Миростройцы

Грибыш однако продолжал работать, потому как это было его главное назначение как космонавта - запиливать подобные косяки. Взварив в тысячный раз чай, он взял бумажку и карандаш, и начертил схему, чтобы совсем наглядно. Нарисовал "Тигреб" в виде огромной рыбы с щачлом - правда, от этого толку было мало.

- Итак, что у нас?... Тьфу впух, разговаривать сам с собой это не в пух, - поправился Грибыш, нарисовал справедливомордие и обратился уже к нему, - Значит, что? Если он исправит нафигацию, то отправится куда? Скорее всего к астероидам. Если повреждения сильнее, то полетит ремонтироваться, и тогда мне его не найти, потому как слишком много...

Лапа пару раз щёлкнула курсером.

-...сто с пухом станций в радиусе двух световых лет. Если же он не объявится, то - что? Правильно, пустить слух по системе оповещения, что пропал фрег. Следовательно, лечу к астероидам, набиваю зОкрома, пока не эт-самое, а если не эт-самое, то тащусь на ближайшую станцию. Здорово придумал?

Справедливомордие подтвердило, что сойдёт. Вслуху этого грызь опять вбил смену курса и корабль развернулся опять почти обратно. Далее снова следовало ждать, но грызя сие не напрягало - кого напрягает, тот и за симулятором не высидит. Грибыш на всякий случай взял бидон с водой на десять литров, и поднял его сотню раз, чтобы пух не слёживался. А потом опять завалился сурковать. При этом, следует отметить, он не оказывался отключённым от системы управления - космонавт собственно вообще никогда от неё не отключался, потому как комм так и сидел на лапе. Грибыш то и дело включал прибор, проверить, как оно, и свет от маленького экрана заливал закуток с ящиком, отгороженый плотной занавеской, так что там оказывалось почти совсем темно. К темноте следовало привыкнуть не менее чем к свету, потому как в таком состоянии мозг лучше воспринимал звёздную бесконечность, чем при ярком освещении в морду. Практически со всех сторон слышалось жужжание и пощёлкивание механизмов корабля, и достаточно чуткое ухо улавливало, где и что щёлкает.

Подрёмывая, Грибыш снова вспомнил ту белку, так цокнуть гнедой масти. Как там называлась эта система, Тройник? Впух, даже этого точно не запомнишь. Зато он отлично запомнил переливы пушной шёрстки и взмах хвоста... Вот же бывает пухня, фыркнул грызь, увидел и теперь эт-самое, из-под ушей не идёт. К тому же, самочка может оказаться как грызунихой, так и глуповатым животным, а на слух этого не определишь... хотя нет, если возится в космопорту, то вряд ли белочь-переросток. Соль состояла в том, что имелось много белок - и не три, а миллиарды, то среди них неизбежно появлялись эволюционно-рецидивные особи. Вроде грызь и цокает, и вспушается, и всё такое, а на самом деле это не грызь, а самая настоящая белочь, просто дрессированная.

И всё же, изрядно ломала голову та факта, что ему больше никогда не увидеть именно эту грызуниху. Собственно, даже не в грызунихе дело - кпримеру, контейнер, который стоял рядом с ней, он тоже более никогда не увидит. С других сторон, если принять, что течение времени во Вселенной бесконечно, то в конце концов должен появиться второй раз и объект А, и объект Б, и произойти их встреча - это практически неизбежно. Правда, будет ли гипотетический второй Грибыш мной, подумал Грибыш, или всё-таки нет?...

За этими, а также более насущными раздумьями, корабль прибыл к указанной группе объектов. На тэ, да и в натуре, это была россыпь разнообразных камней, окружённая крошкой и газами от них же - нечто вроде кометы. Куски льда перемежались твёрдыми породами, что выслушило достаточно сумбурно. По краям недокомета выслушила веселее, потому как подсвеченные звёздами, искрились ледяные кристаллики. Слышимо, даже еле идущее выделение газов из льда не давало веществу слипнуться в один комок, либо сюда вдарило другим камнем... или случилось что-нибудь ещё.

