Страница 8 из 123
В новой столице своей Константин в 1350 году заложил храм Боголепного Преображения и окончил его в 1352 году. В этой главной святыне земли Низовской Константин поставил древний образ Спаса, писанный в Греции, который принес из прежней столицы своей, Суздаля. В этом же году, кажется, женился старший сын его Андрей на тверской уроженке Анастасии. Так Нижний Новгород стал столицею вновь основанного независимого великого княжества, которое несколько времени не уступало в блеске и силе великому княжеству Владимирско-Московскому; только кафедра епископов, с 1276 года именовавшихся суздальскими, новгородскими (т. е. нижегородскими) и Городецкими, по-прежнему оставалась в Суздале[27].
Кроме Нижнего Новгорода, столицы, и городов Суздаля и Городца в Нижегородском великом княжестве были еще три пригородка: Бережец на Клязьме, Юрьевец на Волге и Шуя. Самое княжество имело следующие пределы: от независимой мордвы его отделяли реки Теша и Вад, от княжеств Муромского и Стародубского — реки Ока и Клязьма. Все Поволжье, от Юрьевца до устья Суры, и берега Суры до рек Киши и Алгаша, принадлежали также Константину, а от этих рек границы княжества Нижегородского проходили берегами Пьяны до Вада. От области Городецкой, иначе называемой Белогородской, владения Константина простирались к западу, занимая нынешние Шуйский и Суздальский уезды и северную часть Вязниковского. От владимирско-московских земель область Нижегородская отделялась теми же рубежами, которыми ныне отделяется уезд Суздальский от уездов Владимирского и Юрьевского[28].
В 1353 году умер Симеон. Новгородцы, не любившие его за самовластие, желали видеть на престоле владимирском Константина. Они, полагая, что князь нижегородский будет снисходительнее к Новгороду, чем князья московские, предложили ему искать у Джанибека престол владимирский, обещая в этом случае свое содействие. Константин, с удовольствием приняв их предложение, столь согласное с его честолюбивыми видами, поехал в Орду, куда ходатайствовать за него новгородцы отправили боярина своего Семена Судакова. Однако хан склонился на сторону Иоанна Московского, отдал ему престол владимирский. Константин не мог этого простить Иоанну до самой смерти и помешал князю московскому наказать новгородцев за происки их в Орде. Почувствовав приближение смерти, Константин принял иноческий образ и схиму. Он скончался 21 ноября 1355 года. Тело его положено в нижегородском Спасо-Преображенском соборе. Константин женат был дважды; первую супругу его звали Анной, она была родом гречанка, скончалась же в иночестве под именем Елены. От второй супруги его, которую звали Еленой, у него было, кроме Андрея, еще три сына: Димитрий-Фома, Борис и Димитрий-Ноготь. Борис был женат на дочери Ольгерда Литовского, Агриппине, а жену Димитрия-Ногтя звали Марией[29].
Андрей Константинович немедленно по смерти отца отправился в Орду с дарами Джанибеку для получения от него ярлыка на владения суздальско-нижегородские. Хан принял его благосклонно и летом 1356 года отпустил его на Русь с честью и ярлыком на владение Нижним, Суздалем и Городцом. Оставив, по примеру отца, столицей Нижний Новгород, Андрей дал уделы братьям: Димитрию-Фоме — Суздаль, Борису — Городец с Поволжьем и берегами Суры; Димитрий-Ноготь, кажется, не получил никакого удела и жил в Суздале[30].
Андрей, чтобы более упрочить власть свою и оградить владения свои от властолюбия Москвы, часто ездил в Орду, где кипели смуты и один честолюбец входил по трупу другого на окровавленный престол Батыя[31]. Задабривая лестью и золотом каждого нового владетеля Орды и их вельмож, Андрей и сам не раз был близок к смерти: в 1359 году он едва не погиб при волнениях, бывших в Орде по смерти Бердибека и потом Кулпы; смуты Мамая также застали его в Орде, которую он и поспешил оставить; новая опасность ждала его на дороге: какой-то князь Ратихоз со своей шайкой напал на него, но Андрей мужественно отразил разбойника и благополучно достиг своих владений[32]. Все переменные ханы и их вельможи, вероятно, за щедрые подарки любили и уважали Андрея более, чем князей московских. Убийца Кулпы, Неврус, по смерти Иоанна Иоанновича, сам предложил Андрею престол владимирский. Этой благосклонностью хана Андрей был отчасти обязан новгородцам, которые хлопотали за него в Орде из своих видов. Андрей, не так честолюбивый, как отец его, был доволен своим владением и отказался от предложения хана в пользу брата своего Димитрия-Фомы, который был с ним в Орде. Хан беспрекословно исполнил умеренное желание Андрея, утвердив Димитрия на владимирском престоле.
И Владимир, и Новгород были рады новому князю; первому Димитрий обещал возвратить прежний блеск, а последнему дал полную свободу в правах его, предоставя себе лишь одни княжеские доходы[33]. Два года владел Димитрий Константинович престолом владимирским. Самым замечательным происшествием этого времени для Нижнего Новгорода было разграбление ушкуйниками летом 1360 года областей болгарских.
