Страница 20 из 46
– Он и не переживает, нечем ему, кроме рогов, переживать. А вот я в два микрофона переживаю, – Шайморданов задумался, действительно ли девушка поверила всему бреду, что он сказал. И это при очевидной-то его наркотической невменяемости!
– Руслан, мы обьязательно что-ньибудь прьидумаем, – Жене нежно коснулась щеки Шайморданова длинным, испещренным бурыми присосками, щупальцем, выросшем прямо из ее рта. – Вера и наука – вот что спасает чьеловечьескую душу.
– Я купил вам билеты на «Евгения Онегина» и заказал столик в «Пекине», – подпрыгивая на закрытой унитазной крышке (кто-то, обитающий в канализации, сильными толчками пытался сбросить Руслана с очка и выбраться на свежий воздух), Шайморданов достал из кармана кредитную карточку и протянул Женевьеве. – расплатитесь этим.
– А ты с намьи нье пойдешь? – Жене с беспокойством выпустила из ушей по пучку склизких шевелящихся отростков, похожих на черно-зеленые водоросли.
– Внизу вас уже ждет Сяпля. Черная бэха, номер три шестерки ШАЙ – не пропустите. Встретимся сегодня в двенадцать у меня, Сяпля отвезет. Идите же, черт вас побери! Я прикрою!– с каждой секундой Руслану становилось все сложнее удерживать неведомую тварь, рвущуюся из унитаза. – Уебывайте нахуй блядь в пиздотищу!!!
Что-то в тоне Шайморданова заставило Женевьеву без дальнейших препирательств вытащить Илью за чешуйчатый хвост из ванной и поспешно покинуть санузел. Когда за парочкой захлопнулась дверь, Шайморданов медленно сосчитал до ста и рывком убрал свой зад с крышки унитаза, одновременно выхватив из-за пояса пистолет, блеснувший вороненой сталью в мандариновом свете тусклой лампочки. Ничего не произошло. Неужели показалось, давясь вязкой тишиной, недоумевал Руслна. Нет уж, я ловушки жопой чую. Руслан, оставаясь на месте с пистолетом на изготовке, сделал несколько нарочито громких шагов, потом парочку потише, еще три-четыре еле слышных и замер. В ту же секунду пластиковая крышка очка откинулась, как люк на башне танка. Шесть пуль ментовского ПэЭма раскаленными пчелами впились в огромную шестипалую когтистую лапу, разнесшую унитаз в кучу фарфоровых осколков. Канализационный зверь взревел от боли и ярости, но оглушенный выстрелами Руслан этого почти не заметил. Когда пороховой дым и пыль от расколотого унитаза рассеялись, Шайморданов с мрачным удовлетворением пнул ногой отстреленную волосатую фалангу пальца, все еще сокращающуюся в лужице грязно-коричневой густой крови.
– Иди, уползай, тварь! – Руслан плюнул в развороченную трубу, пистолет бросил туда же. – И скажи спасибо. Шесть пальцев – это уродство. Зато теперь все как у людей.
Умывшись водой, вытекающей из пробитого сливного бачка, Шайморданов почувствовал, что его лоб, нос и щеки покрывает густая и жесткая, как проволока, шерсть. Это глюки, это глюки, это глюки – бормоча под нос магическую формулу и стараясь не смотреть в сторону зеркал (благо, в квартире Пузднецова их было не много), Шайморданов выскользнул на лестничную клетку. Там он превратился в каучуковый мячик диаметром восемьдесят сантиметров, упруго проскакал по ступенькам и, развив сверхзвуковую скорость, покатился в направлении собственного дома. Деревья и ограды на пути Руслана ломались как спички, люди кеглями сыпались в разные стороны, визжа и дрыгая ногами в воздухе, протараненный автобус-гармошка распался на две половинки, растерянно крутя колесами – Шайморданов не замечал ничего. В его ушах оглушительно завывал ветер, а в глазах мелькал такой калейдоскоп, что выделить из него хоть какую-то деталь было совершенно невозможно. Промчавшись сквозь весь квартал за несколько секунд, Руслан остановился возле своего подъезда, оставив на асфальте жирную черную полосу тормозного пути и едкий запах паленой резины в воздухе. Поборов головокружение, Шайморданов выпустил шесть пар членистых ножек и скорпионье жало (так, на всякий случай), прозондировал обстановку усиками-локаторами. Опасности не учуял, удовлетворенно щелкнул жвалами. Петляя зигзагами, черной молнией взлетел по отвесной стене и исчез в распахнутой форточке своей квартиры.