"Тигреб", тараща вперёд грузовой "зоб", проплыл вокруг каменно-ледяной мешанины, и за кораблём вспыхивали радуги света, отражённого от инея. Глянув на вещество, Грибыш снова ощутил то самое чувство никогдей - ведь на эти камни никогда не падал вслух разумного существа, наверное, с самого начала Вселенной. Как сконденсировались из протопланетного облака, так и летают уже пух знает сколько триллионов лет, ведь скорость недокометы относительно галактики почти нулевая, так что до ближайшей звезды этим ребятам лететь... грызь аж зажмурился, представив себе столько времени.

На этом Грибыш закончил с философией и приступил к практике. Опушневание над историей камней не могло помешать ему провести сканирование по всем положенным этапам - с разбивкой на фрагменты по размеру, и последующим изучением каждого... В наушниках взвыла сирена, на экране появилась ярко-зелёная надпись "Обнаружено вещество высокой чистоты!!!". Весь пух потерять можно, выдохнул грызь, вот шутки у жабья, такое на прогу ставить. Впрочем, у жабья по сравнению с теплокровными животными заторможенная реакция, поэтому тоадоид просто не успеет испугаться. Действительно, экран показывал в трёхмерном виде значительные вкрапления лумумшия - размером с беличью голову, как минимум, в толще шлакообразной породы.

- Мило! - цокнул Грибыш, так что аж сам себя оглушил и прикусил язык, а потому захихикал.

Данный химический элемент относился к средней редкости пухне, но главное, что тут он имелся в значительной чистоте, что сильно добавляло ценности. Грызь немедленно открыл справочник и послушал, почём это всё. Выходило, что продать очень даже можно, если будет куда. Следовательно, стоит начинать трясти. Тряска проходила примерно в одинаковом режиме: корабль, давая боковое смещение, выходил на нужную позицию, затем из мотор-пушки формировался гравитационный луч, сначала распихивавший вещество в стороны, а затем вытягивавший нужный кусок. С этой добычей судно отходило чуть в сторону, и в потоке излучаемых мотором волн и частиц происходила очистка материала от примесей. При этом сами примеси, состоявшие из железа, углерода и кремния, также чистились и затягивались в формовщик капсул.

Вдобавок, тяжёлый лумумший было нельзя взять, и насыпать в трюм в виде крупного песка, как это делали со стабильными элементами. Имеющий лишь слабую радиоактивность, лумумший при скоплении его в одном месте, тем более без примесей, тут же начинал гнать цепную реакцию - тобишь, в конечном счёте, разрушаться. Складировать эту дребузню можно было или в изолирующих оболочках в докритических количествах, или держать под ремиттером. Ремиттером погоняли генератор псв-поля, каковое по сути останавливало внутриатомные процессы, чем защищало вещество от изменения; такие же агрегаты служили защитой большинству кораблей.

Грибыш предпочёл бы... ну потискать белку это понятно! - всмысле, применительно к данному моменту, он предпочёл бы сделать стабильные капсулы с материалом, чтобы более не волноваться за их сохранность. Однако самого вещества было много, и на изоляцию просто не хватит места - да собственно что там цокать, будет весь трюм под завязку одним лумом. Грызь провёл лапой по шее, чувствуя, как её обхватывает Жаба. Тут ему просто как никогда был нужен лишний фрег, а он собака взял и пропал пух знает куда!

Однако, требовалось трясти, и тряска свершилась. Грызь определил для автоматики порядок действий, местами подкорректировал в лапном режиме, затем принялся размечать объекты для обработки. Программа помогала, и если сначала ошибалась в половине случаев, то после анализа действий грызя ошибаться почти перестала, и ему оставалось убрать только один из ста объектов, забитых в список пух знает из каких соображений. Автоматизация позволяла выполнять однотипные действия несоизмеримо быстрее - корабль постоянно маневрировал, бил лучами, отворачивался от вещества и варил сырьё, не оставаясь на месте ни секунды. За пол-часа Грибыш полностью расфрагментировал недокомету на всякую пухню и искомое - а искомого нарисовалось более тысячи тонн. Грызь же рассчитывал на массу груза в двести пятьдесят тонн, так что почесал ухи.