Ушкуйники были ничто иное, как лихая молодежь новгородская. В то время, когда маститое вече Господина Великого Новгорода не видело ниоткуда грозящей опасности, или, не находя нужным громить ливонцев, шведов, ямь и корелу, предавалось мирным занятиям, люди молодые, привыкшие к битвам и грабежу, скучали бездействием, а от нечего делать собирались шайками, выбирали себе начальников из аристократов новгородских, также, разумеется, молодых, садились в легкие ушкуи и спускались вниз по Мологе и Волге. Удальство, добыча — вот была единственная цель их. Они грабили всех, кого только могли: били татар, захватывали и жгли суда купцов азиатских, пепелили города по Волге и Каме, проникали даже в земли сибирские, слух о богатстве которых распалял их ненасытную жадность. Вече новгородское смотрело на это сквозь пальцы, как на дело, не стоящее особого внимания, на обыкновенную забаву молодости.
Но не так думал о том грозный Хидырь (Хидырбек): он потребовал у князей русских удовлетворения за разграбление ушкуйниками областей Болгарии, потому что болгары были тогда в зависимости от Орды. Димитрий и Андрей Константиновичи и Константин Ростовский, боясь гнева грозного владыки Орды, съехались в Костроме судиться с болгарами в присутствии послов ханских. Болгары получили удовлетворение: зачинщики грабежа городов их были им выданы[34].
Между тем бояре московские, руководимые св. Алексием Митрополитом, хотя благословившим Димитрия Константиновича на престол владимирский, но искренно преданным Дому Калиты, вступились за права своего юного князя; они явились с ним в Сарай, куда также явились и послы Димитрия Константиновича. Амурат (Мюрид), — тень ханской власти на престоле сарайском — признал права десятилетнего Димитрия Иоанновича законнее прав Димитрия Суздальского, и внук Калиты получил ярлык на престол владимирский. Но Димитрий Константинович, зная бессилие сарайского хана, не подумал слушаться его воли. Тогда бояре московские, взяв юных князей своих Димитрия и Иоанна Иоанновичей и двоюродного брата их Владимира Андреевича, явились с ратью под Владимиром. Димитрий Константинович, не ожидавший таких решительных мер со стороны Москвы, бежал в Суздаль, но не оставил надежды обладать Владимиром. Он также выхлопотал себе ярлык у Амурата и снова явился во Владимир. В свою очередь, теперь московцы не уважили ярлыка хана сарайского, потому что хан Абдул — творение темника Мамая — утвердил Димитрия Иоанновича на престоле владимирском. Снова двинулась рать московская на князя суздальского, и снова Димитрий-Фома бежал в удел свой. Но на этот раз тем дело не кончилось: рать московская вступила в земли суздальские, предавая их опустошенью. Стесненный Димитрий Константинович вынужден был не только совершенно отказаться от Владимира, но оставить Суздаль и искать убежища у брата Андрея в Нижнем Новгороде[35].
27
См. Нижегородский летописец и Никоновскую летопись.
28
Бережец — ныне село Бережны Владимирской губернии Гороховецкого уезда; Шуя и Юрьевен уездные города: первый Владимирской губернии, второй — Костромской; река Вад течет в Арзамасском уезде; она впадает в Тешу. По левой стороне Волги граница Нижегородского княжества проходила до рек Унжа и Ветлуга, но там было мало народонаселения.
29
См. Нижегородский летописец, Троицкую, Новгородскую и Никоновскую летописи; «Историю государства Российского», т. IV, прим. 376 и 377; надпись на гробнице великой княгини Анны в нижегородском Преображенском соборе и статью господина Шаганова «О древних гробницах в Суздале» в «Нижегородских губернских ведомостях», 1847, № 40.
30
Димитрий-Ноготь при нашествии Булат-Темира на области нижегородские, в 1366 году, жил в Суздале, где впоследствии, как надо полагать, и скончался в иночестве под именем Дионисия. Год кончины его и место погребения неизвестны. Супруга Димитрия-Ногтя Мария, в иночестве Марина, скончалась в 1362 году; тело ее погребено в Суздале, в женском монастыре — ныне приходская церковь Св. Александра Пертского. См. Троицкую летопись и статьи Мельникова «Нижегородское великое княжество» и «О месте погребения великого князя Димитрия Константиновича» и господина Шаганова: «О древних гробницах в Суздале» в «Нижегородских губернских ведомостях», 1847, №№ 7, 32 и 40.
31
По смерти Джанибека престол сарайский занял сын и убийца его Бердибек, но и он был убит вместе с любимцем своим Товбулием, который присоветовал ему убить отца и двенадцать братьев. Потом сел на царство ордынское Кулпа; его владычество продолжалось всего пять месяцев: он убит Неврусом, а Неврус убит Хидырем, Хидырь же пал от руки сына своего Темир-Ходжи. Темник Мамай, убив этого отцеубийцу и провозгласив ханом Абдула, перешел с ним с луговой стороны Волги на горную. В то же время явился еще претендент на престол сарайский, какой-то Кильбидек, выдававший себя за сына Джанибека, но также был убит. В Сарае же заперся вместе с несколькими вельможами брат Хидыря, Амурат; его также называют Муратом и Мюридом. Все поименованные убийства произошли в течение четырех лет — с 1357 по 1361 год. См. Степенную книгу, «Историю государства Российского», т. IV, гл. XI и XII, и «Историю» Устрялова, ч. 1, стр. 261.
32
См. летописи Лаврентьевскую и Никоновскую и Софийский временник.
33
См. летописи Никоновскую и Ростовскую.
34
См. летописи Никоновскую и Архангельскую. В последней сказано, что начальника ушкуйников звали Анфимом Никитичем. Ушкуями, или вушкуями, назывались легкие лодки.
35
См. Никоновскую летопись.