Таблетки

— Я… похоже, я потерял их вчера вечером. Я возвращался домой, а по дороге… черт, как же так?

— Попрошу вас пройти со мной для выяснения обстоятельств, — твердым голосом сказал мне полицейский, делая уверенные шаги в мою сторону.

— Вы не понимаете. Я спешу на работу. У меня важная работа. Я работаю в компании… ну, вы знаете… мы предлагаем людям эмоции и чувства.

— Попрошу вас, — повторил полицейский. Рука его потянулась к кобуре. Я застыл. — Без лишних глупостей. Ладно?

Теперь я точно понимал, что все, что произошло — лишь случайность, которую я попытался проверить на наличие неопределенных моментов. И сделал это зря. От меня разило алкоголем за версту, и полицейский не мог не заметить это.

— Да вы пьяны, — сказал он, не меняя интонации, когда мы сидели в патрульной машине. — А за руль садиться пьяным нехорошо… нехорошо…

— Я пил вчера вечером. Просто это похмелье. Я в состоянии управлять машиной.

— А ваши документы? Без них тоже управлять можно?

Все складывалось против меня. Выдохнув, я откинулся назад. Пути назад не было. Только вперед, понимая, что может статься еще хуже.

— Сколько? — спросил я.

— Сколько чего?

— Сколько стоит услуга «Отпустите меня домой»?

Полицейский широко улыбнулся мне, и на какое-то мгновение показалось, что он заинтересовался моим предложением. Я крепко сжал кулак, предвкушая, что вскоре он назовет точную сумму и я, открестившись от беды, смогу пойти спокойным шагом к своей машине и уехать прочь.

— Взятка, значит… Что ж, будет, о чем поговорить в отделении.

Тут-то я и понял, что, поставив на черное, проиграл все. Протокол был составлен, моя машина эвакуирована на ближайшую штрафную стоянку, ну а я сам, не веря в собственное невезение, на заднем сидении патрульной машины отправился в отделение полиции.

Телефон разрывался от звонков. Могу представить себе гнев Геральдины, когда я в двадцатый раз не взял трубку. Что могла она подумать в тот момент? Явно не то, что меня кинули за решетку на сорок восемь часов до выяснения обстоятельств.

Мимо моих глаз проносились улицы и улочки. Зазывали яркие рекламы, блистали белоснежные улыбки актеров. Солнце отражалось в окнах домов. Бликами наполнялся прекрасный мир. День был в разгаре, а вот я выпал из него. Будто прыгнул на подножку отъезжающего от остановки автобуса и нелепо поскользнулся. Повалился назад, больно ударился спиной об асфальт дороги. Остался лежать в одиночестве и думать о том, как же все так могло получиться.

Отсидеть за решеткой положенные двое суток мне не довелось, чему я был несказанно рад. Вдыхать запах мочи и пота, который исходил от бродяги, проводящего свой досуг со мной в одной камере, не представляло для меня никакого удовольствия. Время неумолимо бежало вперед, и в тревожные минуты мне казалось, что обо мне забыли все и вся.

Но прежде чем покинуть чужие стены, мне пришлось отсидеть в них порядка четырех часов. Все это время я думал о внезапном возвращении Лили, о своем двойнике, о бегуне, о фотографиях. Я пытался сложить воедино кусочки этой безумной головоломки, но у меня ничего не получалось. Усталость брала свое.

Сидя на железной скамье, я закрыл глаза и погрузился в тягучий, тяжелый сон. Он сковал мои веки. Даже тогда, когда сознание вернулось ко мне, я не сумел открыть свои глаза. Будто дурман наркотиков опьянил меня, забрал к себе в царство вечных сновидений.

Тропинка скользила меж огромных стволов многовековых деревьев. Их пышные кроны не пропускали свет солнца, оттого в глубине леса было довольно темно. Ветер шумел листвой, хрустел слабыми ветками сильных деревьев. То был величественный северный лес, хранящий в себе память планеты, ее эмоции и чувства.

Я шел по тропинке, сжимая в руках свое верное и, в то же время, неисправное оружие. Долгими часами я пытался найти выход из леса, но тропинка, казалось, была бесконечной. Виды повторялись, и я постепенно приходил к мысли, что блуждаю по кругу. Тревожное чувство охватывало меня снова и снова.