– Боже мой! На кого ты похож! – ахнула Валя. Она битый час дожидалась Руслана в его «юрте» и уже была готова оторвать ему голову за такое беспардонное поведение – записки не оставил, к мобильнику не подходит, где шляется – не известно. Валя уже и ванну приняла, и лобок фигурно выбрила, и кремом ароматным с ног до головы намазалась, и халатик, едва доходящий до попки, надела, а его, гада такого, все нет и нет! Но вид, в котором Руслан ввалился в квартиру, заставил Валю мигом позабыть обо всех претензиях. Куртка порвана, брюки в пыли и грязи, ботинок нет, глаза вылезают из орбит, частое дыхание с жарким свистом вырывается из рззявленного рта. – За тобой как будто черти гнались.
– Пустяки, – переведя дух и минут на десять присосавшись к водопроводному крану, словно решившись выпить из него всю воду, отмахнулся Шайморданов. После приключений, пережитых в квартире Пузднецова, он остро ощущал потребность в физической и эмоциональной разрядке. Руслан стащил с себя всю одежду, бросив ее кучей в прихожей, и не дав ошарашенной Вале сказать ни слова более (пока он хлебал воду, Петухова беспрестанно охала и ахала), достойным гепарда прыжком повалил ее на распластанную по полу медвежью шкуру. Обнаженные стройные ноги Вали обвили бедра Шайморданова, заставив Руслана издать сладострастный стон, когда его восставший посох Приапа вонзился в мягкую плоть. Легкий халатик разошелся на пышной Валиной груди. Не переставая ускорять возвратно-поступательные движенья, Руслан заметил, что каждый розовый сосок смотрит на него крошечным пронзительно-голубым глазком, обрамленным золотистыми ресничками. Руслан зажмурился и тут же достиг вершины наслаждения, совершив такой мощный финальный толчок, что орущая дикой кошкой Валя отлетала в угол комнаты, больно ударившись головой о стену.
– Что-то случилось, котик? – потирая свежую шишку, спросила Валя – озабоченность снова вернулась к ней. Руслану очень хотелось сказать, что случилось до хуя чего, и как это все расхлебывать, опять же, хуй знает, но вместо этого кротко попросил Петухову запахнуть халат.
– Тебе что, грудь моя разонравилась?! – выражение озабоченности и волнения в мановение ока испарились с лица Вали, сменившись ледяной маской, скрывающей за собой огненный шторм.
– Да. То есть, нет. Устал я что-то. Отдохнуть надо бы, – Шайморданов, стараясь не смотреть на скрипящую зубами Валю, прошел в спальню, пол которой скрывал полутораметровый слой подушек и подушечек – заменитель кровати. Спать Руслан не хотел совершенно, дурная химическая энергия переполняла его крепкие вяленые мышцы, но в голове царил полный хаос. Поэтому, до появления Женевьевы и Пузднецова, Шайморданов решил зарыться в подушки поглубже и, что называется, подумать о душе, надеясь, что до двенадцати рассудок хоть немного прояснится. Как там сказала Жене? Кажется, наука и вера спасают душу. Когда стоишь одной (одной ли?) ногой в могиле, поверить во что угодно – не проблема. Да и науку любую усвоишь в лучшем виде.
18. Муки совместного творчества ч.5
…если азиат скажет вам, что давно ждет вас к себе в гости, что он будет вам рад, мол, заходите – ни в коем случае не приходите, если вам для визита на самом деле не назначено точное время…
Ю. Звездова, статья «Секреты азиатского менталитета»
– Тебе обязательно в каждую главу втыкать секс извращенный? – Геша раздраженно дотронулся до заплывшего пухлым кровоподтеком глаза, но тут же, болезненно поморщившись, одернул пальцы. – Я вот пошел на встречу твоим замечаниям, по максимуму исключил матершину из Шаймордановских реплик.
– У тебя что, уже и на выдуманную тобою же Валю Петухову стояк с посвистом образуется? – из-за разбитого носа голос у Пузырькова стал комично гнусавым.
– Ничего у меня не образуется, – чересчур яростно соврал Друзилкин. Избавляясь в туалете от переработанного организмом пива, он не далее как час назад позволил себе весьма смело пофантазировать на тему «Жене, Валя и длинный парниковый огурец». – Просто это становится э… навязчивым. Чуть что, сразу трах-трах-трах. Если у тебя в гульфике телепередача «Играй, гормон», загляни в кабинку и сбрось лишний вес.