. За вольно разлившейся рекой перемигивались огоньки. Я поднялся с колен, вышел из развалин завода и двинулся в мой город напрямик, аки по суху…

Надеюсь, первые же мои шаги в новом качестве показали Избравшему меня, что Он не ошибся в выборе. Скажу без ложной скромности: по сравнению со мной, Серега Дергун, со своими провинциальными запросами, просто смешон. Куда его «Тойоте‑Камри» до моей яхты! А жалкий чемодан баксов, вытянутых у колоямских ларечников, разве может сравниться с моими золотыми активами банка «Экартель»? Я уж не говорю о его неуклюжих попытках ухаживать за областной актрисой Ольгой Пестик. По сравнению с теми высокими отношениями, которые установились между мною и вами, мой друг, это просто пошлое, разнузданное свинство…