Внутри меня зародилась уверенность в том, что Лиля заточена в самой высокой башне темного замка, находящегося за краем этого бесконечного леса, окруженного глубоким рвом. Там, в пустой комнате, она была одна, а под дверью стояла стража. Дети в доспехах. Но почему дети? — задавался я вопросом снова и снова.

Впереди меня пробежал олень. Его рога показались мне слишком большими, и поначалу я не поверил своим глазам. Он бежал своим путем, и я почему-то решил последовать за ним. Сойдя с тропинки, я рванул вперед, еле успевая уклоняться от назойливых веток, бьющих меня по лицу. Я бежал за ним так, как люди бегут за счастьем всю свою жизнь. Да только вот не поспевал я…

И вот, потеряв из вида оленя, я остановился. Внезапно кончился лес, и перед моим взором предстал темный замок с башнями, достающими вершинами своими до самих небес. Чарующий вид его заставил меня упасть на колени. Я долго смотрел на замок, изучая все, даже самые мельчайшие, детали. Я думал над тем, как преодолеть глубокий ров. В тот момент ко мне со спины подкрался озлобленный ребенок в доспехах. Маленькая девочка, сжимающая в руках милый, но безумно острый меч…

Я проснулся в холодном поту. Реальный мир возвращался ко мне слишком медленно. Я будто бы видел, как наливаются грязным цветом стены, как прорисовываются мельчайшие детали окружения. Мир загружался. Как в компьютерной игре.

Увы, я всегда искал ответы там, где многие из моего окружения пытались эти ответы бережно хранить. Отвечая честно, я думал лишь о том, как выгодно будет звучать моя «правда» в той или иной ситуации. Зачастую это приводит лишь к тому, что человек забывает, что он чувствует на самом деле.

А что чувствовал я, когда отвечал на вопросы высокого мужчины в клетчатом пиджаке? Мы стояли в коридоре, слабо освещенном люминесцентными лампами. Поправляя свои очки, очень выгодно смотрящиеся на выделяющемся носу, он проговаривал каждое слово, будто бы давая мне установку в эти его слова вслушиваться. Я скользил по ним, пытаясь не ощущать всего того смысла, который они несли в себе. Но слова собирались в предложения, и тут я уже становился бессилен.

— Вы понимаете, что это очень серьезно? — спрашивал он меня, и глаза его наливались слезами. Быть может, мне просто так казалось.

— Конечно, — отвечал я с присущей самому себе честностью. — Я продолжаю принимать те таблетки, что вы мне выписали…

— Но дело в том, с какой периодичностью вы их принимаете! И с чем смешиваете, — он приложил ладонь к губам. — Знаете, тот полицейский, — он указал пальцем в сторону от себя. — Он сказал мне, что вы были в неадекватном состоянии… и были пьяны. Послушайте, это серьезно…

— И вы слушаете этих людей? — я возмутился. — Да они же могут любого к стенке прижать. Да, я пил вчера, но не более чем для того, чтобы просто расслабиться. Я знаю свою меру.

— Рад это слышать. Искренне рад. Но вы не посещаете сеансы уже без малого месяц. Мы можем обсудить это…

— Не стоит, доктор. Просто я стал чувствовать себя много лучше.

А после я наблюдал за тем, как мужчина в клетчатом пиджаке, очень вежливый по натуре человек, с неприсущей ему грубостью общался с одним из полицейских. Тем самым, что встретился мне на дороге. Я слышал обрывки фраз, произносимые уже на повышенных тонах. Мне думалось, что и сам доктор окажется за решеткой с таким вот подходом к делу.

Он ткнул пальцем в бумагу, которую вытащил из внутреннего кармана пиджака. Поправив очки, он пристально посмотрел на полицейского, после чего повернул голову и устремил свой взгляд на меня, стоящего, как потерявшийся ребенок, на другой стороне коридора.

— И эти люди считают, что служат порядочным гражданам, — с негодованием произнес доктор, когда приблизился ко мне. — Как вы себя чувствуете?

— Лучше, чем с утра, — улыбнувшись, ответил я. — Ну так что? Я свободен?

— Остались некоторые формальности. Ну а ваш автомобиль вам придется забирать самостоятельно. Могу подбросить.